Семен Майданный - Хранитель понятий

- Это всего третье дело, которое вела Хохлова, - полез оправдываться и Силантий Валерьянович. - По двум первым решения были самые обыкновенные. Никто от Хохловой сюрпризов не ждал...

- Сейчас говорит молодой! - оборвал директора адвокатской конторы Волчок. Волчку тоже, до свертывания кровушки в жилах, было холодно, но все ж таки не столь безнадежно, как двоим держащим ответ.

- Ну, дальше по правилам: «Имеют ли стороны пожелания отвода...», «Не желают ли стороны прийти к досудебному мировому соглашению...», «Встать, суд идет», «Суть разбирательства: компания „Прозрачный бизнес" подала иск на ЗАО „Универмаг «Гостиный двор»" с требованием возместить задолженность в сумме триста двадцать семь тысяч деноминированных рублей плюс пени...» А потом вдруг эта жаба в мантии заявляет, что, дескать, со стороны «Прозрачного бизнеса» выдвинуто дополнительное исковое заявление. «Имеет ли взыскиваемая сторона возражения?» А я-то помню, что мы их адвокату кодекс подменили. Чуть спор начнется, он станет вместо имущественных статей «Пиастры, пиастры!» орать. Ну, думаю, вместо одного сразу два дела выиграю. Да и затягивать бодягу было неохота. Какая разница, сколько они мечтают отгрести? Все равно получат шиш с маслом. Вот я и заявил, что сторона «Гостиный двор» ничего не имеет против дополнительного иска.

- Это мальчишка инициировал! Я ему таких полномочий не давал! - засвистел выдыхаемым паром Силантий Валерьянович. Ему было очень холодно. Руки, грудь и внушительное брюхо - еще ничего. А вот ног он уже не чувствовал.

- Я устал повторять, что сейчас говорит молодой! - оборвал маститого адвоката Волчок. Он тоже чувствовал себя не лучшим образом и лихорадочно выстраивал, как доложит о случившемся папе.

Ну первым делом валить на судью. Типа, чужой стороне продалась. Но папа тут же спросит: «А почему не нам? Что мы - беднее?» И глянет сквозь стакан с виски на Волчка так, что у Волчка язык отсохнет.

- И тогда судья, - заторопился Андрюша, - вдруг заявляет, что «Прозрачный бизнес» подает на банкротство «Гостиного двора» с требованием назначить внешнего управляющего. Я еще не въехал, что подстава умышленная, я думал, что та сторона просто заламывает такой иск, чтоб побольше пени отсосать. А адвокатишка с той стороны встает и начинает бойко балаболить, что на основании таких-то параграфов и таких-то уложений должно быть посему. Причем, гадина, листает «Остров сокровищ», но статьи вслух мечет, будто со страниц читает.

- И че, судья не проссала, что ей лажу впрыскивают? - без особого интереса спросил Волчок. Чего уж после драки костылями мотылять.

- А судья с уважухой на него пялится и кивает. Потому что дура неграмотная! Сама законов не учила. А дальше спрашивает меня: «Что я могу возразить?»

- И что ты возразил? - опять же скучным голосом переспросил Волчок.

- А что я могу? Я быстрей по своему кодексу эти подлые параграфы искать! А судья три минуты не дала: «Суд принял решение исковое требование компании „Прозрачный бизнес" удовлетворить и начать процедуру банкротства ЗАО „Универмаг «Гостиный двор»"». Тут я наконец долистал до названного параграфа, а он в кодексе совсем другой. Я вскакиваю, кричу, что постановление-то лажовое! «Кодекс-то не настоящий!» А судья мне: «Сядьте на место, иначе прикажу вывести из зала за неуважение к суду, У вас было время возразить, но вы его не использовали». И далее чешет: «Временным управляющим ЗАО „Универмаг «Гостиный двор»" назначается Гречкин Игорь Геннадиевич», И снова обычная туфта: «Стороны могут обжаловать решение суда в течение месяца».

Не за то, что из-под Вензеля откололся айсбергом «Гостиный двор», переживал Волчок. Подавай аппеляцию, башляй, и старшая инстанция суда как миленькая перекроит решение. Только, во-первых, за это время Шрамов ключник Ридикюль, он же Гречкин, трижды успеет активы универмага по швейцарским счетам распихать. А во-вторых, это ж какой удар по престижу Вензеля! Дескать, совсем похерился старче, не смог у Золотой рыбки разбитое корыто отстоять.

Волчок слушал и строил в голове розовые замки, Замки рушились еще в момент закладки фундаментов. Ни один из найденных Волчком вариантов доклада папе пока не гарантировал жизнь. Волчок жестом повелел Андрюше заткнуться и кивнул Силантию Валерьяновичу. Типа, теперь ваше слово.

Силантий Валерьянович от мороза и страха дошел до кондиции:

- Таких исков по десять в день против «Гостинки» выдвигается. Такие иски мы обычно, как семечки... Этот «Прозрачный бизнес» пока просто не врубается, на кого потянул...

- Почему сразу не доложили? - был предельно конкретен Волчок.

Да, не простят Вензелю другие авторитеты промашки, а Вензель не простит Волчку. Тут теперь только два пути. Или срочно мочить Шрама со всеми его группами поддержки. Но разве его достанешь за тюремными стенами? Или идти к Шраму на поклон, давай, мол, замиримся-задружимся, только ты про успех универмажный языком не мети по округе.

- Обычно мы такие дела выигрываем не глядя, - дул на негнущиеся пальцы адвокат. - Вот и хотелось доложить уже о победе.

- Почему не лично вели дело, а сбагрили на молодого?

- Да говорю же - по десять таких дел в день. Сам за всем не уследишь!

- Хорошо, - сказал Волчок. Он придумал, как доложит папе Вензелю. Он не будет объяснять, почему сели в лужу по самые морщины на лбу. Он расскажет, какие шаги предпринял по устранению запутки.

Волчок посмотрел на небо и будто нечаянно толкнул подошвой тазик с застывшим цементом, в котором, как фикус в горшке, оттопыривался и зяб адвокат Силантий Валерьянович. Секция перил в этом месте моста была демонтирована, и по ледяной корке адвокат в тазике, будто на салазках, поехал навстречу ветру и смерти.

Он еще успел завыть на луну, пока отвесно солдатиком падал с моста. И черная, не успевшая спрятаться под лед невская вода сошлась над головой адвоката без громкого всплеска и булька. Типа, хорошо пошел.

- Как выглядел адвокат той стороны? - рубанул вопросом Волчок склонного к истерике Андрюшу. - Не бзди, ты не виноват. Виноват этот старый пень, что несмышленыша на дело заслал.

- Он был такой - толстенький, маленький, - сквозь телеграфный перестук зубов прогундел дилетант.

- Как Винни Пух? А портфель вроде как у Жванецкого?

- Да-да.

- Бескутин, - в сердцах шлепнул кулаком по ладони Волчок. - А в зале от той стороны зрители были?

- Был один. Такой - коренастый. Лет тридцать пять - сорок. Неприметный, но прикинут по последнему писку.

- А глаза какие?

- Сверлящие. Поневоле взгляд отведешь. Непрозрачные, будто стальные.

- Шрам! - сплюнул под ноги Волчок. - А ведь, казалось, загони этого попрыгунчика в «Малые Кресты», обруби связь, и вопрос решен.

- Кто?