Олег Приходько - Каратель

— Может, «скорую»? — Верный телохранитель Земцов, молчаливый и расторопный, можно сказать, единственный, кто придавал Кожухову уверенности, вышел за ним из машины.

— Нормально, Саша. Ты не ходи, я сейчас на камушке посижу—и все пройдет. Укачало малость.

Земцов тактично поотстал, но в машину не вернулся — умело выбрал позицию, с которой просматривалась дорога и край редкого леса, сел на траву. Воспользовавшись остановкой, водитель Савелий открыл капот.

Кожухов примостился на придорожном валуне, вдохнул. Мимо проносились машины.

В глубине души он давно сознавал, что махинации Панича добром не кончатся. Скандальное увольнение с должности — вот лучшее, что можно было бы для себя желать, да и то во сне: тюрьма, тюрьма, причем срок большой, если, конечно, удастся избежать пули наемного убийцы. Слишком много было врагов — начиная с самих выборов, сфальсифицированных командой Иевлева, собранной по указке старика. Знал, что кандидатуру никому не известного инженера не поддержит министерство, что соблазнившиеся бесплатной водкой, запуганные угрозами «быков» акционеры протрезвеют и потребуют обещанного. Панич, Иевлев, иуда Вершков — да все! — уговаривали: обещай, Толик! А там поможем! Будут тебе и деньги, и металл, и квоты. И он обещал. Где же помощь, где вливания «Гамбург трэйдинга», о которых говорил Панич? Банк «Техэкспорт» обанкротился, третий месяц нечем было платить зарплату…

Кабминовская комиссия проверяла по документам каждую тонну, каждый цех, все машины и склады; приемную Кожухова осаждали прибалтийские купцы, перечислившие гарантийные суммы в «Техэкспорт»: «Где ваш металл, где наши деньги?»

А Минфин вместо помощи предложил «Техэкспорту» с уставным капиталом четыреста миллионов долларов продать акции на сумму шестьдесят миллионов, став, таким образом, совладельцем. Что оставалось делать банкирам? Продались. Теперь очередь была за объединением.

Панич — лицо частное, ни к чему не причастное. Выжидает. Сволочь уголовная! Обещал съездить в Москву, нажать на нужные рычаги и отозвать комиссию, а теперь симулирует радикулит — выжидает. А ведь в Москве у него своих людей — пруд пруди. И в «оборонке», и в ФСБ мощная сеть чиновников, охранников, осведомителей. Не в одиночку же заправляет целым городом!

Накануне Кожухов пытался встретиться с Паничем, выработать совместную тактику. Старик его не принял, сославшись на больную поясницу. Правда, вечером приехал Вершков, заверил, что все будет хорошо, Дмитрий Константинович принимает-де меры по его вызволению из западни. Но Кожухов больше никому не верил. Нужно было действовать, и действовать решительно, заручившись поддержкой сильных мира сего, способных противостоять Паничу и заинтересованных в его свержении.

Кожухов посмотрел на часы и встал:

— Поехали, Саша. Все в порядке. «Ауди-100» устремилась в Екатеринбург.

В двадцать ноль-ноль у него была назначена встреча с Джеком Камаем, однокашником, а ныне директором российско-американской фирмы «Редмет ЛТД». Когда-то Кожухов помог Камаю основать ТОО «Титан», уберег от банды рэкетиров Панича, приютившейся под крышей объединения в качестве «службы безопасности». Так что у Джека на Панича тоже имелся зуб, но, в отличие от Кожухова, была и реальная возможность перекрыть тому кислород: не кто иной, как его отец, г-н Джек Руби, возглавлял корпорацию «Геникс энд трэйд», за последние пять лет сожравшую около сотни мелких фирм и накопившую капитал, выводивший ее в мировые лидеры.

Они миновали район Верх-Исетского завода, проехали по набережной и свернули в центр. Офис «Редмет ЛТД» находился на втором этаже отеля «Малахит», хорошо охранялся, И все же Кожухов, позвонив Камаю, предупредил, что подъедет со двора.

Два непохожих на телохранителей человека встретили их, проводили по черной лестнице в офис. Джек, как всегда элегантный и приветливый, встал из-за стола, на котором стоял работающий компьютер, вышел навстречу.

— Как добрались? — спросил, приобняв старого знакомого.

— Спасибо, без выстрелов, — мрачно пошутил Кожухов, усаживаясь на диван.

Камай подошел к журнальному столику, включил кофеварку.

— Переночуете здесь, — сказал. — И не возражай, Толя. На ночь глядя не отпущу.

— Спасибо.

Несколько минут они говорили о пустяках, вспоминали институтских приятелей, Краснодольск, где Камай начинал карьеру. Затем перешли к делу.

— Под меня здорово копают, Джек, — серьезно сказал Кожухов. — Причину ты знаешь. Похоже, собрались подставить.

Хозяин офиса вздохнул, подойдя к столу, взял длинную сигарету с ментолом, прикурил от золотой зажигалки. Его телохранитель опустил жалюзи на окнах, включил кондиционер.

— Отдохните в приемной, ребята, — негромко сказал Камай. — Там в холодильнике есть минералка и колбаса.

Земцов посмотрел на шефа, получив молчаливое согласие, вышел вслед за екатеринбургским коллегой.

— Хороший парень? — спросил Камай.

— В любом случае другого нет.

Камай помолчал, прошелся по кабинету.

— Я надеюсь, Толя, ты не заблуждаешься на свой счет? — заговорил он доверительно, усевшись на диван рядом с Кожуховым. — Тебя подставили давно. Ты сам позволил это с собой проделать.

— Я никого не виню.

— Чем конкретно я могу тебе помочь?

В кофеварке забулькало, по кабинету стал быстро распространяться терпкий аромат. Джек достал из серванта чашки.

— Ты защищал кандидатскую в области обогащения редкозема…

— Только не нужно говорить, будто я интересую тебя как ученый, — усмехнулся Камай. — Давай начистоту, как деловые люди.

Кожухов понял, что экивоки ни к чему:

— Извини. Ты интересуешь меня как деловой партнер господина Джека Руби. Есть достоверные сведения о россыпных месторождениях платиновых руд. В частности — осмия и осмистого иридия.

Он замолчал, желая увидеть реакцию Камая, но тот видимой заинтересованности не выказал, наполнил чашки крепким кофе и подал гостю.

— Продолжай, я слушаю.

— О том, сколько стоит такой металл, тебе говорить не нужно. В считанные месяцы окупятся любые затраты.

Камай понимающе улыбнулся, размешал сахар в чашке.

— Затраты на что? — поднял на Кожухова лукавый взгляд.

— На экологическую программу по спасению уральской тайги.

Оба знали, о каком месторождении идет речь.

— Ладно, Толя. Мне это начинает нравиться. Мы с тобой говорим, как хитрые восточные люди, только я боюсь, что в данном случае эзопов язык может навредить делу. Если я тебя правильно понимаю, ты хочешь предложить «Геникс энд трэйд»…

— Ты меня неправильно понял, Джек. Я хочу предложить «Редмет ЛТД» выступить с инициативой рекультивации тайги, загрязненной радиоактивными отвалами в районе бывшего поселения Уральск-12.