Андрей Таманцев - Гонки на выживание

— Что, Митрич, — Пастух хлопнул по плечу Боцмана, — очко играет? Держись, морская пехота, надо ж когда-нибудь осваивать шестой океан!

— Боюсь, Серега, — судорожно мотнул головой Боцман. — Может, как-нибудь… это… обойдется?

— Обойдется. Система сама все сделает. При приземлении сожмись, как зародыш, подожми ноги… Ни фига, падать умеешь!

Имевшие каждый больше сорока прыжков, Пастух и Док торопливо натянули парашюты, закрепили подвесные системы, защелкнули пряжки и карабины. Бортинженер раздал типовые армейские контейнеры с сухим аварийным пайком, по две фляжки с пресной водой, короткие десантные «Калашниковы», карты района и две рации.

Пастух рассчитал по номерам:

— Ухов первый, Перегудов второй, Хохлов третий, я за разводящего.

На «Руслане» была оборудована система десантирования личного состава.

Бортинженер защелкнул карабины вытяжных фалов.

— Пошли!

Трубач махнул рукой и шагнул в свистящую ветром синюю бездну. Скорость была под четыреста километров. Его унесло, как пылинку.

Вторым прыгнул и исчез Перегудов. Хохлов, как всегда бывает с прыгающими впервые, невольно застыл над люком, с ужасом глядя в затягивающую синеву.

— Не могу, бля!

— Кто последний, я за вами! — крикнул Пастух и ногой вышиб его в люк. Крик Боцмана мгновенно унесло ветром.

— Давай, технарь! — крикнул Пастух и, не мешкая, сиганул вслед за ним.

Лицо Боцмана обожгло ледяной струей, на миг он будто потерял сознание, тело закрутило воздушным потоком… Страшный рывок привел его в себя. Вытяжной парашютик сорвал чехол, купол хлопнул и раскрылся.

Судорожно ухватившись за стропы, Дмитрий ничего не соображал — где верх, где низ… Но вот сориентировался, глянул в небо, на землю… Других парашютов не было видно, маленький силуэт «Руслана» в вышине был уже далеко. Свистел ветер, его уносило куда-то… Наконец в стороне, на фоне темной земли, он различил крохотный купол парашютика, еще дальше — второй… Их разносило в разные стороны, покачивая на тугих воздушных волнах. Хохлов закрыл глаза… «Будь что будет, — подумал он. — Только бы не разбиться о землю».

Уносило все дальше. Синие холмы внизу приближались, размытый горизонт уходил вверх. Он не знал, сколько еще продлится это скольжение. То один, то другой поток воздуха подхватывал, закручивал, швырял из стороны в сторону.

Сильное, тренированное тело рефлекторно приспосабливалось к изменению положения.

Боцман почувствовал, что может менять скорость спуска и угол сноса. Казалось, земля приближается все быстрей. Еще быстрей… Детали поверхности делались все отчетливей, и чем ближе становились эти скалы, темные валы почвы, тем страшней становилось. Над самой поверхностью вдруг резко подхватило и понесло вдоль земли, он поджал ноги, сгруппировался… Удар был сильным, но он сумел принять его корпусом, умудрившись не поломать и не вывихнуть ног. Купол протащил его метров пятьдесят по земле, он ухватился за камень, вцепился, что было мочи и остановился. Минуты полторы лежал неподвижно ничком, вжавшись в сухую глинистую почву, крепко зажмурив глаза.

Земля под ним часто и гулко стучала, будто мерно подбрасывала над собой. И он понял — это колотится его сердце. Но вот земля успокоилась, смирилась, снова они встретились с ней.

Он ощупал себя, проверил снаряжение. Все было цело.

Купол опал, но края его вздымало и раздувало ветром. Он вытащил десантный нож, перерезал несколько строп, отстегнул пряжки.

Уже было довольно сумрачно. Небо еще светилось по вечернему густо-синим, но быстро темнело, одна за другой выступали новые звезды, их становилось все больше. Над изломанной гористой линией горизонта уже висела луна. За минувшие шесть дней она пошла на ущерб, заметно отощала с одного боку и светила куда слабей, чем тогда, в подмосковном лесу.

Вокруг расстилалась вспученная холмами равнина. Дмитрий оглянулся — ему чертовски повезло. В нескольких сотнях метров из почвы выступали бесформенные глыбы скал — видно, ангел-хранитель махнул своим крылом и отвел в сторону белый купол. За причудливыми каменными нагромождениями начиналось скалистое предгорье, еще дальше — черные силуэты невысоких гор.

Он встал на ноги. Зашатало, потянуло снова лечь и распластаться, закрыв глаза, но он справился, одолел слабость и, покачиваясь, шагнул к куполу, который в свете поднимающейся луны предательски белел на темной земле. Но дойти не успел — донесло ветерком рокот вертолета. А вскоре показались его быстро приближающиеся навигационные огни.

«Ну вот и все, — подумалось невольно. — Отплавали мы, отлетали…»

Но повезло опять — вертолет, включив направленный на землю прожектор, прошел в стороне, Боцман торопливо разрезал купол на несколько полотнищ, оттащил к скалам, закидал глиной и песком, завалил камнями. Мысли разбегались, неслись в голове, расталкивая друг друга. Как приземлились остальные, целы ли, что с летчиками и «Русланом»?

Он нащупал глубокий внутренний кармашек на пуговке, извлек «зажигалку».

Лишь бы была цела, лишь бы не повредилась… Щелкнул, выпустил антеннку, нажал на донышке потайную кнопочку вызова. Если кто-нибудь из своих был в радиусе пяти километров, их «зажигалки» должны были ожить.

Никто не отозвался. Он был один на чужой черной земле под чужим синим небом. Пахло незнакомыми травами, нагретым за день каменистым песком. И только луна была своя… обычная… Вспомнилось, как меньше недели назад он грозил ей кулаком, как пищали вокруг родные русские комары, и все это показалось ему страшно далеким, будто прошло много лет.

Проклятый «форд», с которого все и началось, пылился на платной стоянке у «Полежаевской». Жена Катерина и пацаны сейчас что-то делали дома, в Калуге, наверное, смотрели в кухне «Вести» или «Санта-Барбару» и даже представить не могли, как далеко он от них… Он отогнал эти случайно набежавшие «гражданские» мысли. Им не было теперь места в этой раскаленной за день пустыне. На хрен! Надо было думать о другом и не расслабляться.

Никак не удавалось найти на небе Полярную звезду. Наконец он нашел ее, почти у горизонта, и, подчиняясь неведомому безошибочному чувству перелетных птиц, пошел в направлении гор, на север.

Трубач и Док приземлились почти одновременно.

Иван, которому столько раз приходилось десантироваться еще в Афгане и после землетрясения в Армении, с землей встретился привычно, мастерски спружинил при ударе, умело загасил купол и первым делом нащупал в застегнутом кармане видеокассету с записью воздушного нападения. Потом с оглядкой на будущее отсек штук восемь десятиметровых строп, связал — получилась прочная узловатая веревка.

Он смотал ее и сунул в большую сумку вместе с НАЗом <���Носимый аварийный запас, включающий все необходимое для выживания экипажей воздушных судов, потерпевших бедствие в безлюдной местности, — пищу, оружие, системы связи и сигнализации, индивидуальные пакеты, сигнальную шашку, автомат и рожки к нему.>. Минут через десять он уже связался с Трубачом и узнал, что тому повезло меньше — спустился не совсем удачно, повредил колено. Световые сигналы подать друг Другу было нельзя, но, судя по качеству приема, они были совсем близко друг от друга, не дальше двух-трех километров.