Стивен Кунтс - В западне

Спустя несколько минут в глубине зала открылась дверь и вошел Бейдер, следом за ним шел Танос Лиаракос. Бейдер взглянул на Альдану, на публику и сел рядом с Родригес-Эррерой.

Джудит Льюис пересела на стул, стоявший слева от нее, а Лиаракос занял ее место. Он переговорил с обвиняемым, получив в ответ несколько фраз, а затем с Льюис.

Выглядит усталым, подумал Йоук, глядя на адвоката. Смуглолицый, ухоженный, среднего роста с темными волосами, тронутыми на висках сединой, Лиаракос обычно носил шерстяные костюмы, сшитые на заказ, стоимостью не меньше тысячи долларов. Если Йоуку не изменяет зрение, сегодня он был одет в один из них. Лиаракос имел вид преуспевающего адвоката. Йоук вспомнил слова Мергенталера о том, что Лиаракос летом 1989 года играл в бейсбол в профессиональной высшей лиге за команду Флориды. В возрасте сорока одного года он с успехом участвовал в отборочных соревнованиях с бывшими профессиональными игроками. Правда, Джек пока не мог понять, что из этого можно извлечь.

В это утро честное, достойное лицо адвоката, подумал репортер, которое так нравится членам жюри, выглядело несколько мягче, менее внушительно. Тут же пришло в голову объяснение – жюри отсутствовало.

– Всем встать, – произнес пристав. Адвокаты поднялись с достоинством, тогда как публика шумно засуетилась, вскакивая со своих мест. Альдана выжидал, и Лиаракосу пришлось незаметно дернуть его за рукав.

Появилась судья, облаченная в судейскую мантию, и прошла на свое место, позади скамьи.

Пристав прочел традиционное вступление, которым открывалось каждое заседание суда и завершил его коротким "Садитесь".

Джек Йоук внимательно следил за обвиняемым. Альдана сидел, наклонившись вперед, не сводя глаз с судьи – женщины лет пятидесяти с волосами, туго стянутыми в узел, в модных больших очках. Он не отрываясь следил за ней, пока она зачитывала обвинительный акт, принятый Большим жюри Майами несколько лет назад, а переводчик тихо переводил ему. Йоук слышал испанскую речь и даже разбирал некоторые слова.

– Ваше слово?

– Не виновен, ваша честь, – Лиаракос чуть привстал со стула.

Судья распорядилась занести слова "не виновен" в протокол, затем обратилась к обвинителю.

– Как я понимаю, у вас есть предварительное ходатайство по делу, мистер Бейдер?

– Да, ваша честь. Позвольте подойти к суду?

Она кивнула, он подошел к клерку и передал ему бумагу. Клерк поставил печать и передал документ судье. В это время Бейдер передал копию Лиаракосу.

– Обвинение просит суд вынести постановление о наложении запрета на открытое обсуждение дела, ваша честь. Постановление касается представителей обеих сторон и обвиняемого.

– Возражения, мистер Лиаракос?

– Нет, ваша честь. У нас есть несколько ходатайств со своей стороны; как я понимаю, вы назначили их слушание на следующей неделе?

– Совершенно верно. – Она назвала день и час. – Без возражений, мистер Бейдер, ваше ходатайство принимается. – Затем посовещавшись, она зачитала постановление: "Адвокатам на стороне государства и обвиняемого, а также обвиняемому запрещается разглашать в прессе или ее представителям сведения, касающиеся дела, факты, версии, возможных свидетелей, доказательства, которые подлежат представлению в суде, а также все другие материалы, имеющие отношение к нему. Они не должны делать, говорить или писать что-либо для публикации или публичного оглашения, что может так или иначе создать предвзятое мнение у жюри присяжных или повлиять на установленный порядок судопроизводства". У вас будет ходатайство о залоге, мистер Лиаракос?

– Не сегодня, ваша честь.

– Мистер Бейдер?

– Мы подготовили ходатайство, ваша честь, о конфискации имущества обвиняемого, как нажитого преступным путем. – Зал загудел. Взгляд судьи посуровел. Она подняла молоток, но шум стих прежде, чем молоток опустился. Бейдер продолжал. – Мы просим о назначении даты слушания.

Судья, посовещавшись с адвокатами, назначила слушания на понедельник в январе.

– Дело отложено до следующего вторника. – Судья поднялась со своего места и в то же время раздался голос пристава: "Всем встать". Репортеры похватали свои пальто и ринулись к телефонам.

Как только маршалы надели на Альдану наручники, он вступил в горячую дискуссию со своим адвокатом. Йоук подошел как можно ближе.

– Почему вы не заявили протест?

Лиаракос говорил слишком тихо, чтобы его можно было услышать, хотя Йоук старался изо всех сил.

– Но она не может заставить меня молчать!

Опять шепот.

– Никто не сможет заставить меня замолчать. Никто. – Он говорил громко. В голосе слышались властные нотки. Толпа замерла, захваченная таким зрелищем. – Эта женщина не сможет лишить меня слова, пока они не отправят меня по этапу за преступление, которого я не совершал. Это все-таки Америка! Не фашистская Германия и не сталинская Россия.

– Здесь не время и не место...

– Вы мой адвокат или вы на их стороне? – его голос превратился в рычание.

– Заткни хайло. – Тихо, но отчетливо, как удар хлыста, прозвучал голос Лиаракоса.

Адвокат повернулся к ближайшему маршалу.

– Выведите, пожалуйста, людей отсюда и оставьте меня ненадолго наедине с моим клиентом. Вы можете подождать у дверей. Мисс Льюис постучит, когда вы нам понадобитесь.

– Всем выйти. – Толпа зашевелилась.

Перед тем как выйти, Джек Йоук обернулся и взглянул на Чано Альдану, Обвиняемый свирепо смотрел на Лиаракоса, лицо потемнело от гнева, губы крепко сжаты. Тело напряжено.

В дверях Джек заторопился, чтобы успеть перехватить Графтона.

– Капитан, подождите! Пожалуйста! Джек Йоук из "Пост". Я был у вас на вечеринке...

– Я помню вас, Джек. – В одной руке Графтон держал свое темное пальто, а в другой – белую фуражку с крабами на козырьке. Йоук взглянул на его китель, нет ли там среди разноцветья наградных колодок ленточки медали Конгресса "За доблесть". Не было. Возможно, Мергенталер прав: он говорил, что Графтон не носит награду, полученную несколько лет назад за самолет Эль-Хакима, который он сбил на своем F-14 над Средиземным морем.

– Интересно, капитан. Вы последний человек в городе, кого я ожидал увидеть здесь сегодня. Зачем вы пришли?

– Хотел посмотреть на Альдану.

– Официально?

Долю секунды казалось, что Графтон раздосадован. – Что значит официально?

– Я имел в виду, это частный интерес или КНШ имеет на Альдану свои виды?

– Без комментариев.

– Да бросьте, капитан! Почему военные интересуются Чано Альданой?

Улыбка медленно расплылась по лицу капитана. Он надел фуражку, кивнул и повернулся к Джеку спиной.

Йоук смотрел, как он уходит, затем вспомнил, что ему нужен телефон.

– Ты бы видел его, Отт, он совсем отвязался. Это еще тот парень!