Андрей Таманцев - Пешки в Большой игре

Муха надвинул бейсболку на глаза.

Артист взял под козырек.

Ребята хотели повеселить Пастуха. Но тому почему-то было невесело...

Кабул. 29 июня. В предместьях афганской столицы была проведена показательная шариатская казнь так называемых «неверных жен». Свыше четырехсот женщин, нарушивших законы шариата (к таким «преступлениям» были причислены: маникюр, чтение светских книг, хранение изображений людей, открытое лицо и т.д.), были забиты палками, ломами и камнями. На казнь были согнаны жители столицы. Талибы устраивают такие показательные казни регулярно, шариатский суд за малейшую провинность выносит смертный приговор, который приводится в исполнение при народе (Рейтер).

— Вы?

Неприятно удивленный, Игорь Филин пропустил в квартиру Иванова.

— Если позволите, — сразу сказал Иванов. — Я отниму полчаса вашего времени. Не больше.

Иванов чувствовал себя достаточно уверенно в чужой квартире. Он снял плащ и дал хозяину понять, что хорошо бы найти подходящее место для разговора. Филин провел Иванова в гостиную и усадил в кресло. Сам сел напротив.

— Я вас слушаю.

Иванов поудобней устроился в кресле, огляделся.

— Замечательная квартира, — сказал он. — Сами перестраивали?

— Нет, конечно. — Филин был насторожен с первого момента, как увидел в дверях добровольного помощника депутата, но такого внимания к своим скромным архитектурным задумкам не ожидал и потому немного расслабился. — Было время, когда у меня водились деньги. Ну и я позволил себе немного поэкспериментировать...

— Замечательно... Догадываетесь, Игорь, о чем будет наш разговор?

Филин немного потускнел.

— Если о предложении Круглова, то вы пришли зря, — сказал он. — Я уже сказал...

— Я понимаю. Все правильно. Я, честно говоря, очень рад, что вы отказались от этого двусмысленного предложения. Больше того, — Иванов заговорщицки подался в сторону Филина, — я удивился, если бы вы согласились.

Хозяин квартиры с сомнением посмотрел на своего гостя. Не далее как неделю назад его, Игоря Филина, старшего научного сотрудника Института физики Земли, пригласили на прием к депутату Государственной думы Владимиру Петровичу Круглову и предложили отправиться с циклом лекций о природе землетрясений и возможности их предсказаний в одну из зарубежных стран. Именно так неопределенно — «в одну из зарубежных стран», поскольку до конкретного маршрута разговор так и не дошел.

Дело в том, что предложение озвучивал сам Владимир Петрович Круглов, человек достаточно откровенных прокоммунистических взглядов и потому не особенно симпатичный Игорю Филину. Интеллектом Круглов не блистал, и начало разговора получилось утомляющим. «Вы можете способствовать развитию науки в развивающихся странах именно в то время, когда западный капитал старается задушить национальное самосознание...»

Чтобы как-то прояснить ситуацию, Игорь попытался задать какой-то вопрос. В ответ Круглов скомкал речь, заспешил и сразу перешел к интересному — суммам гонорара. Деньги предлагались хорошие, но настораживала неясность в отношении страны, где придется работать. Правда, потом депутат вскользь упомянул, что имеется в виду в первую очередь Пакистан, и Игорь понял, что не зря насторожился. Теперь все было ясно. Этот Круглов, видимо, только что вернулся из Пакистана, где ему плакались на блокаду мирового сообщества и слезно умоляли прислать русских ученых.

Но самое любопытное заключалось в том, что на этих переговорах присутствовал тот самый Иванов. Он сидел большей частью молча, посматривая с любопытством на Игоря Филина. И вот теперь пришел и говорит, что восхищен порядочностью Игоря.

— Да, я понимаю, что мой визит выглядит для вас достаточно странно, — продолжал Иванов. — Поэтому, чтобы не тратить время на лишние разговоры, я попробую объясниться сразу.

— Хорошо бы, — согласился Игорь.

— Мне показалось, вы поняли за многословием Круглова истинный смысл предложения. Я даже уверен, что поняли, потому что наотрез и очень уверенно отказались, не засомневались — заметьте, — а отказались.

— Смысл? Какой смысл? — напрягся Филин.

— Ну как же! Ведь вы долгое время работали на закрытый военный проект и считались одним из самых квалифицированных специалистов. Вы уже поняли, что Круглов пытался передать вам предложение Пакистана работать на них? Возродить этот проект в интересах военных служб Пакистана. И вы с гневом отвергли это предложение. Честно говоря, я был уверен, что вы поняли истинный его смысл...

Филин ухватил мелькнувшую на лету мысль: откуда этот помощник депутата знает о его работе над военным заказом?

Ему стало неуютно и знобко под взглядом Иванова, хотя тот, казалось, не проявляет к нему неприязни или злобы.

Наоборот, Иванов выжидающе и даже слегка заискивающе смотрел на Игоря Филина.

— Простите, — сказал Игорь, — а вы-то кто? Вы помощник Круглова?

— Не совсем. Я сотрудник Федеральной службы безопасности. — И с этими словами Иванов достал из внутреннего кармана красное с гербом удостоверение и протянул Филину, а тот машинально взял его и начал вчитываться.

— Что-то я не понимаю, — сказал Филин. — Вербовать пришли?

Иванов неожиданно искренне улыбнулся.

— Что поделаешь, — констатировал он, — спецслужбы теперь воспринимаются либо в виде книжных суперагентов, либо в виде телевизионных черных масок с автоматами наперевес и криками «лицом к стене». Хотя на самом деле все значительно проще.

— Но...

— Вас смущает моя непоследовательность? И вы не можете понять, зачем я все это рассказываю?

— В общем, да.

— Все очень просто. Нам нужна ваша помощь, Игорь.

— Помощь?

Тут уж геофизику Игорю Филину стало совсем не но себе.

— Понимаете. — пояснил Иванов, — проект «Меркурий» стал объектом пристального внимания сразу нескольких заинтересованных сторон. Действия в этом отношении ведутся очень активно, и нам ничего не остается, как начинать контригру. В первую очередь специалисты, которые работали над «Меркурием», как вы или профессор Барк, просто обязаны нам помочь. — Взгляд у Иванова сделался жестким.

— А депутат Круглов? — спросил ошалевший Игорь Филин.

— С ним сложнее. Он попал в неприятную ситуацию, но теперь у него просто нет другого выхода, как работать с нами. Боюсь, Игорь Валентинович, что вы тоже можете попасть в ситуацию безвыходную. Когда либо с нами, либо против нас...

Вот теперь Игорю стало страшно. Фарс незаметно начал превращаться в триллер. У Игоря Филина не было оснований не верить Иванову, но шпионские страсти хороши в пионерском возрасте.

— Это все так неожиданно, — сказал первое, что пришло в голову, Филин. — Я очень далек от этого и не хотел бы... И вообще, что значит — «можете попасть в безвыходную ситуацию»?