Андрей Таманцев - Чужая игра

— Ладно, Сережа, твоему слову я верю. Извини, если что. Но и ты пойми: Митя — он один-единственный у нас с сыном...

Бывший лейтенант спецназа Олег Мухин оказался дома. Как выяснилось, он только что вернулся в свою московскую однокомнатную квартирку из похода в очередное кадровое агентство.

— И чего ты, Олежка, в этой Москве забыл? — спросил я его. — Перебирался бы к нам в Затопино: воздух, природа, работали бы вместе бок о бок... А что тебе в том агентстве предложить могут? В лучшем случае место шофера-охранника у какого-нибудь бизнесмена или, хуже того, у криминального авторитета.

— Ну почему же, командир! В столице вполне нормальную работу можно найти. Ты что, забыл, что я с любым автомобилем на «ты»? Можно, к примеру, устроиться консультантом в приличный автосервис или крутые иномарки для модных журналов тестировать...

— Олег, я тебя как облупленного знаю, — оборвал его я, — каким консультантом, какое тестирование! Ты, наверное, сейчас инструктором в автошколе? Чайников натаскиваешь на вождение, угадал?

— Ну и что? Это временно, а потом, когда я найду настоящую работу...

— Ладно, мы на эту тему с тобой еще поговорим. Только не по телефону. Ты как, на недельку из своей Москвы выбраться в силах? Или без выхлопных газов уже жизнь себе не представляешь?

— Ну могу. А что, в гости зовешь, что ли?

— Могу и в гости, но позже. А сейчас собирай свою боевую укладку, поедем на Волгу рыбачить. Помнится, ты вроде как любил свежую рыбку?

— А ребята?

— Считай, что едут. Боцман уже точно; правда, с ним я еще не общался, но его жена на моей стороне. Дока я уговорю, ну а Артист, если сможет, наверняка тоже захочет на природу выбраться.

— Лады, я — за! Где будем встречаться?

— Можно у тебя через пару дней. Будь дома, я еще позвоню. Да, у тебя тачка-то на ходу?

— Обижаешь, командир! Неужели ты вправду думаешь, что я не могу своей машине уход обеспечить? Она хоть и старенькая, но...

— Все, Олег, я все понял. Жди звонка! — Я знал, что Мухин начнет сейчас рассказывать, как именно ему удается держать в идеальном состоянии «жигуль» десятилетней давности, и поэтому быстро распрощался: российской техникой я интересуюсь постольку-поскольку и совсем не так плотно, как Муха...

Как я и предполагал, бывшего капитана медицинской службы Ивана Перегудова уговаривать долго не пришлось. Док, правда, почти устроился у себя в Подольске в местную больницу хирургом, но, как только услышал о моем предложении, сразу же согласился.

— Ничего, у меня куча отгулов накопилась за переработку, — сказал он, — на неделю, я думаю, отпустят. Думаешь, нам недели на все про все хватит?

— Двое суток — дорога, пять — рыбалка. Должно хватить. Мы ж за эти пять дней столько рыбы можем наловить, что потом не увезти будет...

— Своя ноша не тянет, — резонно заметил Док. — Давай уточняй, когда общий сбор.

Через час я пообщался с вернувшимся домой Боцманом. Впрочем, в его согласии я не сомневался — мне достаточно было и того, что его жена дала добро на нашу мужскую вылазку.

— Проявляйся послезавтра у Мухи, — сказал я ему. — С вещами. Резиновые сапоги у тебя есть? Возьми. Удочки и прочее я беру на себя...

Оставался мой бывший сослуживец и подчиненный бывший лейтенант спецназа Семен Злотников. Артиста я застал дома уже поздней ночью, где-то пол третьего. Вообще-то сельский уклад диктует свой распорядок: кто рано встает, тому Бог подает, — поэтому я за последнее время и ложиться привык рано, часиков этак в десять. Но чтобы поймать Артиста, пришлось сделать над собой усилие и, превозмогая зевоту, каждые полчаса прозваниваться до Москвы, пока наконец Семен не удосужится заявиться со своих богемных тусовок домой.

