Андрей Дышев - Шатун

Он начал плавно давить на курок. «За Земцова, за Пирогова, за Людку…» Еще мгновение, и пламя швырнет тяжелый жакан в затылок Ирине и она ничком повалится на снег.

- Не надо играть в киллера, Федя! - вдруг услышал он за своей спиной страшно знакомый голос, резко привстал, обернулся, но смог различить лишь черный силуэт.

- Кто это? - спросил он неживым голосом, щуря глаза.

- Твой судья… Пойдем, поможешь мне праздничный стол накрыть.

Белкин торопливо сунул руку в карман, вынул зажигалку, высек пламя и поднял его над головой.

Он подумал, что сошел с ума.

- Человек - все равно что рыба, - говорил Кирилл. - Заглатывает наживку и не знает, что уже на крючке.

Они медленно ехали по улицам поселка. Вера, открыв бар, изучала его содержимое.

- Так его еще надо заставить схватить наживку… Хочешь мартини?

- Нет человека, который бы не держал наживку во рту, - возразил Кирилл. - Главное, разглядеть в ней крючок, а потом нащупать лесочку и по ней добраться до удочки, а оттуда уже - на бережочек. И тащить.

- Ты умеешь так делать?

- Сейчас посмотрим, - ответил Кирилл, останавливая машину у продуктового магазина.

- Не думаю, что Вешний настолько глуп, чтобы оставить свой адрес какой-то малознакомой продавщице, - с сомнением покачала головой Вера.

Они приблизились к окну магазина, посмотрели через стекло на прилавок, а затем друг на друга.

- Не она, - уверенно сказала Вера.

- К сожалению, не она, - подтвердил Кирилл. - Видимо, это ее сменщица.

- Подождем до завтра?

- Зачем? Сыграем на ее зависти и стремлении насолить сменщице.

- С чего ты взял, что она ей завидует?

- Прилавок у них один? Условия работы одни? А Вешний почему-то достался первой, а не второй. Несправедливо!

- Конечно, несправедливо! А что мы ей скажем?

- Придумаем по дороге, - ответил Кирилл, открывая тяжелую дверь магазина на ржавой пружине.

Круглолицая продавщица памятником стояла за прилавком и смотрела сквозь Кирилла. Перед ней лежал хлебный лоток, в котором ничего не было, кроме картонной таблички с надписью «Весь хлеб свежий, руками не лапать!».

- Иди сюда! Не плачь! - подозвал Кирилл отставшую Веру, притянул ее за руку и подтолкнул к прилавку. - Здравствуйте! - поздоровался он с продавщицей. - Это жена Андрея. Мы его уже второй день разыскиваем. Только вы можете нам помочь.

- Какого еще Андрея? - неожиданно тонким голоском спросила продавщица, не выказывая при этом ни малейшего интереса.

- Как? - сыграл удивление Кирилл. - Разве вы его не знаете? Высокий кучерявый блондин. По нашим данным, он вчера встречался с вашей коллегой.

- С какой еще коллегой?

- Которая стояла за этим прилавком вчера, - пояснил Кирилл.

Несколько секунд в голове продавщицы шла переработка информации. Наконец Кирилл заметил, что ее глаза ожили. Продавщица увидела в ближайшей перспективе возможность тонко нагадить сменщице. Она перевела взгляд на Веру, оценивающе посмотрела на ее лицо, грудь и, насколько позволял прилавок, на бедра, затем скривила губы.

- Так вы… э-э-э… жена?

- Жена, - полным трагизма голосом ответила Вера.

- Ага, - кивнула продавщица, не слишком стараясь справиться с губами, которые помимо ее воли расползались в нехорошей улыбке. - Есть у меня ее домашний адресок, есть, конечно… Очень может быть, что вы найдете у нее своего мужа. Очень может быть…

- Скажите, - произнесла Вера, - а они, должно быть, по коммерческим вопросам встречались? Так ведь?

- Не знаю, не знаю! - многозначительно произнесла продавщица, глубоко вздохнула и посмотрела на Веру с состраданием. - Может, по коммерческим, может, еще по каким. Это вы сами разбирайтесь. Я адресок вам дам. Но с одним условием: обо мне - ни слова. Вы меня не видели, в магазин не заходили.

- Если бы люди не желали зла своему ближнему, - философски изрек Кирилл, выходя из магазина, - мы бы потерялись на этой земле… Нам нужно купить ленту скотча. У меня была, но кончилась. Я ведь не знал, что она здесь так хорошо пойдет. Рассчитывал лишь разок замотать морду медведю, чтобы челюсть не отвисала, а здесь оказалось столько морд!

- Смотрю на тебя, и сердце радуется, - призналась Вера, садясь в машину. - В тебе столько уверенности.

- Это я перед тобой красуюсь, - ответил Кирилл. Он запустил мотор, посмотрел на датчик топлива и покачал головой. - А вообще я пессимист. Вот, к примеру, я уже огорчен, что бензин на нуле.

- Меня терзает мысль, что все это ты делаешь ради меня.

- Мне приятно что-то делать ради тебя. И само по себе это занятие мне доставляет удовольствие.

- Почему?

- Охота на медведя, придется признать, накрылась медным тазом. Остается довольствоваться охотой на людей. Но это почти одно и то же. Я пришел к мысли, что разница только в моральном аспекте.

- Ты хочешь сказать, что охотиться на человека безнравственно?

- Ошибаешься, - ответил Кирилл, разворачиваясь в обратном направлении - дом, где жила продавщица, находился недалеко от «вышки». - Безнравственно убивать зверей, потому как они не могут быть плохими. А человек бывает настолько наполнен пороками, что впору выдавать лицензии на отстрел негодяев.

Вера смотрела на него с испугом и интересом.

- А теперь давай поговорим о деле, - сказал Кирилл, провожая взглядом ослепительно красивую горнолыжницу в оранжевом комбезе и с аквамариновыми «альпинами» на плече. Она его настолько впечатлила, что он невольно качнул головой и тихо присвистнул. - Значит, о деле… Ты хорошо представляешь, насколько опасен Вешний?

- Хорошо, - ответила Вера странным тоном и отвернулась.

Кирилл так и не понял, отчего в ее голосе появился холодок. У него даже мысли не было, что Вера уже вправе ревновать.

Он не стал близко подъезжать к дому, свернул с дороги на обширную галечную отмель, засоренную плавунами, и заглушил двигатель. Несколько минут они молча сидели, глядя на шумную зеленоводную реку, покрытую белыми бурунами.

- Скорее всего его здесь нет, - сказал Кирилл, не желая напрасно обнадеживать девушку. - Но продавщица может признаться, когда он у нее был, когда и куда ушел. Мне она вряд ли что скажет. А тебе, если хорошо сыграть ревность и возбудить бабскую солидарность, может выдать многое. Ты сможешь сыграть ревнивую жену?

- Запросто, - ответила Вера серьезно.

- Женой еще не была, а сыграть сможешь? - скептически произнес Кирилл.

- А что такое ревность? Нормальная женская реакция на бабника, который шею свою на два оборота поворачивает при виде какой-нибудь задницы, обтянутой комбинезоном.

В ее словах так много было конкретики, касающейся лично его, что Кирилл посмотрел на девушку тем придирчивым взглядом, каким скульптор изучает голову натурщицы.