Андрей Таманцев - Автономный рейд

— Думаешь, не обманут? — выпытывал он. Я пожал плечами:

— Я все равно приперт. Мне деваться некуда. Хватило ума не выдавать своего отношения к посулам Катка.

— А-а-а, — протянул Майор сочувственно и, явно желая похвастаться, спросил:

— Хочешь посмотреть, ради кого я подписался?

— Хочу, — удивленно согласился я.

Но по-настоящему я удивился, когда он показал мне цветной снимок. На нем, с нежной улыбкой сорокалетнего ангелочка, позировала Девка. Сидела в расстегайчике, из-под которого выглядывал бюстгальтер, стянувший пухлые грудки. В сбруе ее бюст выглядел гораздо соблазнительнее, чем без. Но все равно Майор смотрел на снимок с каким-то слишком уж завороженным любованием. И тут до меня вдруг дошло: так он же на нее замкнут!

— Ну как она? — Майор с трудом оторвал глаза от снимка и посмотрел на меня так, что улыбка моя тут же стала восхищенной:

— Блеск! Богиня! Кто это?

— Так. Невеста. — Он, как ростовщик золото, засунул снимок в целлофановый пакет и спрятал за пазуху. — Такие женщины только раз в жизни встречаются.

— Так это она тебя послала сюда?

— Зачем? — Он всерьез обиделся. — Я сам попросил. Скажи, говорю, что мне для тебя сделать? Ей и объяснять не пришлось. Только пальчиком своим милым показала, я сразу все просек. На двести тыщ баксов куплю ей знаешь что?

— Что?

— А что она захочет, то и куплю! — И он заржал.

А меня озарило.

Я кинулся проверять, как там Барсик мается с винтиками у штепсельных разъемов компьютера, и между делом спросил:

— У тебя-то хоть снимок ее есть?

— А то как же! — гордо ответил он, и в самом деле походя своей безбровостью на много повоевавшего кота.

— Покажи?

— Ага, завидуешь? — Он ощерился и достал из-за пазухи уже знакомый снимок. Точно такой же, как у Майора.

Не знаю, что бы я с ним сделал, если бы на снимке оказалась При. Но это я понял только тогда, когда напряжение схлынуло. Обошлось. Далее я подошел к майору Лапикову. Вот захотелось мне все выяснить сразу, на месте, хоть убей.

— Товарищ Чапай, разрешите обратиться?

— Чего тебе? — На сегодня он был сыт моими обращениями по горло.

— Может, нам лучше на сборку кого-то из баб поставить? Чару или Куру?

У них руки тоньше, пальцы ловчее и аккуратнее. Боюсь, Барсик всю резьбу винтикам сорвет.

— М-да? Не знаю, не знаю.

— Товарищ Чапай, а у вас ее фото с собой есть? — неожиданно выпалил я.

И он знакомо ощерился. Вот удивительно одинаковый у них в эти мгновения был оскал. Будто их к нему специально приучали.

— А как же! Хочешь посмотреть?

— Так точно, хочу.

— Ну смотри. Только недолго.

Но смотрел, конечно, большей частью он сам. Уставился, как влюбленный кролик на сытого удава. Девка и в самом деле казалась на снимке сытой до отрыжки. Мне стало очень интересно, на кого же тогда замкнули ее саму? У Чары — Зои Катковой был снимок, естественно, Каткова, а у Куры — Ларисы — тоже Девки.

Она, показав мне его, спросила, как у проверенного боевого товарища:

— Как думаешь, кого мочим?

— Ума не приложу, — поосторожничал я. И тут прорезался Чубчик, улыбчивый, казацкого вида парень, который до этого прислушивался к нам, пыхтя над установкой снаряда в направляющих. Родич Шмелева явно не учел, что собирать всю его музыку будут не посреди лаборатории. Сырая конструкция, сырая.

— Вазиани это, — кивнул он на полосу. — Старая запасная полоса.

Основная, где наша база, — вон там, за горкой.

Мы переглянулись с Ларисой и уставились на Чубчика, давая понять, что название нам ничего не говорит. Плюс разношерстной команды в том, что каждого судьба по своему маршруту носила — суммарный опыт больше. А для Катка хорошо, что если исчезнут люди, — там, дома, никто между их исчезновениями связи не обнаружит. Чубчик, уловив наше недоумение, объяснил понятнее:

— Тбилиси это. Грузия.

Ох, е... Мог ведь и сам я догадаться — по участию во всей этой бодяге Каткова. Ему, видать, мало показалось тех давнишних саперных лопаток...

— Ты смотри, — небрежно сплюнула Лариса, — жалко мужика.

Как будто она уже стояла возле гроба объекта. Но гадать действительно было не о чем. Шансов Каток и его наниматели-спонсоры Шеварднадзе не оставили. При такой ораве, которую они собрали, им лишь бы до огневого рубежа добраться. Я видел, как они оружие пристреливали. Не новички. И повадки такие...

Пожалуй, мне не то что в нынешнем состоянии, но и в лучшие свои дни больше, чем с двумя, наверно, и не справиться...

Если и в первой группе такие же — быть сваре за грузинский престол...

Врать не буду: созрел у меня один планчик... Правда, профессионал меня поймет: жалко было задумку Катка портить. Страсть хотелось посмотреть, как дело пойдет и чем кончится. Кто знает, месяца три назад, может, и я бы на такое дело да за такие бабки тоже с удовольствием бы подписался.

Но сейчас не судьба. Все за меня, окончательно и бесповоротно, решил Он. Руками заговорщиков.

Каток ведь сам, своей попыткой использовать меня втемную в деле купли-продажи оружия, лишил меня всякого выбора. Снаряды-то эти, два оставшихся, я нейтрализовал еще в гараже продавца. Навестись-то они еще, может, и наведутся, только вот взлететь — ну никак. Вот этому — саботажу с ракетными запалами — меня действительно учили. А вот восстановлению их после собственных шкодливых ручонок — нет. Признаться в порче ценного оборудования я не мог: в этом случае я сразу, мгновенно, становился Каткову совершенно не нужен.

Короче, у Него осечек не бывает. Если уж Он решил, что кому-то невпротык, то рыпаться — пустые хлопоты. Кому пришел срок — тот и на арбузной корке шею сломает. А кому еще жить, того и ПТУРСом не возьмешь.

Я ума не мог приложить, как бывший политбюрошник выпутается на этот раз, но, похоже, Он пока на его стороне. Да и мне ведь тоже, спасаясь самому, придется волей-неволей спасать и его. Потому что идти в тот лесок с неисправными снарядами — для меня однозначное самоубийство. Даже если бы они и отказались от идеи с поросенком, тут же бы опять о ней вспомнили. Но непонятно: на кой Катку и его нанимателям через мой труп след на Россию выводить? Доказать, что я в подготовке покушения участвовал, — нечего делать. Сам купил, сам привез, сам продемонстрировал. Не удивлюсь, если, когда я с установкой возился возле Абрамцева, меня тайком фотографировали или даже на видео снимали. Но что это Катку дает? Политика. Хрен поймешь.

Обедали мы врозь: рядовой состав, то есть подчиненные вроде меня, — в большой комнате бункера, за тем столом, где карту города рассматривали, а начальство — Чапай с Катком и еще один подполковник-летчик — в маленькой комнате. Рядом с той, где я очнулся. Там же и все оружие хранилось до поры.

Внешне я продолжал выглядеть не очень. Поэтому, похлебав борщеца, решил, что самый момент попробовать внести здоровую ревность в сплоченный совместными трудами коллектив.