Дон Пендлтон - Возвращение к истокам

— Ну-ну. Пожелай и мне быть предельно осторожным, — отозвался тайный агент и внезапно повесил трубку.

Болан вернулся к своему фургону и направился в сторону холмов.

С каждым часом в городе становилось все жарче и жарче. Очень скоро температура сделается невыносимой, когда все начнет полыхать. И уж Болан приложит максимум усилий, чтобы вся городская нечисть выгорела дотла.

Для этого он сюда и приехал.

И вновь, расположившись на прежнем месте, Болан приступил к наблюдению за вражеским штабом. Все шло по обычному распорядку и перед зданием не было почти никакого движения. Однако в одиннадцать часов к штабу стали прибывать автомобили — верхушка преступной группировки собиралась на свое экстренное совещание.

Очень скоро все прошли в дом, и только вооруженные до зубов охранники остались у ворот. Болан хорошо видел кухню, из которой время от времени выносили пиво и разные закуски, но охранники в общей трапезе не участвовали.

Все окна в здании оказались притворены, и потому аппаратура для перехвата звуковых сигналов бездействовала. Мало того, с тех пор, как главари заперлись в доме, никто ни разу не поговорил по телефону. А переговоры, между прочим, длились уже целых полтора часа.

Чтобы не терять времени зря, Болан затеял профилактическую чистку вооружения. Опустив подъемник ракетной установки и полностью развернув ее, он поднял установку на крышу и включил в системе ракет режим ожидания. Затем тщательно обследовал свое боевое обмундирование, готовя его к возможным операциям в полевых условиях.

Когда все было закончено, он вновь принялся терпеливо ждать, ловя малейшее движение в окрестностях дома.

В час дня он настроил приемник на одну из местных радиостанций и прослушал свежие новости. «Мак Болан вернулся в Питтсфилд», — такова была главная тема сообщений. После чего передали официальную версию случившегося в аэропорту, заявленную капитаном Уотерби. Болан лишь одобрительно кивнул, когда услышал это слово — «капитан». Во время их первой встречи Уотерби был всего лишь в чине лейтенанта.

Болан отметил одну любопытную деталь: никаких подробностей в радионовостях не содержалось. Не было даже малейшего упоминания, кто же стал жертвами «стычки в аэропорту». Болану оставалось только мысленно снять шляпу перед капитаном Уотерби.

Все прочие сообщения оставили Болана совершенно равнодушным.

Выключив радиоприемник, он вышел из фургона и вскарабкался на столб.

Если новость расползлась по городу, настало, вероятно, время еще раз оказать на него давление, но теперь совсем с другой стороны.

Воткнув в разъем свои головные телефоны, он позвонил по знакомому уже номеру.

— Говорит Болан, — произнес он, подражая услышанному ранее шепоту. — Позовите, пожалуйста, Симона.

— Что вы говорите?

— Ты все слышал, приятель. Позови Симона.

Похоже, Тузы использовали какое-то маскирующее устройство в микрофоне телефонной трубки. Сейчас подошел явно другой человек, однако в его голосе слышалось то же самое странное пришептывание.

— Сейчас, — ответил человек.

В трубке раздался негромкий щелчок.

— Говорит Симон. Что за дурацкие шутки?

На сей раз Болан заговорил своим нормальным тоном — безжалостным и ледяным.

— Не глупее, чем ты пытаешься себе представить, дружок. Я давным-давно прикрыл эту территорию и теперь я хочу, чтобы вы немедленно убрались отсюда.

Воцарилось долгое молчание. Судя по характерному шороху в эфире, Болан заключил, что к линии подсоединился еще один аппарат. Наконец очень далекий и надменно-официальный голос осведомился:

— Так это ты подстроил нам пакость в аэропорту?

— Конечно, — подтвердил Болан. — А вам не следовало бы выдавать себя так сразу. Я опутал вас проводами, можете не сомневаться. Даю вам на сборы десять минут, и проваливайте отсюда ко всем чертям. Ходу на запад, ребята! На запад, а не на юг. Понятно? Убирайтесь из штата и не вздумайте притормозить, пока не доберетесь до Олбани.

Вновь настало долгое томительное молчание, затем последовал вопрос:

— Чего, собственно, ты добиваешься?

— Как всегда, — холодно ответил Болан. — Я не выношу запаха мафии, а рядом с моим бывшим семейным очагом — тем более. Так что проваливайте, или я вышвырну вас силой.

Казалось, Симон умышленно проигнорировал эту угрозу и прежним ровным, официальным тоном поинтересовался:

— А как дела у других парней?

— Они не стали разбивать здесь лагерь, дружок. А вот вы позволили себе это.

— Ага, вон, выходит, как ты обнаружил нас: сначала следил за ними, а когда сорвалось, принялся шарить дальше.

— Именно так. Мне, безусловно, повезло. Но это ничего не меняет. У вас в распоряжении десять минут. Дальше пеняйте на себя.

— Откуда тебе известно мое имя?

— Надо уметь добывать информацию, парень. И учти: десять минут — всего лишь отсрочка, Симон, а не прощение. Я быстро доберусь до вас, где бы вы ни прятались. Я ведь был в Атланте, знаешь?

— Впервые слышу об этом, — соврал Симон.

— Странно, Яков знал, Павел — тоже. И Иоанн был в курсе событий. До чего смешные имена! А кто же из вас тогда Иуда?

Снова на линии воцарилось долгое молчание. Когда Симон, наконец, опять заговорил, он был зол, как черт.

— Смотри, не перегни палку, — предупредил он.

— Это уже мои проблемы, — ледяным тоном отозвался Болан. — Сейчас для меня главное — вышвырнуть вас с этой земли. А уж ваша забота — строить и дальше из себя дураков или хоть немного пошевелить мозгами.

Симон натужно рассмеялся:

— Вот это уже мужской разговор. По правде, когда я услышал о том, что ты тут натворил, я поначалу не очень-то поверил. Но ты меня убедил. Я напуган до смерти. Я весь дрожу. Как тебе это нравится?

— Пора уходить, — сказал Болан и прервал разговор.

Он вернулся к своему «броневику» и тотчас привел в действие системы ведения огня. Он отнюдь не рассчитывал, что все завершится обычной словесной пикировкой.

Если его собеседник не застыл ошарашенно у телефона, то действия должны были последовать незамедлительно.

И он не обманулся в своих ожиданиях.

Внезапно сад перед домом наполнился людьми. Пешие патрули с автоматами короткими перебежками подобрались к самым воротам. Несколько вооруженных человек появились на крыше. Вновь ожил динамик радиоперехватывающей аппаратуры. Болан слышал громкие приказания, чьи-то недовольные выкрики... Затем кто-то открыл окно на верхнем этаже и на секунду глянул вниз.

Болан тотчас навел мощный бинокль на это окно, однако угол обзора был слишком неудобен, и потому удалось разглядеть только смутные фигуры в глубине комнаты. Судя по всему, там находились как минимум двое, отчаянно споря друг с другом. Микрофон направленного действия не смог уловить ничего, кроме отдельных слов, яростных ругательств да доносившегося откуда-то издалека гула сердитых голосов.