Кирилл Казанцев - Скрытая камера

– Да скоро они там?! – Он закурил очередную сигарету, нервно стряхивая пепел прямо на пол.

Во дворе послышался шум мотора.

– Ну, вот и они... – удовлетворенно сказал "авторитет". Мезенцев замер на месте.

Шаги в коридоре. Дверь в гостиную открылась, пропуская Зарубина и двоих "сопровождающих лиц". На фоне этих сопровождающих худенький и не особенно высокий Володя совершенно терялся, и было заметно, что он их смертельно боится – шел, втянув голову в плечи, вроде бы постоянно ожидал удара сзади. "Это хорошо... – с удовольствием отметил Зуб. – Меньше проблем со щенком будет. Прикрикнуть пострашнее – и все быстренько расскажет..."

– Здравствуй, Володя, – медово-сладеньким голосом начал спикер. – Как добрался?

– Спасибо, хорошо. – Зарубин опять оглянулся на сопровождающих.

– Ну, рад за тебя, рад... – Мезенцев сейчас играл со своим пресс-секретарем, как кошка с мышью. И получал от этой игры ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Что случилось, Андрей Валерьевич? – Володя нервничал.

– А ты не знаешь?! – картинно удивился спикер.

– Нет...

– И не догадываешься?!

– Нет... – Мальчишка выглядел все более и более растерянным.

– Ты что же это, сученыш?! – Мезенцев теперь стоял прямо перед своим пресс-секретарем, глядя тому в глаза. – Ты как же это, гаденыш?! За всю мою доброту мне же на голову и нагадил?!

– Вы о чем, Андрей Валерьевич?! – Зарубин попытался было на шаг отступить, но широкая лапа сопровождающего удержала его на месте.

– Где диск, тварь?! – взвизгнул спикер.

"Все. Сейчас расскажет..." – Зуб вальяжно откинулся в кресле. А чего от этого "ботаника" можно еще ожидать?

Но тут произошло нечто такое, чего никто из присутствующих в этой комнате не ожидал...

Зарубин расправил плечи, выпрямил спину – сразу стал как-то выше ростом, – поправил очки и тихо, но очень четко и с нескрываемой ненавистью сказал:

– А пошел бы ты в жопу, козел.

Все замерли на месте в тех позах, в каких их застала эта фраза. Немая сцена...

Первым опомнился Мезенцев:

– Что-о?! Ты что сказал?!

– Пошел... ты... в жопу... – раздельно повторил пресс-секретарь. Опять поправил очки и добавил: – Козел...

Дук! Кулак Мезенцева впечатался в лицо молодого человека. Голова Зарубина мотнулась – все же спикер был не боец, – очки полетели на пол... В уголке рта появилась яркая капелька крови.

– Где диск?! – заорал спикер. – Где диск, тварь?! Говори по-хорошему!

– Да ничего я тебе не скажу... – как-то устало произнес Зарубин. – Ни тебе, ни этому вон... – Он мотнул подбородком в сторону Зуба. – Ни гоблинам вашим. Хоть убейте.

Один из стоящих за спиной мальчишки "гоблинов" сообразил, что его оскорбляют. Здоровенный кулак взлетел вверх...

– Не трогать! – выкрикнул Зуб, выскакивая из кресла. Кулак величиной со средних размеров дыньку так и не опустился.

"Авторитет" не спеша подошел к Зарубину, остановился перед ним. Некоторое время молчал, потом начал говорить. Негромко, но проникновенно:

– Ты, видно, чего-то не понял, мальчик. Диск ты отдашь. По-любому отдашь. Но просто если мы с тобой сейчас не договоримся по-хорошему, ты отдашь его по-плохому... А это будет очень больно, поверь мне. Очень...

Пресс-секретарь слизнул кровь с губы и... улыбнулся!

– Вы бы, дяденька, шли следом за этим козлом... – Он глазами показал на стоящего рядом с "авторитетом" спикера. Немного подумал и добавил, разъясняя: – В жопу...

По лицу Зуба забегали желваки. Давно его так вот... не посылали... Но он сдержался, не ударил. Прекрасно понимал, что его удар, в отличие от удара Мезенцева, просто убьет этого недокормыша. "А может, он этого и добивается?!" – пришла ему в голову неожиданная мысль.

– Короче, так... – через голову Зарубина обратился он к его сопровождающим. – Этого пионэра – в подвал. Не трогать пока. А ко мне пришлите Батона...

"Быки" синхронно кивнули, легко подхватили Володю под локти и выволокли из комнаты. Пресс-секретарь не кричал, не бился в истерике. И это был нехороший признак...

Это могло значить только одно – похищая диск, этот мальчик действовал не из вредности, не из желания заиметь компромат на хозяина, а руководствуясь какими-то убеждениями... То есть осознавая, какие могут наступить последствия.

Зуб не понимал таких... И не любил... С ними всегда было тяжело работать. Это он помнил еще по временам кооперации, когда многие верили в силу закона и руководствовались какими-то принципами.

– Звал, Никитич?.. – В дверь просунулась бритая башка Батона.

– Зайди... – Присев к столу, Зуб что-то быстро писал на листке, вырванном из блокнота.

Батон не спеша протопал в гостиную. Остановился, оглядываясь по сторонам. Вроде первый раз здесь был.

– Слушай сюда. – Зуб встал из-за стола и подошел к телохранителю. – В подвале – малый. С ним надо поговорить. Вот вопросы, на которые он должен ответить...

"Авторитет" протянул Батону листок. "Телок" мельком глянул на написанное, после чего продолжал слушать инструкции шефа.

– Ответы записывай. До последнего слова. Точно. Понял?..

Телохранитель кивнул.

– И еще одно... Мальчишка слабенький... И если он крякнет до того, как ответит на все вопросы... На оставшиеся будешь отвечать ты сам. Все. Иди.

Не говоря ни слова, Батон повернулся и вышел из комнаты.

– Теперь будем ждать. – Зуб развернулся к своему креслу.

– А этот твой... – Мезенцев с сомнением посмотрел в ту сторону, куда ушел Батон. – Справится?..

– Этот? – переспросил "авторитет". – Этот справится...

Они начинали примерно в одно и то же время – Зуб и Батон. В отличие от шефа, телохранитель не обладал более или менее приличными умственными данными. Поэтому дальше "телка" не поднялся, хотя кое-какой авторитет в городе имел.

Но было у Батона одно качество, которое в свое время сделало его почти незаменимым членом "бригады". Он был патологически жесток, не сентиментален и не брезглив. И на первоначальном этапе формирования класса собственников, когда лишь определялись сферы влияния криминальных структур, выступал не только в роли телохранителя, но и в роли палача.

Зуб не сомневался – вся информация будет получена. Это только вопрос времени.

– Такие долги принято платить... – Юра стоял напротив Василия, глядя тому прямо в глаза.

– Слушай, оставь ты эту тему! – вспылил Скопцов. – Я тебе уже говорил – никто и никому ничего не должен! Понимаешь?!

Глаз молчал. И в его взгляде сейчас читалось "только одно – ничего он не понял. Не потому, что не смог, – далеко не дурак, слава богу. Потому, что не хотел. И понимать не собирался. "Забычился", уперся и теперь будет стоять на своем до конца.

– Пойми... – Василий попробовал зайти с другой стороны. – Мы там были... И разве ты, случись со мной такое, поступил бы по-другому?..