Алексей Свиридов - Разорванное небо

– Я «Дак-2», – отозвался зубоскал-ведомый, – не кипятись, шеф! Меня тут оба «сворда» на каждом повороте подрезают!

– Я «Сворд-1», – подал голос ведущий пары огневой поддержки. – Джерри, Барни, глядите у меня! Я ваши толстые задницы еще не так подрежу, если снова будете шарахаться от сербских пукалок!

– А мы боимся, когда страшно! Сам лучше следи, чтобы у тебя «Сворд-2» опять в штаны не наделал!

– Эй, «Дак-2», лучше помалкивай, а то мое дерьмо 20-миллиметрового калибра может случайно упасть тебе на макушку «Молодежь, – с высоты своего возраста подумал Дядя Том. – Скучно им без драки, вот и забивают эфир. Непорядок, конечно… Ладно, не брюзжи, старая кляча, – тотчас одернул он сам себя. – Парни дельные, службу знают, летать умеют. А молодость – что ж, это недостаток, который, к сожалению, быстро проходит».

Он и сам был таким когда-то. Есть что вспомнить. Да, много всякого осталось в прошлом. И хотя тугие мышцы все еще мощно перекатываются под черной кожей, но курчавые волосы уже тронула седина и он уже не Том, а Дядя Том… И все еще капитан, как девять лет назад… Ну да на все воля Божья!

А вот Джерри Грейс, первый пилот «суперстэллиона», за креслом которого он сейчас сидит, тоже капитан, хотя в Кувейте был еще желторотым вторым лейтенантом, «свежачком» прямо из училища. А сейчас только поглядите на него – уверенно развалился в кресле, едва пошевеливает рычаг управления затянутыми в перчатку пальцами и лениво пережевывает жевательную резинку. Блестят дымчато-зеркальные очки, шлем расписан белыми звездами – не по уставу, а по числу боевых операций… Твоих звезд, Дядя Том, хватило бы на десяток-другой таких шлемов. И все же не ты, а он получит не сегодня-завтра майора.

Ты, капитан Мэтью, – черный, ты – «ниггер»! А эта чертова страна, которая вот уже четверть века гоняет тебя подставлять задницу под пули, которая платит, чтобы ты рисковал своей шкурой, спасая белых сосунков, и которая научила тебя гордиться этой дьявольски опасной работой, – эта страна создана не для таких, как ты. Америка – для белых. Так всегда было и так будет, несмотря на все цыплячье дерьмо, которое благородные джентльмены в конгрессе разводят насчет равенства и свободы.

– Сэр! – капитан Грейс обернулся к командиру группы TRAP. До сих пор, вот уже год, он обращался к Дяде Тому как к равному ему по званию, с почтительным «сэр» в память о полезных уроках, преподанных ему этим патриархом корпуса морской пехоты США под завывание «Бури в пустыне». – Сэр! Пересекаем линию фронта при Лиева-Риека! Идем над «землей слона». Зона наибольшей опасности – пограничный район Шокарника. У «слона» там зенитные батареи…

Все это капитан Мэтью прекрасно знал. Доклад – просто знак уважения. Маршрут их полета на Призрен и возвращения обратно со спасенными летчиками был выверен до мельчайших деталей еще на корабле, в штабе 24-го экспедиционного отряда морской пехоты. Учли не только данные воздушной, космической, радио и прочих разведок, не только все особенности рельефа, но даже психологическое воздействие закатного часа, приводящего противника в тревожное и неустойчивое состояние духа.

Вообще-то информировать командира десантно-спасательной группы о ходе полета, про который он и без того мог судить по личным часам, полагалось лишь для того, чтобы тот контролировал готовность своих подчиненных. Но контролировать, по сути, было нечего. Солдаты и сержанты группы TRAP отлично помнили об этом, к тому же уважали своего капитана и были готовы к любому развитию операции уже в момент погрузки в вертолет. И сейчас в идеально пригнанной амуниции, наиболее удобно и рационально разложив по накладным карманам бронежилетов и подсумкам боеприпасы и средства боевого обеспечения, они расселись вдоль бортов вертолета, пристегнутые привязными ремнями, с оружием на коленях или между колен. Автоматические винтовки М16А2 с подствольными гранатометами М203 или без таковых, пулеметы «Миними» М249, ручные гранатометы АТ-4.

Все заряжено и готово к бою. Единственное послабление, которое морские пехотинцы могли позволить себе в ожидании его – это снять защитные шлемы. Чтобы бойцы не тяготились бездействием, капитан Мэтью предусмотрительно назначил на время полета несложную, но занимательную и требующую повышенного внимания операцию по нанесению на лица и руки маскировочного грима. И теперь, раскрыв индивидуальные наборы, морские пехотинцы сосредоточенно или с шуточками расписывали свои физиономии зелеными, черными и бурыми полосами. Расовые различия стирались. И вот уже не стало ни белых (каковых было большинство), ни черных (более трети), ни узкоглазых «чарли» или смуглых «латинос». В бою существовала лишь одна раса – пятнистая. И тех, кто принадлежал этой расе, этому пятнистому братству, кто был способен вдруг стать частью одного отлаженного боевого механизма, капитан Томас Мэтью готов был вести хоть на край света.

Команда TRAP… Крылатые воины из огня и стали. Обычные американские ребята. Человек сорок, не считая экипажей. Дядя Том знает их имена, слабости, адреса и даже семьи. Кое-кто был с ним еще на Гренаде, многие – в Панаме, большинство – в Заливе, и вот все они здесь, на Балканах.

Морские пехотинцы усердно занимались боевой косметикой. Второй пилот ведущего «стэллиона», уорент-офицер [7]Мария Хуанита Мануэла Диас-Лопес обернулась к ним и игриво сверкнула из-под шлема черными, как два агата, озорными глазами.

– Эй, парни, вы так азартно краситесь, что я тоже не могу удержаться.

И пользуясь тем, что винтокрылой машиной сейчас управлял первый пилот, «чертова мексиканка» достала из нагрудного кармана своего оливкового комбинезона складное зеркальце с эмблемой корпуса морской пехоты США и лазоревыми цветочками на крышке и принялась подводить пухлые губки истинной дочери Юга перламутровой помадой.

– Увэу! Увэ-э-э-эу-у! Браво! – завопили, заглушая шум двигателя, морские пехотинцы при виде этой картины. Завопили и дружно зааплодировали. Кто-то от избытка чувств даже грохнул об пол прикладом. А шустрый капрал Айзек Смит поймал стеклышком своего сверхпижонского «Ролекса» проникший в бортовой иллюминатор закатный солнечный лучик и принялся проецировать на переплет стекла пилотской кабины световые сигналы Морзе.

– Очень мило! – улыбнулась ему, еще раз обернувшись, уорент-офицер. – Но на завтрашний вечер у меня уже есть приглашение. Впрочем… сегодня, после миссии, я свободна!

– Ийеху-у! – издал ликующий вопль капрал, из-под шлема у которого выбивался озорной белобрысый чуб, и послал девушке-пилоту сочный воздушный поцелуй.

– Как же это, Мэри? – капитан Грейс сделал вид, что обиделся. – Ведь сегодня ты обещала мне.