Дон Пендлтон - Саван на понедельник

— Ты видел ее?

— Нет. Один раз Кармин привез ее сюда, но она просидела все время в машине. Даже не представляю, какова она собой.

— Молодая и красивая? Ведь так?

— Разумеется. Для Кармина это очень важно. Воздушная блондинка, он других не признает.

— Значит, в три часа в отеле?

— Точно.

— Через две минуты белого флага уже не будет, Гарри. Советую тебе быстро исчезнуть.

— Это что ж — и «до свиданья», и «прощай», все сразу?

— Угадал, Гарри... И не забывай правила игры. Я не для того добрался до Индианы, чтобы какой-то Тусканотте оставил меня в дураках. Если в Нэшвилле у меня возникнут неприятности, я всегда тебя найду и уж второй раз с тобой, Гарри, будет разговаривать мой приятель. — Болан помахал перед носом Вентури длинным стволом «отомага».

— Я никогда не утверждал, будто я слишком умный, мистер Болан. Но, уверяю вас, я еще не полный дурак.

— Пока, Гарри.

— Я возьму одну из машин.

— Бери все, что хочешь, но пошевеливайся: у тебя осталось полторы минуты.

Вентури не мог поверить свалившемуся на него счастью. Пятясь, он вышел из комнаты, не сводя глаз с могучей фигуры Болана. Отойдя на приличное расстояние, он развернулся на месте и припустил со всех ног.

Болан услышал, как зарокотал мотор, а затем через несколько секунд зашуршали шины по гравию.

Что ж, еще одно дело сделано. Но что он выиграл? Может, и ничего.

Единственное, в чем Болан не сомневался, — в три часа пополудни он повстречает в Нэшвилле Кармина Тусканотте. И будет ли тот один или с целой командой головорезов — сейчас не играло ни малейшей роли. Главное, нюх не обманул Болана. В который уже раз...

Ровно в три часа Палач должен быть в Нэшвилле.

Когда Болан вернулся в «караван», его встретил теплый светлый взгляд Розы Эйприл.

— Я боялась, — сказала она. — Минут десять назад какая-то машина на полной скорости спустилась с холма. Я подумала, что... ведь до этого я слышала выстрел и я боялась...

Болан прошел в заднюю часть фургона, чтобы сбросить с себя боевые доспехи.

— Все прошло чудесно. А в машине сидел Гарри Вентури. Тусканотте здесь нет.

Она отвернулась, пока Мак переодевался.

— Вентури оказался общительным малым, — продолжал Болан. — Думаю, он говорил искренне. Он сказал, что в три часа Тусканотте прибудет в Нэшвилл на встречу в отеле «Рамада». Я имею в виду Нэшвилл, что в штате Индиана, — уточнил Мак с хитрой улыбкой. — Это чуть к западу отсюда.

— Он не солгал? — почти машинально спросила она.

— Ну он же понимает, чем чревата для него дача ложных показаний.

— Я засняла машину на видео, — сказала она. — Там секунд на пятнадцать, это на тот случай, если...

— Замечательно, — отозвался он. — Я сейчас же все просмотрю.

Сняв комбинезон, он покосился на Розу.

— Но сначала мне нужно принять душ.

Она пожата плечами и прошла вперед. Мак разделся догола и втиснулся в крохотную душевую.

— Садитесь за руль, — крикнул он. — Сначала заедем в Колумбус и заберем вашу машину.

Роза не ответила, но через несколько секунд они уже мчались вперед.

Болан быстро помылся, тщательно застирал пятно крови на комбинезоне, потом переоделся в чистое и сел рядом со своей напарницей. Долго сидеть без дела Мак не любил, а потому потянулся к пульту управления.

Молчание затянулось. Болан несколько раз просмотрел видеозапись, превосходно сделанную Розой. На экране Болан видел машину, в которой сидел Вентури, имевший довольно побитый вид. Болану это доставило удовольствие, и он захотел поделиться своими соображениями с Розой.

— Хорошая работа, — похвалил он. — Теперь благодаря вам я смогу найти эту машину, если вдруг Гарри Вентури захочется провести меня.

— Так что произошло в доме? — спросила она, не ответив на его похвалу.

Что-то не давало ей покоя.

— Обычное дело, — ответил Болан. — Я вошел и увидел, что Тусканотте на месте нет. Тогда я осмотрел окрестности и допросил пленного. Я хотел узнать, куда же делась наша цель.

— Кто был убит?

— Допрос по всем правилам, — уклонился от ответа Болан.

— Вам неловко об этом говорить?

Нет, происшедшее его не волновало, и он ответил с равнодушным видом:

— Скидс Мангоне получил несколько граммов свинца как раз за левое ухо. Он был от меня на расстоянии менее двух метров, и это сказалось на его черепе, который лопнул, как орех. Так что красавчик умер без мучений.

— Какой ужас, — вздрогнула Роза.

Болан промолчал. Они по-прежнему двигались в направлении Колумбуса.

— Я заметила, что у вас не хватает двух удавок, — произнесла она через некоторое время. — Вы их использовали?

— Да, — коротко ответил он.

Красивое лицо молодой женщины не дрогнуло.

— Как... Как вы ими пользуетесь?

— Вас это на самом деле интересует?

— Да.

— Почему?

— Я пытаюсь понять вас. Или, точнее, понять, как вы работаете. Но если вы не хотите объяснять...

Болан вздрогнул, внимательно посмотрел на свою красивую спутницу и произнес:

— Я ведь знаю, что вы думаете. К сожалению или к счастью, я уже не задаю себе столько вопросов. И я бы хотел...

— Вам нечего оправдываться, — чуть слышно пробормотала она.

— Я и не собираюсь этого делать. Но вам, конечно, нужно...

— Хватит, прошу вас! — запротестовала она.

— Вы правы. Вообще не стоило касаться этой темы. Сейчас мы заедем за вашей машиной, а потом вы отправитесь в Индианаполис и займетесь самолетом: в полночь он должен быть готов к вылету с «караваном» на борту.

— Мы так не договаривались! — возмутилась Роза. — Ведь мы решили...

— Здесь вам не игра, — холодно оборвал ее Болан. — Здесь нет хороших и плохих, полицейских и воров. Мы на войне, принцесса. Мы лишь договорились об одном испытании, чтобы посмотреть, не тонка ли у вас кишка. Результат отрицательный. Значит, ваше место не здесь.

— Вы так несправедливы ко мне! — воскликнула она. — Зачем же вы поощряли меня с самого начала? Все время уверяли, будто я хорошо работаю...

— Перестаньте, Роза, ведь вы не ребенок. Возможно, в этом вся суть. Ваш мозг не запрограммирован на такую работу. Он не хороший и не плохой, он просто приспособлен для другой деятельности.

— Естественно. Я же еще не насытилась кровью!

— с горечью возразила она.

— Болан слегка улыбнулся.

— Хотите обсудить этот вопрос?

— Конечно.

— Что ж, давайте.

— Я полагаю, что всякая жизнь священна, хотя это, в принципе, не значит...

— Оставим эти штампы, ладно?

— Вы о чем?

— О том, что жизнь священна. Вы именно так изволили выразиться, — с сарказмом произнес Болан.

— Да.

— Тогда начнем со слонов.

— Как это?

— А очень просто. Жизнь слона — священна?

— Безусловно, к этой проблеме можно подходить по-разному. Но в целом жизнь слона имеет ценность. Для него и для других.