Дон Пендлтон - Взятие Вашингтона

— Все не так просто, профессор, — возразил Лупо. — Нужно учитывать реальную политическую обстановку. Первый тур выборов уже не за горами.

— Тем не менее... я остаюсь при своем мнении.

— Ладно, это один из вариантов, — согласился Лупо. — Есть другие?

— Я согласен с профессором, — сказал Лакурза. — До сих пор мы действовали очень тонко и добивались хороших результатов. Если же пойдем напролом, как бульдозер, то ничего не добьемся из-за шума, наделанного Боланом.

— Я до сих пор не видел ничего подобного, — сказал профессор. — Болан напоминает мне бензопилу. Он принес нам больше вреда, чем вся полиция за последние годы.

— Сволочь он, ничего не скажешь, — бросил Лакурза и преданно посмотрел на шефа. — Профессор не понимает одного: убитые составляли нашу силу. И ее почти не осталось.

— Ты прав, — вздохнул Лупо. — Болан это... это...

— Феномен, — подсказал профессор.

Лупо повернулся к своему мозговому центру и посмотрел на него долгим пристальным взглядом.

— Как нейтрализовать этот феномен, профессор?

Ученый улыбнулся:

— Энергию в чистом виде невозможно нейтрализовать или уничтожить. Ее можно либо преобразовать, либо поглотить.

— Объясните нормальным языком.

— Сколько человек погибло, пытаясь убить Мака Болана?

— Очень много, — бросил Лакурза.

— Точно, — заметил профессор. — Так стоит ли противопоставлять одну энергию другой? Ясно, что Болан намного сильнее, чем противостоящие ему силы.

— Ну и что с того? — проворчал Лупо.

— Поглотите его.

— Постойте... — медленно произнес Лупо.

Профессор улыбнулся и кивнул головой:

— Подумайте хорошенько.

— Не хотите ли вы сказать, что его надо купить? — спросил Лакурза. — Уже пытались — дохлый номер.

— Нет, я другое имею в виду. Введите его в нашу Организацию, как это делалось с другими, растворите его в ней.

На губах Лупо заиграла улыбка. Он закурил сигарету и выпустил в потолок облако голубоватого дыма.

— А ведь это хорошая идея, — сказал он наконец.

— О чем он говорит? — недоуменно спросил Лакурза.

Лупо сиял.

— О мнимом поглощении.

Улыбка Лупо с каждой секундой становилась все шире и шире.

— Мы сделаем его жизнь такой невыносимой, что он уберется из страны, повизгивая и поджав хвост.

— Что ты имеешь в виду? — недоумевал Лакурза.

— Я думаю, что он намекает на «Многоликого» Таразини, — негромко произнес профессор.

— А какое он имеет отношение к этому делу? — спросил еще один человек, который за все время совещания не проронил ни слова.

Наконец до Лакурза дошло. Он улыбнулся, потом засмеялся.

— Черт возьми, почему никто не подумал об этом раньше?

— Потому что раньше не было такой необходимости, — сказал Лупо. — В котором часу состоится совещание, профессор? В доме у ублюдка Броньолы?

— В восемь вечера.

— Отлично, — сказал Лупо, — звоните в Нью-Йорк: где бы Таразини ни находился, он должен быть здесь к восьми часам. Мне плевать — в Стамбуле он или в Антарктике. В 20.00 я жду его здесь. Наймите, если нужно, военный самолет, но доставьте его ко мне вовремя.

Профессор резко встал.

— Он будет здесь.

— Так какое отношение Таразини имеет к Болану? — спросил самый непонятливый из компании Лупо.

— Раньше Таразини был актером, — уходя, бросил профессор, видимо посчитав, что дал исчерпывающее объяснение.

Лупо засмеялся, закинув руки за голову.

— Черт возьми! И как это мне не пришла в голову такая блестящая мысль?! Вообразите себе лицо этого идиота, когда он окажется по уши в дерьме! Наверняка он считает, что жизнь у него не мед, а? Он думает, что фараоны хотят добраться до него за то, что он пристрелил нескольких парней из Организации? Черт побери!

— И правда, здорово, — подтвердил Лакурза, хихикая.

— Что-то я по-прежнему ничего не понимаю, — заметил третий.

— А Болан поймет! — едва выдавил из себя Лупо, заливаясь смехом. — Эй, Раймон, представляешь себе рожу этого кретина, когда он поймет, что позволил проглотить себя с потрохами!

— Да объясните же, в чем дело! — угрюмо попросил самый непонятливый из компании.

Но у Лупо не было никакого желания вдаваться в подробности.

— Эй, Раймон, а если Болан решит шлепнуть президента?

— Ну это уж слишком! — зашелся смехом Лакурза.

— А ведь мы могли бы ему помочь, — сказал Лупо вдруг посерьезнев. — А что, неплохая идея...

Будущее Вашингтона принимало новый оборот.

Почему?

Болан задавал себе этот вопрос еще в Бостоне и лишь сейчас как будто нашел ответ.

Всегда, во все времена, человек спрашивал «почему?». Каждый ребенок донимает родителей: почему небо голубое? почему наступает ночь? почему идет дождь?

Палач тоже спросил себя — «почему?».

Нью-Йорк был финансовым центром Соединенных Штатов, а возможно, и всего мира. И все же Болан раскрыл там заговор, направленный на обретение не финансового господства, а политического.

Почему?

Лас-Вегас считался столицей игорного бизнеса всего континента, но никаким заговором о господстве над всеми казино мира там и не пахло. Мак обратил внимание на то, что грязные деньги мафии использовались для завоевания политического влияния как в самих Штатах, так и за пределами страны.

Почему? Какие могут быть политические амбиции у Лас-Вегаса, крупнейшего игорного дома Запада?

На островах Карибского бассейна Болан обнаружил райский уголок, готовый принять толпы бес численных туристов, но доллары мафии пошли на закладку политического фундамента. Зачем заниматься политикой в тропическом раю?

Почему она так привлекает боссов Организации?

Неплохо, когда есть где отдохнуть, но разве мафиози похожи на тех, кто расстается с деньгами ради сомнительного удовольствия?

Конечно же, нет! Болан понял это еще до посещения Бостона. Он видел, что происходит, когда бизнесмен, политический деятель и преступник — одно и то же лицо; в этом смысле Чикаго многому его научил.

Но только в Бостоне Мак понял масштабы коварного заговора. Если Нью-Йорк — это банк, Лас-Вегас — огромное казино, а Вашингтон — политический центр, то какая же роль отводилась Бостону?.. Почему этот город имел такое значение? Почему там велась столь отчаянная борьба за верховную власть?

В Вашингтоне ответ на все вопросы пришел сам собой. А почему бы и нет? Почему бы не взять в свои руки всю полноту власти? Они имели деньги, нужных людей, влияние и силу. Тогда... почему бы не попытаться овладеть всей страной? Чтобы такой лакомый плод сам упал в руки, достаточно было лишь слегка потрясти ветку. Зачем считаться с политическими деятелями, о существовании которых не сегодня завтра все забудут? Зачем финансировать политика, когда можно им стать самому?!