Валерий Рощин - Пес войны

С отъездом все устраивалось легко и почти своевременно. Оставалось несколько часов, чтобы уладить важнейшие дела и сесть на теплоход под чужой фамилией. Отправить вчера в Японию Руслана и Мухарбека с семьей у знакомого портовика никак не получалось, но на отходящее сегодня круизное судно, он оформил их лучшим образом — без проволочек и шума.

Газыров ходил в подавленной задумчивости по кабинету, к кофе и коньяку не прикасался и почти не вспоминал о внезапно исчезнувшей Элеоноре. Вчерашнее сообщение Арсена — финансового директора компании, о гибели Хасана с молодым напарником не слишком-то удивило, еще раз подтвердив справедливость собственного предположения — таинственная организация, приславшая на Дальний Восток эмиссара, людей в свои ряды подбирает тщательно и не абы каких. С помощью пусть и осторожных, но все ж уголовников — с ними не справиться.

Конечно же, это была самодеятельность заместителя по безопасности — босс в разговорах с ним ни разу ни обмолвился о том, что хотел бы избавиться от посланника из Ичкерии. Хасан прекрасно знал о висящей на волоске жизни старшего брата Газырова, и тем возмутительнее выглядело его жестокое и безумное желание покончить с Рамзаном…

Сразу же после сообщения Арсена обеспокоенный Руслан стал названивать в Чечню. После долгих и упорных попыток ему удалось связаться с женой старшего брата. То, что он услышал, повергло его в шок — брат умер от инфаркта и был похоронен несколько дней назад. Отец же был жив и здоров, и теперь приходилось опасаться за него. А уж мысли о контрразведке и вовсе не давали покоя главе компании. Пожар одного из самых больших арсеналов Тихоокеанского флота; гибель его начальника; взорванный в своем автомобиле адмирал Скрябин… Все это не могло не взбудоражить чекистов и те предпринимали невиданные по масштабам следственные и оперативные мероприятия. Даже из Москвы примчалась группа высоких чиновников и следователей по особо важным делам. Смешно было предположить, что они не раскрутят дело с хищением «товара», и Руслан с отчаянием осознавал: дата его ареста приближается с каждой минутой…

«Скрябин погиб, но это ровным счетом ничего не гарантирует, только чуть отодвигает момент прихода сотрудников спецслужб. Как же продержаться последние часы? — с тревогой размышлял Руслан Селимханович, — можно прямо сейчас уехать из офиса, не вернуться, переждать… Затем тайком подъехать к причалу. Но, в таком случае, они спохватятся и повсюду расставят усиленные кордоны! Этак не прорвешься и к теплоходу. Не годится! Нужно, чтобы все оставалось как прежде — спокойно. Но контрразведка где-то на хвосте, я чувствую, что ее сотрудники вот-вот возьмут след…»

Газыров открыл уже вторую пачку сигарет. Все окна с раннего утра были открыты настежь, но это не помогало — от непрерывного курения в помещении висел тяжелый, сизый туман сигаретного дыма.

В приемной дежурил Арсен — финансовый директор.

— Я на обед к Мухарбеку, — с невероятным волнением дождавшись означенного часа, бросил через плечо пожилой чеченец, проходя через приемную. — Будут звонить из мэрии, передай: подъеду к ним часам к четырем…

Из мэрии никто звонить не собирался, и сам он никуда бы заезжать не стал. Просто нужно было выиграть время, чтобы его не хватились. В левой руке глава компании транспортировал широкий кейс, с которым частенько появлялся в офисе. Как правило, он возил в нем подложные финансовые документы, которые не следовало оставлять в бухгалтерии; подарки для чиновников и, вдобавок, аккуратно помещал прихваченный из дома металлический термос. Но сегодня объемный «дипломат» предназначался для перевозки совсем иной поклажи. Все пачки долларов вкупе с драгоценностями в него не уместились, но покупать чемодан или второй портфель не хотелось — свои же приближенные могли заподозрить неладное. «Привычность и будничность — вот актуальный девиз нынешнего дня, — рассуждал он дома, собираясь в офис, — в глазах сотрудников, этот рабочий день не должен отличаться от тысяч предыдущих».

В одном из шкафов кабинета лежала пустая спортивная сумка Рамзана. Вчера вечером Газыров закидал в нее оставшиеся пачки зеленоватых купюр, а сверху уложил, заранее принесенные в кейсе, вещи первой необходимости. За час до выхода на обед седобородый чеченец позвал Арсена и, указав через окно на одну из иномарок, вполголоса сказал:

— Сейчас возьмешь мою сумку и, не привлекая внимания, запрешь в багажник той потрепанной серой «Мазды».

— С тонированными стеклами?.. — уточняя, спросил очкастый финансист, вглядываясь в стоявшие на улице автомобили.

— Совершенно верно. Ключ сразу же принесешь мне. Затем попроси надежного человека, из наших, отогнать машину на стоянку, что в квартале от «Восточной кухни». Уяснил? Не за углом ресторана, а в квартале — с другой стороны.

— Понятно, Руслан… А что у тебя за проблемы?

— Обычное дело… В сумке документы, которые не должна видеть налоговая инспекция. И попроси водителя попетлять по городу. Пусть досконально убедиться в отсутствии «хвоста». Я сегодня вечером ненадолго пропаду — амурные дела… Вели охране не поднимать шума. Да и вот еще что… — уже громче проинформировал шеф, приоткрывая дверь и провожая сотрудника, — завтра немного задержусь дома, подъеду к обеду. Прикажи подготовить к этому времени все данные по таможне и договора с японцами. В четыре у меня важная встреча, а до этого я ознакомлюсь и подпишу документы…

Домчавшись на лимузине до ресторана, Газыров подозвал старшего своей охраны и приказал, не отлучаясь, ждать до темноты. Затем, если он не вернется, отправляться к его дому и находиться там до обеда следующего дня…

— Садись, что кушать будем? — поинтересовался Мухарбек.

— Все равно, лишь бы побыстрее. Твои собрались?

— Разумеется. Все готово — скоро подъедут.

— Хорошо. Тогда я отправлюсь к причалу первым, чтобы не светиться большой компанией, а ты, как только семья будет в сборе — дуй туда своим ходом…

Руслан молча и без аппетита поглощал горячий обед. Взгляд его, наполненный тревогой, долго и бездумно скользил меж многочисленных блюд, пока не остановился на осунувшемся, почерневшем лице старого друга. «Должно быть, и я сейчас выгляжу не лучше, — мысленно усмехнулся он. — Как много мы уже с ним потеряли: покой, свое дело и веру в то, что в этой стране можно без опаски жить и зарабатывать деньги. Кого мы трогали?.. Кому мешали?.. Так ли уж велики мои грехи перед Всевышним, чтобы опять все бросать и мчаться куда глаза глядят?! Да, соблазнял молоденьких женщин… Да, утаивал от государства доходы, чтобы часть оставлять себе, а часть раздавать в конвертиках простым людям, раз тому же государству на них наплевать… И уехали-то с Мухарбеком из Чечни на самый край света, так нет — и здесь отыскали… Будь они все прокляты!»