Как я сразу понял, дозвонившись, заявиться-то он заявился, да не один. Дело молодое, понятное: скоротать ночь с девушкой одинокому красавцу мужчине, знающему наизусть десятки стихов (а Семен как раз таким и был), — самое милое дело. Вот только сейчас присутствие очередной его пассии мешало мне с ним нормально поговорить: по всей видимости, подруга требовала к себе внимания; наверное, у них вот-вот все должно было случиться — а тут нате вам...

— Извини, товарищ командир, но нельзя как-нибудь по-быстрому? Самый, можно сказать, интимный момент... — забормотал было Артист. — Но тут же и осекся, словно просыпаясь: — Случилось чего, командир? Да забудь, что я тебе говорил. Давай, если надо, сейчас и прикачу!..

— Ну уж — прикачу! — поддразнил я его. — Да не мычи, не мычи. Ишь обиделся он! Ничего серьезного, Сеня. Просто соскучился я по тебе, по ребятам, а потому есть у меня одно к тебе предложение... Ну не буду тебя отрывать от приятного времяпрепровождения, как только проснешься завтра — сразу же позвони мне, сюда, в Затопино. Усек?

Но мои слова возымели совсем не тот эффект, на который я рассчитывал.

— Погоди! — рявкнул вдруг Артист на свою подругу. — Что случилось-то? — встревожено спросил Артист.

— Да ничего, ничего, говорю же! Просто мы всей командой собрались на рыбалку, тебя для полного комплекта не хватает. Позвони завтра, обсудим все на свежую голову.

— Обязательно! Извини еще раз, командир...

— Да все нормально, Семен! Девчонка-то хоть ничего?

— Отпад!

— Ну тогда желаю поменьше спать, побольше работать.

— Взаимно.

Он положил трубку. Я хмыкнул: а что, Артист иногда бьет в самую точку... Ну признайся себе честно, когда ты со своей Ольгой в последний раз вот так вот, как Артисту пожелал, не спал всю ночь? Ох, и давно же это было!.. Пожалуй, как раз тогда, когда мы в прошлом году целехонькими с последнего дела вернулись — тогда мы с Олей несколько ночей подряд друг от друга отлипнуть не могли...

От воспоминания о том сладком времечке у меня весь сон как рукой сняло. Я посмотрел на часы: три ночи. Я представил, как стану будить Олю, чтобы потушить зажегшийся внутри меня пожар, и мне стало неловко самого себя: вот ведь дурак я какой, она тебя каждый день ждет. А ты вместо этого забиваешь себе голову какой-то столяркой, какими-то подрядами...

Я зашел в спальню, разделся и улегся под теплый бочок моей сладко посапывающей женушки. Сердце мое колотило по ребрам, но я не давал себе волю, лишь позволил себе легонько дотронуться губами до ее волос, а потом уткнуться носом в ее голое плечо. Но и этого было достаточно: Оля повернула ко мне свое сонное личико и, так и не раскрыв глаз, крепко-крепко обняла меня за шею, прижимаясь ко мне всем своим ладным, горячим телом. По голове у меня пошел туман — и пожелание Артиста в этот остаток ночи сбылось в точности...

Назавтра утром, перед тем как отправиться на место нашего общего сбора, я поцеловал на прощанье Олю, чмокнул спящую в эти ранние часы Настену, сел в свой «патрол» и покатил с легкой душой в сторону Москвы. Но вначале завернул в нашу сельскую церквушку — есть у меня такой обычай: в смутную минуту, да и просто перед тем, как надолго покинуть Затопино, наведываться сюда, в Спас-Заулок. Отец Андрей, настоятель церкви, готовил храм к заутрене, поэтому у него было уже открыто. Я вошел в храм, купил у старушки-привратницы семь свечей, зажег их и поставил у алтаря — две свечи за упокой, пять за здравие.