Андрей Таманцев - Гонки на выживание

— Заберись повыше! — крикнул он Михаилу. Но долго набирать высоту не пришлось. Стрелка дрогнула.

— Что-то есть! — крикнул Семен. — Есть, есть, точно! Возьми на пять градусов западнее. Вот так! Ну, теперь не уйдет! — повторял он злорадно. — Теперь не уйдет!

Ориентируясь по компасу, время от времени устраивая короткие привалы, стараясь держаться ближе к горам, где легче можно было найти какое-нибудь укрытие от вертолетов, которые время от времени появлялись в небе, группа Сергея Пастухова, то поднимаясь, то сходя вниз по склонам холмов, прошла пустынными местами Северного Рашиджистана еще около шести часов.

— Серега! — крикнул замыкающий Трубач. — Глянь на карту. Граница должна быть уже где-то близко.

Пастух остановился и сверился с обеими картами. Без ориентиров точной привязки местоположения сделать было невозможно, но они понимали, в каком районе и квадрате примерно находятся.

— Если топать вдоль горной гряды, еще километров пятьдесят. Значит, пехом не меньше десяти часов. Но если вот к этому выступу границы — тогда часов пять, не больше. Но по открытой местности, без передыху, под солнцем… Давайте решать.

— Что уж тут решать, — сказал Боцман. — Это же не раки у Жванецкого — то за три, но маленькие, то за пять большие.

— Конечно, — сказал Док, — хочется скорей покинуть пределы благословенного эмирата, но я бы пошел все-таки ближе к горам.

— "Нормальные герои всегда идут в обход…" — иронически процитировал Боцман.

— Ну а ты что скажешь? — обратился к Трубачу Пастух.

— Скажу, что устали мы все как собаки, но это не повод, чтоб собачиться.

— По-моему, ты заговорил афоризмами, — улыбнулся Док.

— Пустыня располагает, — кивнул Ухов. — Самые философские места… Считаю спор вполне идиотским, что, конечно, простительно для людей, которым солнце четвертый день печет головы. Коленка, конечно, не казенная, но лично я выбираю десять против пяти. Ну а Боцман, если такой храбрец, может попробовать нам всем утереть нос.

— Все-таки гады вы! — сказал Боцман. — Глупый пингвин… как это там… прячет тело жирное в утесах… Хрен с вами!

И снова они двинулись в путь. Но прошли не более получаса, когда позади снова послышался уже ставший привычным, но неизменно грозный звук вертолета.

— Ложись! — крикнул Пастух, и все четверо тут же распластались на земле, вжались в горячую, как сковорода, твердую почву.

Немного в стороне пронесся небольшой серый вертолет с уже знакомым золотым львом в зеленом круге — эмблемой военно-воздушных сил Рашиджистана. Летел он низко, ниже, чем другие, потом заложил круг и пошел прямо на них.

— Пастух! — закричал Боцман, — Может, дать ему по сусалам? Из «калаша» достану.

— Лежать! — рявкнул Сергей. — Не двигаться! Вертолет пронесся так низко, что их достал горячий вихрь от его винта.

— Все-таки заметил, гад! — проскрипел Док. — Сейчас на второй круг пойдет и начнет колотить!

Сердца всех четверых невольно сжались. Каждый не раз уже испытал такой страх, но привыкнуть к нему было нельзя.

— Лежать! — повторил Пастух. — Если откроет пальбу, тогда, конечно, ответим.

Но вертолет внезапно совершил полуоборот в воздухе и, снижаясь, устремился в сторону. Следя за ним, они забыли о земле, но вдруг заметили, что тарахтящая летательная машина несется навстречу подскакивающему на кочках ярко-красному «джипу» с большой желтой пятеркой на боку.

— Суки! — закричал Пастух. — Мужики, эта машина — участница ралли! Точно!

Скорее всего, заблудилась в пустыне. Неужто они ее атакуют?

Пастух схватил бинокль. Но тут красный «джип-мерседес» осадил бег и остановился. Из него выскочил человек и отчаянно замахал руками, подавая летчику вертолета какие-то знаки.

— Ну точно, заблудился мужик! Просит помощи. Вертолет, словно раздумывая, завис недалеко от машины и, наконец, подняв легкий смерч песка и пыли, приземлился неподалеку. Из него тотчас выскочили три человека в военной форме.

— Не могу понять, что там происходит, — удивился Сергей. — По-моему, спасенный совсем не рад своим спасителям… Орут друг на друга.

— А ну дай взглянуть! — Док быстро взял бинокль из рук Пастуха и навел туда, где происходило, по его словам, непонятное.

— "Мерседес" с гонок — это точно, — подтвердил он. — Весь в надписях и эмблемах. Слушайте, а машина-то наша, русская! С российским флажком! Да и надписи кое-где русские. А водитель будто оправдывается в чем-то. Стоит и руками разводит. Показывает куда-то. Что за черт?!

Пастух снова выхватил у него бинокль.

— А ну гляньте! — вскрикнул он. — Этот, из машины, им что-то передал. Не то коробку, не то пакет… А те вроде еще чего-то от него требуют… Опять базарят.

Этот, из машины, им все пытается что-то объяснить. А те головами мотают. Будто и слышать не хотят.

— Серега! — заревел Боцман. — Да он же им, наверное, передает то, из-за чего Артиста с Мухой на ралли отправили!

— У-У-У, гадство! Мужики, опоздаем! За мной! — крикнул Пастух.

— Смотрите! — закричал Трубач. — Еще одна машина пылит!

Тут все четверо увидели и без бинокля: к красному «джипу» и вертолету на большой скорости мчится еще один серебристый внедорожник.

Вот он сбавил скорость, из него на ходу выпрыгнул человек, профессионально откатился в сторону, а его машина по инерции с разгона врезалась в выпуклое остекление кабины вертолета. Через секунду донесся звук глухого удара, и почти тотчас же раздались две очереди из автомата. Они не могли понять на бегу, кто открыл огонь, только увидели, что все стоявшие у вертолета уже лежат на земле.

Началась отчаянная перестрелка.

— Мужики! — крикнул Пастух. — Это Семка или Муха! Больше некому!

Все понимали, что у того, кто залег за невысоким бугорком, не было ни одного шанса. Его обстреливали сразу с нескольких точек, но он был еще жив и, положив противников, не давал ни одному из них и на секунду поднять голову.

Тут застучал крупнокалиберный пулемет вертолета. Пастух видел того, кто вел огонь… Они были уже рядом, метрах в ста. Сергей на бегу вскинул свой «Калашников» и чесанул по пилотской кабине. Двигатель по-прежнему грохотал, вращая винт, но крик раненого Пастухом на миг перекрыл этот частый рокот.

Пулемет смолк. Одновременно смолк и автомат того, кто укрылся за бугром.

— Ложись! — отдал команду Пастух и тут же сам бросился на землю. Все быстро расползлись по кругу, взяв в сектор обстрела тех, кто был у вертолета.

Наступил момент того страшного ожидания, когда любое движение могло привести к гибели. Вертолет грохотал, но никто не слышал его.

Так продолжалось десяток томительных секунд. Наконец один из тех, что были в военной форме, на мгновение приподнял голову. И тотчас автомат застучал опять.