Олег Приходько - Каратель

От самого Казанского вокзала Ботову мерещился «хвост»; какие-то подозрительные личности садились в вагон на каждой станции, и все тридцать два часа пути он просчитывал варианты на случай, если слежка перейдет из воображения в реальность. Даже во сне он видел себя выпрыгивающим из пробитого головой вагонного окна.

В Свердловске удалось снять хату и отоспаться. Ботов был готов продать дьяволу душу за возможность надраться до поросячьего визга, но слишком хорошо помнил, как загремел в девяностом по «сто третьей» — подвела тогда «белая», сболтнул лишнее и попался.

В Краснодольск он отправился в субботу первой же электричкой. Несколько сонных рыбаков, бабулька с чемоданом, перевязанным бельевой веревкой, солдат и студент, дремавший на деревянном диванчике, опасений не вызывали. Тревога пришла в Монетном, когда сел плотного сложения парень в нейлоновой куртке поверх тельника; потом усилилась: в Лосином второй выход заблокировал мужик, чересчур усердно канавший под рыбака. Ботову показалось, что они перемигнулись с тем, в куртке, у противоположной двери, и на подъезде к Озерному он решил проверить — перейти в другой вагон. Никто на его переход не отреагировал, но там, в соседнем вагоне, сидела точно такая же компания картежников с удочками, а у дверей — ряженые под «крутых».

«В Реже будут брать!» — подумал Ботов.

Брать, однако, не спешили — не иначе, собирались пасти до пункта назначения. Он стал перелистывать дни, часы и минуты, стараясь понять, откуда его ведут: по всему получалось — от самой Москвы, и раз до сих пор не повязали, значит, сам по себе он интересовал их постольку-поскольку. Семь трупов, конечно, стоили того, чтобы поднять легавых всей России и братской Беларуси в придачу, однако за здорово живешь сдаваться Ботову не хотелось.

Лбом стекла он пробивать не стал, вышел в Артемовском и взял такси до гостиницы. Менты подобрались позорные, в карты играли много лучше: слежку удалось засечь сразу — две машины крутили за дряхлой «волжанкой», сменяя друг друга.

«Если вы такие умные, что ж вы тогда такие бедные!» — усмехнулся Ботов.

Артемовский оказался городишком русским — никчемным и невеликим, забирать у таксиста тачку — только срок наматывать; да и в гостиницу ехать было незачем, а тайги здешней Ботов не знал.

— Тормозни-ка, — попросил он таксиста, когда въехали на торговую площадь.

Походкой обремененного познаниями профессора Ботов побрел в универмаг, где брать его, полагал, не станут из-за обилия потенциальных заложников. Легавые были из Москвы и Свердловска, не артемовские лохи — выходы, конечно, перекрыть сообразят. Оставался вариант аэропорта, но в самолет с «таурусом» не пустят, на понт оперов не взять: уже изучили его, поди, знали, что угоны — не его специальность.

Он покрутился на каждом из трех этажей универмага, без труда вычислил недавних попутчиков в толпе. Походило, они понимали, что он их вычислил, и он знал, что не ошибся и что пасут его на все сто, навязывая какую-то психологическую игру.

Полчаса он провел в игрушечном отделе, выбирая игрушки «для племянницы». При этом его больше интересовали пистолеты и автоматы, а не куклы, что немало забавляло продавцов. Еще час проторчал в ювелирном, потом заглянул в кафетерий. Выход должен был быть, да не один, а как минимум два, но арсенал конспиративных приемов Ботова оказался ограниченным, а чтобы приставить «таурус» вон к той хорошенькой продавщице, нужно было знать, что делать дальше.

Покончив с третьим бутербродом, он допил сок и решительно направился к выходу. Частника, который согласился довезти его до станции, зажали с двух сторон и повели с демонстративным эскортом.

«Я свободный человек, — мысленно отвечал Ботов на вопрос следователя. — Могу я съездить в артемовский универмаг попить сока?»

Нужно было выбросить «таурус», избавиться от лишних «бабок», но не в урну же! А для абонирования сейфа в банке понадобится паспорт; если положить деньги на имя Конягина, то забрать их уже не придется — ксиву изымут и не вернут как пить дать. Тогда уж лучше — в урну!

Ботов стал в очередь у окошка кассы, развернул купленную в киоске газеты, но строчки сливались в пунктирные полосы. «Им нужно знать, куда я направляюсь. Как только я возьму билет обратно, меня сцапают, — догадался он. — Ну, ребята, покатаемся! Денег у меня — на круиз хватит!»

— Два спальных в одном купе до Перми, — быстро пробежав глазами по расписанию, сказал Ботов похожей на сову кассирше.

— Спальных нет, могу предложить купейные до Екатеринбурга, а там сядете на фирменный.

— Тогда… тогда четыре в одном купе. Сова потыкала пальцем в компьютер:

— Нет… не получается… одно верхнее и одно нижнее в тринадцатом. Будете брать?

— Одно в общем! — избрал Ботов другую крайность, полагая, что в общем вагоне народу будет, как зубов в пасти акулы, и это обстоятельство отложит задержание еще на пару часов.

— Купи себе вагон, Ботов, — неожиданно пророкотал чей-то насмешливый бас рядом.

— Лучше «столыпинский», — хохотнул стоявший за спиной, и, прежде чем Ботов успел возмутиться, чья-то рука выхватила из-за его ремня «таурус».

— Веди себя прилично, — тихо посоветовал высокий человек из «рыбаков» в штормовке.

— В чем дело, господа? — поправил Ботов очки на переносице.

— В шляпе, — подтолкнул его квадратный малый, опустив «таурус» в карман пиджака. — К такой внешности нужна шляпа и тросточка, Ботов. Шагай!

Ботов увидел, что в маленьком кассовом зале, не иначе, собирались проводить торжественное заседание, посвященное Дню милиции.

— Вы билет будете брать, гражданин? — крикнула сова в дупле.

— Спасибо, у меня проездной, — ответил Ботов и понуро поплелся к выходу.

Никаких отметок о выезде «Ауди» Кожухова за пределы Краснодольска в диспетчерской не оказалось. Сам Савелий напросился в отпуск, пока ему подыскали место и ремонтировали разбитую машину, нового директора возил водитель Акимушкин, работавший с ним еще в пору его секретарства.

— Куда он в отпуск уехал? — спросил Влад, выслушав Крота.

— Да никуда он не уезжал, баню строит.

Влад уточнил адрес и, не долго думая, отправился к Савелию домой.

…Безлошадный извозчик, перемазанный глиной, рыл приямок для водосбора. Пахли смолистые лаги, втопленные в глину. Влад невольно вспомнил, как они складировали вот так же пахнувшие доски с Саней.

— Бог в помощь, — перекричал Влад лай мохнатой овчарки на цепи.

Савелий был нелюдим, знакомств чурался; вечно насупленный, с недовольным взглядом из-под нависших кустистых бровей, к общению не располагал. Увидев непрошеного гостя, воткнул лопату в землю и вылез из ямы.