Стивен Кунтс - В западне

Джейк упал ничком и пополз, задевая винтовкой за сиденья.

Так, одно теперь ясно – он еще здесь.

Полковник Оррин Джонат отправил к стадиону еще дюжину солдат. За вычетом этой дюжины, потерь и людей, которые перевозили раненых в госпиталь и собирали убитых, у него набиралось менее пятидесяти человек для того, чтобы обеспечить охрану почти четырехсот заключенных и вести при этом боевые действия.

Первым делом он организовал парные патрули и расставил их вокруг арсенала. Мало людей, конечно, но больше у него нет. Он прекрасно понимал, что снайпер на стадионе мог стрелять с провокационной целью. Приходилось не забывать о такой возможности.

Он намеревался снять пару рот с улиц. Людей не хватало. Исправных радиостанций для поддержки связи с войсками в городе взять негде.

Последние ли это террористы, не переставал задавать он себе вопрос. Если бы он мог знать ответ.

Армейский лейтенант, который вел подкрепление к стадиону через огромную пустую автостоянку, слышал, что внутри стреляли. Сержант, встретив его у ворот, быстро посвятил в суть дела.

– Может, нам все же войти внутрь? – предложил сержант.

– Моряки сказали – держаться снаружи, так?

– Да, сэр.

– Итак, там в темноте двое наших и по крайней мере один чужой. Если мы отправим туда солдат, может кончиться тем, что опять постреляют не тех, кого нужно. Мы это проходили только что в арсенале. Довольно. Разверните людей вокруг стадиона. Если кто-нибудь попробует проскользнуть, кончайте его.

Генри Чарон был доволен. Он стоял возле туннеля, который вел наружу, и смотрел в прицел винтовки. Он видел человека на другой стороне стадионной чаши, торопливо шагавшего по ступенькам в сторону туннеля. Чертовски хороший прицел, сказал он себе. Прицел аккумулировал даже самый незначительный свет, позволяя в ночное время видеть через него значительно лучше, чем без него.

Чарон слегка сместил винтовку в направлении движения человека и нажал на спуск. Плечо приятно ощутило отдачу, а чаша стадиона наполнилась грохотом.

Передернув затвор, он спокойно, но быстро вернулся в туннель. На площадке повернул налево и побежал.

Чувствовал он себя прекрасно. Бок болел, но уже не так сильно, поэтому он достаточно свободно двигался. Он был в форме. Мог пробежать трусцой десять миль, даже не вспотев.

Интересно, тому, другому, охота доставляет столько же удовольствия, подумал Чарон.

– Полковник, по улице к нам движется толпа людей.

Оррин Джонат недоверчиво посмотрел на солдата.

– Что?

– Толпа людей. Похоже, без оружия. Просто идут сюда.

– Большая толпа?

– Сотни. Точнее невозможно определить.

Полковник вышел вслед за солдатом наружу. Он подошел к воротам и выглянул на улицу. Боже, улица действительно кишела людьми.

Он вернулся, закрыл ворота и собрал людей. Высота забора составляла около шести футов. Он приказал сержанту повесить замок.

– Я не знаю, где взять замок, сэр.

– Найдите, – сказал полковник Джонат. – Возьмите, наконец, один из тех, что мы приготовили для заключенных. И поспешите.

Он стоял и ждал. Голова колонны повернула и дюжина людей плечом к плечу приблизилась к воротам.

– Откройте.

– Это военный объект. Я здесь старший, полковник Джонат. Я приказываю вам разойтись. Вход сюда запрещен.

– Мы не вооружены, полковник, вы же видите. Нас здесь около тысячи, и ни у кого нет даже перочинного ножа. А теперь откройте ворота.

– Они не заперты, Том, – ткнув пальцем, подсказал один из его спутников, стоявших рядом.

Где, черт побери, этот солдат?

– Откройте ворота, иначе мы сами их откроем. Я больше просить не буду.

– Что вам здесь нужно? Вы можете сказать мне.

Говоривший отошел в сторону.

– Открывайте ворота, – обратился он к стоявшим позади него. Они взялись за ворота руками и толкнули.

Джонат отскочил в сторону. Он сделал шагов десять назад и солдаты с винтовками окружили его.

– Стойте, проклятье! Или мы откроем огонь!

Толпа хлынула через ворота во двор и замерла в двух футах от полковника. Он видел, что людей на улице собиралось все больше и больше. Тысяча? Похоже.

– Нам нужны заключенные.

– Вы не получите их. Убирайтесь с территории федеральной собственности или...

– Или что? Вы будете стрелять в безоружных людей? Вы что, нацисты?

Джонат попытался убедить стоявшего перед ним человека. Он повысил голос, чтобы стало слышно остальным.

– Послушайте, люди! Я не знаю, чего вы хотите, но я не могу освободить этих заключенных. Они продавали наркотики, стреляли в солдат, некоторых убили, грабили, совершали поджоги – это называется преступлением. Благодаря им и таким, как они, в последние дни Вашингтон превратился в ад, но эти люди должны будут ответить за то, что наделали. Они предстанут перед справедливым судом, и судьи вынесут им справедливый приговор. Пожалуйста, возвращайтесь домой, и давайте вместе наведем порядок в городе. С вашими сыновьями и мужьями поступят по справедливости. Я обещаю.

– Нам нужны эти люди сейчас.

– Раз так – убирайтесь вон, иначе я прикажу своим людям стрелять!

Толпа всколыхнулась, тесня и напирая. Какая-то женщина так близко подошла к солдату, стоявшему рядом с Джонатом, что ствол его М-16 уперся ей прямо в грудь.

– Давайте, полковник, – сказала она, – прикажите ему стрелять. Он не промахнется. Я буду стоять смирно.

Это была чернокожая женщина, лет тридцати, с открытым и гордым лицом. Оррин Джонат смотрел на нее, а она – на солдата с винтовкой. Он тоже был чернокожим. Солдат смотрел на женщину, подбородок у него слегка подрагивал, он не спускал палец со спускового крючка.

– Ты сможешь сделать это? – мягко спросила она. – Ты сможешь убить меня? И провести после этого остаток своей жизни, постоянно видя перед собой мое лицо и зная, что убил меня, хотя я не хотела причинять тебе зла!

Солдат направил для безопасности ствол в небо и сделал шаг назад.

– Отойдите, полковник. Отойдите. – Несмотря на то, что человек говорил тихо, в его голосе звучали стальные нотки.

Полковник невольно сделал шаг назад. Толпа тут же молча двинулась вперед.

– Прикажите вашим людям отойти, полковник. Вы же не хотите кровопролития. Прикажите им отойти.

– Мы знаем, кто эти люди, мы найдем и арестуем их снова. Они ответят за свои поступки. Как и вы.

– Я знаю, вы говорите правду, полковник. А теперь отойдите.

К чести Оррина Джоната, он всегда чувствовал, когда проигрывал.

– Не стрелять, ребята. Не стрелять. Всем отойти, – громко приказал он.

Говоривший вошел в дверь. Внутри он остановился и оглядел тела, уложенные рядами на полу. Остальные толпились позади него. Затем он окинул взглядом узников, прикованных к стене. Сделал знак своим спутникам, и они двинулись вперед.