Джерри Эхерн - Побег из гарема

За ней оказались еще двое охранников, которых капитан тут же пристрелил, использовав оставшиеся в магазине “Беретты” патроны. Одному из стражей пуля попала в пах и тот громко вскрикнул от боли, прижимая руки к нижней части живота.

— Вот этот уж точно не евнух, — пробормотал Фрост и перешагнул через порог. — Куда теперь? Девушка огляделась и указала пальцем:

— Туда.

— Бежим.

И они побежали. Тело Джули Пульман свешивалось с плеча Фроста, а в обеих руках он сжимал пистолеты. Луиза двигалась немного сзади.

Из-за поворота впереди появились еще несколько охранников — Фрост перестал их считать, дойдя до шести — и бросились вперед, потрясая мечами и испуская дикие вопли.

Фрост открыл огонь. Тут же он услышал звуки выстрелов у себя за спиной и — оглянувшись — увидел, что Луиза Канаретти тоже включилась в игру, держа пистолет в вытянутой руке, словно стрелок в тире.

— Умница! — крикнул Фрост, перекрывая грохот. — Дай им жизни, ублюдкам!

Словно идя навстречу его пожеланиям, девушка метким выстрелом уложила одного из охранников. Те, которые еще стояли на ногах, где-то попрятались, воя от страха.

— За мной! — скомандовал Фрост и ободряюще улыбнулся Луизе.

До него внезапно дошло, что она сейчас в прямом смысле слова сражается за свою жизнь. Сам Фрост, конечно, тоже не хотел умирать, но для нее это имело совсем другой смысл.

Ведь если шейх приказал отрезать Джули язык за пару необдуманных слов, то можно представить, что он сделает с Луизой, когда узнает, что она стреляла в его охранников.

Выстрелы продолжали звучать в помещении — люди шейха палили по ним из укрытия, без особого, впрочем, успеха. Фрост и Луиза наконец добежали до конца коридора, но капитан успел расстрелять боезапас и второй “Беретты”. “Хеклера и Коха” он берег на крайний случай. Луиза отдала ему очередной пистолет, подобранный рядом с трупом кого-то из охранников, да и сама обзавелась двумя.

— Теперь я понимаю, почему мой папа подался в гангстеры! — крикнула она. — Это действительно потрясающее ощущение!

Фрост бросил на нее недоверчивый взгляд.

— Ты так считаешь? Ну, ладно, двигаем дальше. Куда теперь?

Но тут он и сам сориентировался и со всей возможной скоростью побежал на звуки автоматных очередей, которые доносились откуда-то слева. Грохнула еще одна граната.

Через несколько шагов Фрост увидел прямо перед собой живую стену из дворцовой стражи и солдат в форме. Видимо, вооруженные силы Акарана тоже приняли участие в боевых действиях.

А за этой толпой Фросту удалось разглядеть и своих собственных ребят — по крайней мере, некоторых из них, — которые вели ответный огонь.

Капитан повернулся к девушке.

— Эй, Луи, ты когда-нибудь играла в американский футбол?

— Я? Нет. А что…

— Я тоже нет. Ну, сейчас будем учиться. Нам надо пробиться сквозь защиту соперника и забить гол. Ты готова?

Девушка посмотрела на пистолеты в своих руках.

— Да. Ну, сейчас мы им накидаем.

— Вперед!

Фрост бросился бежать, во все горло выкрикивая самые грязные ругательства из известных ему. А знал он их немало. Луиза Канаретти бежала рядом. Они в четыре ствола палили в спины людей шейха, которые в изумлении поворачивались, тараща глаза.

Некоторые опомнились довольно быстро и попытались оказать сопротивление, но тут же прогремел взрыв, потом еще. Фрост видел, как его товарищи переходят в контратаку и напирают на противника.

“Ну, — подумал он, — теперь нам осталось только пробиться на соединение с ними. И при этом остаться в живых”.

Он три раза выстрелил из “Беретты”, сразив двоих охранников, но еще несколько человек устремились на него. Фрост врезался в толпу как хищный ястреб в стаю уток. Отбросив пистолет, в котором закончились патроны, он вытащил штык и наносил им короткие точные сильные удары, вспарывая животы и рассекая шеи врагам. Рядом отчаянно сражалась Луиза Канаретти.

Раз за разом хлопал “Хеклер и Кох”, брызгали огнем “Беретты” в руках девушки, сверкал штык, без промаха разя людей шейха Акарана.

Фрост в очередной раз взмахнул рукой, но тут услышал знакомый голос:

— Тихо, тихо! Свои! Это был Жильдер.

— Давай ее сюда! — крикнул он и подхватил Джули.

Фрост помог ему закинуть женщину на плечо и, облегченно вздохнув, схватил взамен М—16 и два запасных магазина, которые ему протянул Колдуэлл Майлс с ободряющей улыбкой.

— Уплати-ка им должок, Хэнк.

Фрост вскинул автоматическую винтовку к плечу и открыл огонь. Они отрезали язык Джули Пульман, и капитан жаждал крови. Он стрелял и стрелял, меняя магазины и не замечая больше ничего кругом.

Внезапно он понял, что грохочет уже только его М—16. Майлс положил руку ему на плечо. С другой стороны стояла Луиза Канаретти.

— Все кончено, — сказала девушка. — Они мертвы или разбежались. Ты победил.

Фрост видел, что она права — впереди были только трупы и кровь. Но в любой момент могло появиться подкрепление. Пора было уходить отсюда. Фрост посмотрел на Луизу.

— Одного из них я не смог достать сегодня, — глухо сказал он. — Возможно, мне не удастся это сделать и завтра, и через год, и через два. Но рано или поздно я доберусь до него. И он может уже сейчас писать завещание.

Он сложил руки рупором у рта и прокричал, обращаясь к молчаливой громаде дворца?

— Ты слышишь меня, ублюдок? Али Хасан Фудани! Ты уже покойник. Это говорю я, Хэнк Фрост!

Фургон — к счастью — оказался на месте, и Фрост мысленно возблагодарил Бога. Этот фургон они угнали еще вечером и загрузили его провизией и всем необходимым.

“Лендровер” они взорвали, чтобы сбить со следа погоню. Пусть думают, что участники нападения на дворец погибли. Но им повезло еще раз — люди шейха устремились совсем в другом направлении, разыскивая мужчину с одним глазом, двух женщин и наемников. Тех из них, которым удалось выжить.

Те, кто выжил… Фрост сидел в фургоне, голова Луизы Канаретти покоилась на его плече, а единственный глаз капитана не отрывался от лица Джули Пульман, которая лежала на подстилке на полу автомобиля.

Луиджи Лючиано погиб, когда бросился животом на гранату, чтобы спасти Больса и Смита.

Затем получил свое Больс — очередь из автомата буквально снесла ему голову с плеч.

Санни Смит принял три пули левой ногой и еще одну — правым предплечьем, но, по мнению Жильдера, должен был выкарабкаться, если не разовьется заражение крови.

Арон Коэн был ранен в руку, но не очень опасно. К этому времени кровотечение прекратилось, и он уверял всех, что с ним полный порядок.

Колдуэлл Майлс, американский ниндзя, вышел из заварухи без единой царапины, но в его глазах появилось какое-то новое ожесточенное выражение. Фрост подумал, что если бы он сейчас взглянул в зеркало, то увидел бы подобное выражение и в своем глазу.