Михаил Серегин - Подарок девушки по вызову

Что за достоевщина, подумал Кропотин, когда поймал себя на подобных мыслях с претензиями на наивный и призванный внушить нужную развязность и раскованность самоанализ.

— Выпить не хочешь? — машинально спросил он.

— Давай.

Он плеснул немного вина себе и ей, протянул бокал, не отрывая взгляда от ее длинных тонких пальцев, которыми она взяла бокал так осторожно, словно это было живое существо.

— Ну, за знакомство, — буркнул он и, не давая себе времени прочувствовать на своем лице пристальный и словно бы испытывающий взгляд Леры, опрокинул свою порцию так, как то делали пираты в его любимом мультфильме «Остров сокровищ».

Она тоже выпила и после этого откинулась на диван, полуприкрыв глаза.

— Ну где ты там, мальчик? — пробормотала она — так, словно не отдавала себе отчета в том, что говорит и делает.

Он наклонился к ней, и в тот же момент ее руки сомкнулись на его шее и медленно притянули к себе.

Все так же не открывая глаз, Лера что-то сдавленно пробормотала и начала окончательно стаскивать блузку с едва прикрытой черным кружевным бюстгальтером груди.

А там было что прикрывать.

Она залепетала что-то невнятное и рванула ворот его рубашки. Вероятно, вся ее энергия ушла именно на это, потому что тонкие округлые руки тут же расслабились, и нежные кисти с накрашенными черным лаком длинными ногтями повисли, беспомощно перегнувшись в запястьях, Сначала он испугался. Коснулся губами ее уха и спросил дрожащим голосом:

— Тебе плохо?

— Мне.., плохо? — тихо переспросила Лера, все так же не открывая глаз и не шевелясь. — Да мне так хорошо, что дай бог, чтобы и тебе когда-нибудь вот так… — Она облизнула губы и ломающимся капризным голосом пролепетала:

— Ну что же ты, Дима… прямо как ребенок.

И вот тут он почувствовал, что теряет над собой контроль. Изголодавшийся в армии солдат, только что вернувшийся на «гражданку» и в первую же ночь увидевший перед собой прекрасное полуобнаженное женское тело, доступное, послушное, оплаченное, наконец, а главное, он всю жизнь и не видел таких красивых девушек ближе чем в полутора-двух метрах от себя, — как тут не потерять голову!

Он рванул ее на себя и почувствовал, как волна безудержного животного желания захлестывает его — словно в напрягшемся теле зазвенел большой гулкий колокол…

— Ну что, герой, как самочувствие?

Кропотин открыл глаза. Прямо перед ним возникло сдержанно улыбающееся тонкое лицо Влада Свиридова.

— А что такое?

— И он еще спрашивает, е-мое! Кто вызывал из «Антонеллы» Лерку?

— Вв… Ф-фокин.

— А кто, так сказать, принимал заказ? А?

Кропотин приподнялся на одном локте и сумрачно посмотрел сначала на Влада.

— Ну? — повторил тот.

— По ходу, я.

— Что и следовало доказать, — с подъемом закончил Свиридов. — А потом все почему-то заснули.

Когда парень из агентства пришел забирать девчонку, все дрыхли.., и ты, и она, и этот болван Афоня, который только и умеет заказывать этих мымр, ссылаясь на меня, а вот потом вовремя их сдавать на инвентаризацию, понимаешь, это уже Свиридов должен расхлебывать. Только пришел из ночного клуба, и тут же этот артист из «Антонеллы» является.

— Ну, извини, — сконфуженно пробормотал Кропотин и снова уткнулся в подушку головой, благо воздействовавшие на нее силы земного притяжения сделались попросту непреодолимыми.

— Да ладно, ничего, — махнул рукой Свиридов. — Только вот еще что.., неосторожный ты, брат. Почему пренебрегаешь средствами контрацепции? Где, понимаешь, твоя гражданская сознательность?

Свиридов был явно в чрезвычайно приподнятом настроении: вероятно, его собственный досуг с подругой брата тоже удался.

— Валерка-то.., она ведь девка отчаянная, может и привезти тебе на память добрый букет, и пойдешь ты после этого к дядюшке венерологу из диспансера по соседству…

— Ладно, Влад, хватит грузить пацада, — перебил его мрачный Илья с опухшим похмельным лицом. — Пошли лучше завтракать и Фокина поднимать. А то он этак и обедню проспит в своей церкви.

Владимир Свиридов уже второй месяц работал одним из руководителей службы безопасности концерна «Аякс». Прежняя жизнь — безалаберная, скомканная и одновременно напоминающая путь по лезвию бритвы — его не устраивала.

Потому что он больше не хотел быть киллером.

Человеком, чей истинный род занятий известен людям, которых можно пересчитать по пальцам рук.

Число которых непрерывно сокращалось.

И когда предпоследнего из тех, кому было известно, кто такой Владимир Свиридов, одного из местных криминальных королей убили, Свиридов с облегчением понял, что уже не найдет здесь клиентов. Некому навести на него. Его жизненная стратегия наконец сработала — последний из тех, кто знал о его роде занятий, покинул этот мир.

Он так долго не работал — полгода, — что никто уже не помнит о нем. Никто — кроме его старого друга и однокашника по «Капелле», элитному подразделению спецназа ГРУ, расформированному еще в девяносто третьем. Суперсекретному отделу государственных киллеров.

Он хотел навсегда уехать из города, где прожил пять лет после своего возвращения с первой чеченской войны, но этот старый друг уговорил его остаться. В Москве и Питере куда больше шансов вернуться к старому. Это недопустимо.

Этим старым другом был Афанасий Фокин. Священник Воздвиженского собора, а в недавнем прошлом офицер ГРУ Генштаба и «музыкант» — исполнитель смертных приговоров, тайно вынесенных спецслужбами, — отдела «Капелла».

…Это был вечер следующего дня. Два часа назад закончился рабочий день в концерне «Аякс».

— В-в-вот так, Влад! — Габаритный парень с широким открытым лицом и узкими светлыми глазами, взгляд которых в данный момент изображал ненависть и какую-то слепую безнадежность, потряс в воздухе кулаком, а потом с размаху опустил его на пластмассовый столик, отчего тот подпрыгнул вместе со всеми находящимися на нем бутылками, стаканами и тарелками. — В-вот так…

Подошла официантка и попросила не безобразничать. Парень было повернулся к ней, но сидящий с ним рядом Свиридов схватил его за руку, и гневная тирада замерла на устах у его разбуянившегося собеседника.

— Спокойно, Паша, — проговорил Влад. — Спокойно.

Тот выпил еще немного водки, а потом, не закусив и не запив, произнес:

— Тебе-то со мной не западно после такого.., общаться?

— Дурак ты, Паша, — почти нежно сказал Владимир, — что говоришь-то? Давай лучше выпьем по последней и пойдем. Тебе уже хватит, да и поздно уже.

— Они все хотят моей смерти, — деревянным голосом сказал Павел, — и Шалавыч, и даже Перевийченко. Все. Они думают, что это я подослан.., а!