Андрей Таманцев - Успеть, чтобы выжить

Крупица не был ни дураком, ни трусом, и если в мире существовал человек, которого он побаивался, то это и был именно тот, кто сейчас сидел за его спиной:

Андрей Сергеевич Крымов.

Крымов вполне был бы похож на работника какого-нибудь музея, вышедшего на пенсию, этакого пятидесятилетнего садовода-любителя, добродушного и начитанного, если бы не его взгляд — жесткий, даже безжалостный взгляд человека, всегда точно знающего, что он делает, и никогда не совершающего ошибок. Он словно давал понять, что весь антураж, который его окружает — дорогие машины, шикарные костюмы, — все это просто дань удобству, не более того, что он не производит, находясь в этом антураже, «крутого», респектабельного впечатления именно потому, что в данный момент и в данном месте он сам считает это излишним. К чему дешевые эффекты? Расчетливость и жестокость приносят ему больше.

— Что вы от меня хотите? — морщась от боли, спросил Крупица.

— Пришел в себя? Ну, вот и хорошо. Так что ты там говорил о своей должности?

— Я сделал все как надо. Это вы облажались с Пастухом. Сами виноваты, что он смог вернуться… — Это у вас, Володя, он Пастух, а у нас — Ковбой. Улавливаешь разницу?

Смотрел, наверное, «Великолепную семерку»? Но ведь ты мне ничего не сказал о великолепной семерке вашего Пастуха.

— А при чем здесь это?! — Крупица был искренне удивлен.

— Я очень сильно сомневаюсь, что он не дал знать своим людям о себе, и я ни за что не поверю, что он не воспользуется помощью своих людей сейчас. А где мне их искать, Володя? Я по твоей милости теряю больше суток!

— Но ведь я отдал ему пакет! Теперь он… — Я хочу иметь надежную страховку, — перебил его Крымов. — Так что постарайся вспомнить все, что ты о них знаешь. Постарайся очень хорошо вспомнить. Теперь тебе только на свою память нужно надеяться. А то, что вспомнишь, записывай вот сюда, договорились?

Андрей Сергеевич достал маленький блокнот, ручку и все это передал Крупице.

Тот несколько секунд молчал, а потом раскрыл блокнот.

— Я знаю только имена, прозвища, которыми они пользуются, и последнее место службы, а адреса… — Пиши, Володя, пиши.

И Володя нехотя вывел в столбик: Сергей Пастухов (Пастух), Иван Перегудов (Док), Семен Злотников (Артист), Олег Мухин (Муха), Дмитрий Хохлов (Боцман), а потом подробный адрес Пастуха, его дом в селе Затопино под Зарайском. Немного подумав, он приписал московские координаты Артиста и закончил их знаком вопроса — мол, могу ошибиться.

— Это все, что я знаю, — сказал он и отдал книжку.

— Кто они? — спросил Крымов. — Вместе служили?

Крупица кивнул и нехотя рассказал о спецназе, об армейской разведке в Чечне, о работе на Управление и тех операциях, в которых команда Пастуха успела принять участие. Когда же он закончил свой краткий обзор и обернулся, то успел краем глаза заметить, как тень опасливых сомнений и одновременно недовольства легла на лицо Андрея Сергеевича. Это было удивительно редкое выражение на его лице.

— И ты молчал? — тихо спросил он.

— А вы не спрашивали.

Секунда — и лицо Крымова приняло прежнее уверенное выражение, а голос спокойствие.

— Ну вот, — сказал он, — видишь, как просто. Теперь тебе осталось только отдать мне кассету, и ты свободен.

— Кассету? — Крупица резко повернулся назад.

— Володя, не делай из меня идиота. Ты что, не забрал у своего подчиненного документ?

— Но Пастухов не является моим подчиненным.

— Меня это не интересует. Я тебя предупреждал.

— Он не отдал ее мне… На лице Крымова появилось выражение крайнего изумления, и он наклонился к самому уху Крупицы:

— Тебе сколько лет? Десять? Пять? Что ты мне за херовину тут рассказываешь?! Что значит «не отдал»?

— Вы когда-нибудь избавите меня от своего присутствия? — устало вздохнул Крупица, у него начала болеть голова, и он отдал бы все, чтобы сию секунду оказаться во Внуково.

— Ну хорошо, — вдруг спокойно сказал Крымов. — Не хочешь со мной разговаривать, не надо. Ты прав. Пора тебя избавить от моего присутствия навсегда. Ты заслужил.

С этими словами Крымов кивнул, и Алексей, который до этого стоял не шевелясь, как памятник, вдруг вскинул из-за спины руку с пистолетом, и в то же мгновение оглушительно грохнули два выстрела. Голову Владимира Крупицы продырявили пули его собственного оружия, забрызгав кожаный салон «БМВ».

Вздохнув, Крымов пересел в свой «мерседес», и его кортеж плавно тронулся с места.

— Ну вот, — сказал он, взглянув на часы, — у нас в запасе есть часа три.

Можем не спешить.

— Что решили, Андрей Сергеевич? — спросил Алексей.

— Этот Ковбой-Пастух, — задумчиво произнес Крымов, — серьезней, чем я ожидал. Если он останется в живых к завтрашнему дню, нам потребуется его надежно вывести из игры. Хотя бы на время.

— А вы уверены, что он согласится?

— А мы подыщем аргумент поубедительнее.

— Какой?

— У него есть жена, Алексей, и мы как раз к ней в гости сейчас и отправимся. Так что он обязательно согласится. Не сомневайся.

— Жена? Ну и что?

Крымов позволил себе улыбнуться:

— Подрастешь — поймешь… Передай-ка лучше координаты вперед. — Крымов достал записную книжку, раскрыл на записях Крупицы и ткнул пальцем в адрес Сергея Пастухова. — Ребята поймут, где это?

— Село Затопино под Зарайском… Поймут. Это, кажется, по Рязанке.

И Алексей связался с джипом.

Константин Дмитриевич Голубков сидел у камина переделкинской дачи, арендуемой Управлением, и докуривал сигарету, глядя на огонь. Внезапно сеттер Мартин, лежавший до этого спокойно у ног хозяина, поднял голову, вскочил в напряженном внимании. В то же мгновение с улицы из-за высокого забора послышался гул мотора, который вскоре стих. Хлопнула дверца, и полминуты спустя, раздался стук в калитку. Пес поднялся и побежал на улицу. За ним вышел и его хозяин.

Наконец-то!

Закончившееся ожидание принесло облегчение полковнику, но, как оказалось, ненадолго. Когда Голубков открыл калитку, он обнаружил за ней усталого Пастуха с кейсом в руке. Одного. Без Крупицы. А так быть не должно.

— Здравствуй, Сережа, — кивнул полковник, пропуская Пастуха и бросая беглый взгляд на улицу: машина, подвозившая Сергея, сворачивала за поворот, больше никого, все тихо.

Заперев калитку, Голубков пошел за Сергеем к дому. Следом затрусил Мартин.

— Чай будешь? — спросил полковник, когда они вошли в дом и оказались на большой веранде с огромным столом и плетеными креслами.

— Константин Дмитрия, давайте сначала закончим дела. Кажется, возникли проблемы.

Голубков остановился и внимательно посмотрел на своего посланника:

— Тебя Крупица встретил?

— Скорее я его встретил. Но дело не в этом.