Андрей Таманцев - Рискнуть и победить (Убить демократа)

— Ты переплюнул верблюда. Оплевал бедного полковника через пять лет.

— Бедного? — переспросил я. — Ты бы видела его дачу на Истре!

— А ты видел?

— Я строил на его даче забор. Еще в бытность салагой.

Некоторое время мы ехали молча. Потом Ольга спросила:

— Ты ничего не хочешь мне объяснить?

— Про что?

— Почему ты проиграл бой этому Егорову?

— И после этого ты говоришь, что я тщеславный?

— Не увиливай. У тебя была возможность попасть в него не меньше трех раз. А ты не стрелял. Я сверху все видела.

— Ну, знаешь! Со стороны всегда все видней.

— Ну хорошо. А зачем ты сделал вид, что подвернул ногу?

— Сдаюсь, — сказал я. — Ему очень хотелось выиграть. А мне на это было в высшей степени наплевать. Не веришь?

— Верю, пожалуй. Но не понимаю. Ты всегда был очень азартный.

— А я и сам не все понимаю, — признался я. И я действительно не понимал.

Практически ничего. А когда начал понимать, было уже поздно.

— Странный он, этот подполковник Егоров, — помолчав километров пять, заметила Ольга. — Чем-то похож на тебя.

— Вот как? Чем?

— Вы из одной казармы.

Вот этим он меня и купил. Да, из одной казармы. Как я ни злился на него за эту проверку по форме 20, но он мне нравился. Он был свой. Он был из моей прошлой, но не забытой жизни, из которой я был вышвырнут волей паскудно сложившихся обстоятельств. Запах кожи офицерских портупей, оружейной смазки, острый озноб ночных диверсионных рейдов, сама атмосфера насмешливости, постоянных взаимных подначек. Он нес на себе печать этой жизни. И я ему, если честно, завидовал.

Потому и злился.

Подполковник Егоров. Хрен с бугра. Человек, который не любит проигрывать. А кто любит?

Я вспомнил про телефон, который он мне дал, и выбросил бумажку в окно.

Не собирался я звонить по этому телефону.

Нужно будет — сам позвонит. И номер моего сотового узнает. Если нужно.

Я не ошибся. Он позвонил через три дня.

«Я, Пастухов Сергей Сергеевич, заявляю, что согласен добровольно, без принуждения, пройти проверку на полиграфе. Мне объяснили процедуру проверки, я не имею возражений по существу ее проведения. Настоящим я полностью освобождаю специалиста, проводящего обследование, от всех претензий и исков с моей стороны в связи с этим и не возражаю против передачи результатов проверки заинтересованной стороне. Мне было разъяснено, что никто не может заставить меня проходить данную проверку. И я могу прервать ее по собственному желанию в любой момент…»

— Снимайте курточку. Садитесь в это кресло. Устраивайтесь поудобней. Этот бандаж — на грудь. Не жмет? Если нужно ослабить, скажите. Этот — на живот. Все нормально? Поднимите правую руку. На средний и безымянный палец укрепляем датчики. Они замеряют кожно-гальваническую реакцию организма. А теперь попрошу левую руку, средний палец. Этот датчик — для замера температуры и скачков кровяного давления. Вы когда-нибудь проходили обследование на детекторе лжи?

— Нет.

— Объясняю. Сейчас я вам задам несколько вопросов, на которые вы должны отвечать «нет». Независимо от того, правда это или не правда. Только «нет». Вы поняли?

— Нет.

— Пожалуйста, будьте внимательны. Я буду задавать вопросы, самые простые. А вы должны отвечать «нет». Теперь понимаете?

— Нет.

— Сергей Сергеевич, это же очень просто. Вы должны отвечать «нет» на любой мой вопрос.

— Я и отвечаю.

— В самом деле? Прошу извинить. Я не предупредил, что проверка еще не началась.

— Так начинайте.

— Начинаю. Ваша фамилия Пастухов?

— Нет.

— Ваше имя Сергей?

— Нет.

— Вам двадцать семь лет?

— Нет.

— Вы женаты?

— Нет.

— Вашу жену зовут Ольгой?

— Нет.

— Вашу дочь зовут Настей?

— Нет.

— Ей четыре с половиной года?

— Нет.

— Вы живете в деревне Затопино под Зарайском?

— Нет.

— Вы мужчина?

— Нет.

— Вы женщина?

— Нет.

— Ваш рост метр семьдесят пять?

— Нет.

— Ваш вес семьдесят килограммов?

— Нет.

— Вы шатен?

— Нет.

— Спасибо. Первый тест закончен. Я продолжу вопросы. Вы должны отвечать на них только «да» или «нет». Вам понятно?

— Да.

— Ваша фамилия Пастухов?

— Да.

— Вы курите?

— Нет.

— Вы пьете?

— Нет.

— Вы употребляете наркотики?

— Нет.

— Вы убивали людей?

— Нет.

— Вы умеете убивать людей?

— Нет.

— Вам нравится убивать людей?

— Нет.

— Вы воевали в Чечне?

— Да.

— Вы были капитаном спецназа?

— Да.

— Летом 96-го года вы были на Кипре?

— Да.

— Вы были там для выполнения специального задания?

— Нет.

— Осенью 96-го года вы были во Флоренции?

— Да.

— Вы выполняли там специальное задание?

— Нет.

— Летом прошлого года вы участвовали в ралли «Европа — Азия»?

— Да.

— Вы участвовали в ралли с целью выполнения специального задания?

— Нет.

— Вы участвовали в ралли для собственного удовольствия?

— Да.

— Вы богатый человек?

— Нет.

— Вы бедный человек?

— Нет.

— У вас джип «ниссан-террано»?

— Да.

— Вы купили его за двадцать тысяч долларов?

— Да.

— В деревне Затопино вы строите новый дом?

— Да.

— Это стоит немалых денег?

— Да.

— Вы получили эти деньги за выполнение специальных заданий?

— Нет. Я выиграл их в казино. И хватит, доктор. Это совсем не так интересно, как я думал.

— Но мы еще не закончили обследования. Вы согласились на него добровольно. И подписали обязательство.

— Там сказано, что я могу закончить проверку в любой момент. Я это и делаю. А если господам, которые следят за нами по монитору, хочется меня о чем-то спросить, пусть прямо и спросят. Если захочу, отвечу.

— А если не захотите?

— Не отвечу.

— Кроме полиграфа есть и другие способы узнать правду.

— Можно и мне задать вам вопрос? Отвечайте на него только «да» или «нет». Вам нравится, когда вам угрожают?

— Нет.

— Мне тоже.

В просторном, обставленном современной мебелью кабинете на втором этаже подмосковного военного госпиталя, как раз над комнатой, в которой проходило тестирование на полиграфе, включился микрофон селектора, и голос оператора, проводившего обследование, спросил: «Разрешите зайти?» Подполковник Егоров вопросительно взглянул на человека в наброшенном на плечи белом крахмальном халате, который, нахохлившись, сидел за письменным столом. Узкий плоский череп без единого волоска и крупный нос с горбинкой придавали ему сходство со старым, но все еще сильным грифом, грозно сидящим на скале и оглядывающим подвластные ему выси и низины. Ему было немного за шестьдесят, но ни следа дряхлости не проступало на его хмуром властном лице. На молчаливый вопрос Егорова он лишь коротко покачал головой.