Дмитрий Черкасов - Крестом и булатом. Вторжение

— Он просил ускориться. После взрыва на Пушкинской по новой пошли финансовые проверки...

— А не фиг было внаглую раненых боевиков принимать, — пробурчал Бледноцерковский, — и на весь свет объявлять, что его дом всегда открыт для Масхадова. Он бы еще Басаева с Радуевым в гости пригласил...

— Салман сидит, — пожал плечами Мюратов.

— Во во! И неизвестно, о чем он со следаками треплется...

— Да ничего он им не говорит! — вмешалась Билятковская. — Ждет психиатрической экспертизы. Салманом особо никто не интересуется, все ж знают, что он не в себе. Там было два или три допроса и всё...

— У меня другая информация, — заявил Бледноцерковский.

— Какая, интересно? — язвительно спросила Анна.

— Что Салман всех сдал. И чеченов, и московских.

— Тогда почему гэбуха не реализовывает материал?

— Это у гэбухи спроси. Ждут чего то...

— Может, дадим анонс? — предложил. Мюратов.

— Конкретики то нет, — Билятковская закурила, — одни сплетни. А на фразочки типа «кое кто кое где у нас порой» никто не клюнет. Нужна хотя бы одна фамилия.

— Вадик, ты можешь поподробнее разузнать?

— А чо узнавать! Кульман, Семисвечко, Синагога...

— Это все бездоказательно, — махнул рукой Мюратов, — они ж лично с Радуевым не встречались. Вон, даже то, что Стальевич с Басаевым четыре раза виделись, тоже не выстрелило.

— А фотки?

— У нас негативов нет.

— Да плюньте вы на Радуева, — предложила Анна. — Этот придурок с титановой пластиной в башке мало кому интересен. Так, отработанный материал... Есть дела поважнее. Сейчас тему антисемитизма можно хорошо раскрутить.

— Это всегда хорошо идет, — согласился главный редактор. — А что, есть идеи?

— Навалом... Вон, Женька Альбуц материала на целую книгу набрала. Сейчас будет грант получать на издание.

— Мы как то присоединиться сможем? — заинтересовался Мюратов.

— Легко. Я у нее пару глав взяла почитать. Немного переделать — и готово расследование номера на три четыре, с продолжением.

— Женя возбухнуть может.

— Переживет, — жестко прищурилась Билятковская, регулярно передиравшая у коллег по перу наиболее громкие статьи. — Мы ей бесплатную рекламу сделаем.

— Тогда договаривайся.

— Надо Каргалицкого подтянуть, — предложил Бледноцерковский. — Немцы тему холокоста жрут с удовольствием, только давай...

— Боря сейчас другим занят, — Мюратов покачал головой.

— Сами справимся, — Анна не любила ни с кем делиться славой «бесстрашной журналистки». — Заодно свяжем арест Индюка с государственным антисемитизмом, доклады Малашенкова и Гоннор Сенату США перелопатим. Там об этом много чего есть.

— Гоннор сейчас не в фаворе... — протянул главный редактор.

— Старой грымзе давно пора на пенсию, — едко выдал Бледноцерковский, — вместе со всей ее бандой престарелых идиоток. К тому же на нее конкретно накатывают по поводу шпионажа в пользу Штатов.

— Это одни домыслы, — вздохнул Мюратов.

— Ну, домыслы — не домыслы, а статьи на тему «Гоннор — агентесса ЦРУ» пошли довольно обоснованные, — журналист повертел в руках шариковую ручку. — В Питере сей факт уже считают почти доказанным. И здесь многие издания вой подняли. Ссылки на Гоннор могут сильно навредить...

— Малашенкова хватит, — Билятковская поддержала Вадима.

— Хорошо, — Мюратов поставил галочку в ежедневнике, — готовь тему... Теперь о «Мценске». Что на сегодня известно?

— Лодка пока на дне.

— Сам знаю. Что говорят то?

— То же, что и обычно. Идет спасательная операция, затоплено четыре отсека, дифферент двадцать пять градусов на левый борт, — слабо разбирающийся в технических терминах Бледноцерковский сверился со своими записями в блокноте. — Никитченко утверждает, что произошел взрыв в носовом торпедном отсеке, вояки пока единой версии не выдвинули. Вещают про мину, оставшуюся с войны. Вчера выступал какой то адмиралишка, трендел о столкновении с сухогрузом...

— Балдин его фамилия, — сказал Бледноцерковский.

— Точно, Балдин...

— Шансы на спасение экипажа велики? — небрежно поинтересовался Мюратов.

— Пятьдесят на пятьдесят.

— Никитченко даст нам интервью?

— Он хорошо запросит. Штуку зеленью, как минимум.

— Не многовато? — прижимистый Мюратов недовольно наморщил нос.

— Сейчас он нарасхват. Да и в «Беллуне» привык некисло получать. Его ж на довольствие посадили, восемьсот бакинских в месяц просто так платят. А за каждое выступление — по отдельному тарифу. В зависимости от значимости тусовки, где он появляется...

— Никитченко — фуфлогон, — выдала Билятковская. — Я с его бывшими сослуживцами говорила. Половина из того, что он шведам с норвежцами впарил, — фальшивка или устаревшие данные. И его рассуждения о причинах аварии «Мценска» весьма сомнительны. На лодках такого типа он никогда не ходил, деталей не знает... Обычная штабная крыса.

— Мы ему с судом хорошо помогли, — задумчиво сказал главный редактор «Новой газеты», в благодарность мог бы и скостить гонорарчик....

— Жди! — усмехнулся Бледноцерковский. — Он бабки как пылесос всасывает, только успевай отсчитывать. Сейчас, тем более, его женушка финансовый вопрос в руки взяла. Без сотки баксов к муженьку никого не подпускает. К тому же Никитченко нонче в Америке. Полетел какой то очередной грант получать. Вернется не раньше чем через неделю...

— Тогда обойдемся без Никитченко, — решил Мюратов.

— А я что говорила, — Билятковская прикурила вторую сигарету.

Последним прибежал запыхавшийся отец Арсений.

Рокотов посмотрел на часы и укоризненно покачал головой.

— Опаздываете, батюшка. Уже пять минут седьмого...

— Виноват.

— Проходите на свое место и садитесь. — Священник протиснулся вдоль стены и уместился на лавке между Кузьмичом и Игорем Рудометовым, веселым очкариком из состава первой группы, который, несмотря на зрение «минус шесть», виртуозно обращался со своим СВУ АС. Влад сел в кресло во главе стола.

— Всё, господа, к делу. У нас до вылета остается чуть больше суток. Миша, что с вертухой?

— Как и договаривались, — Чубаров тряхнул копной полуседых волос. — «Ми восемь» будет завтра в двадцать два часа в условленном месте. Плюс минус десять минут. На погрузку у нас пять.

— Справимся, — заявил с противоположного конца стола неисправимый оптимист Игорь Гречко, снайпер из второй группы.

— Времени у нас в обрез, — серьезно сказал Владислав.

— Больше — никак, — Чубаров посмотрел на командира. — Вне зоны действия радаров машина будет минут десять. Чтобы не вызывать подозрений непонятной задержкой, пилотам придется действовать очень быстро...

— Ясно, — кивнул Рокотов. — Мы так и договаривались.