Олег Вихлянцев - Стукач

– Ну допустим, – кивнул кореец. – Какие твои предложения?

– Если тебя это интересует, слушай. В тот момент, когда будешь ломать Багаева деньгами, дай ему понять, что сдашь пару-тройку своих людей. Для общего блага.

– Да ты что?! – Ким аж подскочил с места. – Я не шакал, чтобы корешей сдавать!!! Ты! Ты за кого меня принимаешь?! – В нахлынув шей ярости Ким схватил в руку стул и со всей силы долбанул его об пол. Да так, что тот разлетелся вдребезги.

Соленый по-прежнему сидел спокойно и даже не пытался спорить с ним, бесстрастно наблюдая, как кореец носится по комнате и крушит все на своем пути, вымещая накатившую ярость, матерясь во все горло и проклиная этот паскудный мир.

Вконец выбившись из сил, Виталий Ким рухнул на диван, тяжело дыша и презрительно глядя на Соленого. Тот понял, что можно продолжать.

– В общем, так, Циркач (корейца передернуло: он же просил Соленого не называть его блатным именем!), ты заплатишь этому мусору деньги и подставишь кого-нибудь из своих людей – из тех, кто подешевле. Полковник твой, как его… Султанов, обстряпает все таким образом, чтобы в Москве сложилось мнение, будто Багаев раскрыл здесь и обезвредил крупную банду наркоторговцев. Только так и – никак иначе.

Произнеся эти слова, Соленый вышел в ту комнату, из которой только что пришел сюда, и повалился там на кровать. Кореец слышал, как скрипнули под ним пружины.

Посидев в одиночестве и поразмыслив хорошенько, Ким пришел к выводу, что его давний кореш – Данил Солонов по кличке Соленый – совершенно прав. И волки будут сыты, и овцы целы. А что до дешевых козлов – так плевать на них с высокой колокольни. «Шестерок» нынче пруд пруди, только свистни! Хорошо все-таки, что он взял в помощники Соленого…

С улицы к воротам подъехала машина, и Виталий по звуку мотора без труда определил, что вернулся двоюродный братишка. Это его темно-зеленые «Жигули» подкатили сейчас. Значит, встретил он курьера из Ленинграда. Очень хорошо. Деньги были весьма кстати. Ими и рассчитается кореец с московским мусором.

Славик – а это именно он привез Монахова с вокзала – сам прошел в калитку и отворил ворота для того, чтобы заехать во двор. Виталий по-прежнему оставался в комнате. Соленый выглянул на секунду в дверной проем, давая понять Киму, что догадался о прибытии курьера.

– Вот. – Кешка вошел внутрь и опустил перед собой тяжелую сумку с деньгами.

– Проходи, присаживайся, – обратился к нему кореец. – Как в дороге, все спокойно?

– Спокойно, – произнес Кешка, изо всех сил стараясь не показать охватившего его волнения.

– Что здесь? – покосился он на сумку.

– Не мое дело. Я привез. А что там, понятия не имею. Сами разбирайтесь, мне пора обратно. – Он даже привстал, словно и впрямь собирался уходить. Нервы у Кешки сдавали. Хотелось плюнуть на все и бежать отсюда сломя голову.

– Ух! – наигранно удивился кореец. – Какие мы шустрые! Чуть что – сразу бежать. Так не годится. Давай-ка хоть чаю выпей. – Он хлопнул два раза в ладони.

Во дворе у большого пузатого, самовара засуетились две женщины.

Соленый на цыпочках отошел от двери. Все это время он наблюдал за курьером через небольшую щель в приоткрытой створке. На секунду задумался и – покинул свое убежище через вторую дверь, выходящую прямо во двор. Там возле «Жигулей» копошился Славик, протирая стекла и остукивая колеса. Соленый что-то шепнул ему на ухо, и Славик подошел к женщинам с каким-то указанием.

– Как в Ленинграде? – любезно поинтересовался у Кешки Виталий.

– Дожди, – односложно ответил тот. Но по нему было видно, что первая скованность прошла.

– Как Бизон поживает? Добра наживает?

– Я чужое добро не разглядываю, – немного дерзко ответил Монахов.

– И это правильно. Ну давай поглядим, что ты мне привез. Открывай сумку.

– А чего я? Сумка не моя. Вы лучше сами ее откройте.

У корейца зародились смутные подозрения. Он встал со своего места, близко подошел к Монахову и одним незаметным движением швырнул его на пол.

– Открыл сумку, сучонок!!! – рявкнул он.

Покатившись кубарем, Кешка уткнулся носом аккурат в свою ненавистную ношу, с которой пересек полстраны.

На крик корейца в дверях тут же появился Славик, держа в руке отточенный, как бритва, нож. Он, ни слова не говоря, кинулся к Монахову и, оттянув назад его голову, приставил холодное лезвие к горлу.

У Кешки похолодело внутри.

– Ты здесь не фокусничай, придурок, – угрожающе произнес Ким. – Молись, чтоб живым отпустили, и делай, что тебе говорят.

– А может, он стукач? – весело предположил Славик, глядя на Виталия и не убирая от горла Монахова нож. – Так давай прирежем его!..

– Не надо. – На пороге появился Соленый. В руках он держал поднос с чайником, пиалами и лепешками, чему кореец несказанно удивился. Он не ожидал увидеть Соленого в качестве официанта. К тому же кореш поступал необдуманно, нарушая правила игры и влезая в разговор, не согласовав свои действия с хозяином дома.

При виде появившегося неизвестно откуда Соленого Кешка стал задыхаться. Жадно хватал ртом воздух, извивался всем телом, пытаясь вырваться из объятий Славика.

– Не надо его резать, – повторил Соленый, ставя поднос на столик. – И не стукач он. Монах, ты ж не стукач? Скажи людям! – Соленый уселся на диван.

Все присутствующие, кроме Кешки, разумеется, переглянулись.

– Вы… знакомы?! – Кореец пристально смотрел на Соленого.

…В тот вечер Кешка и Соленый сидели за столом вдвоем. Ким отпустил Славика, а сам уехал куда-то по делам. Старым знакомым никто не мешал. Они пили водку, закусывали ее шашлыком, который Соленый приготовил собственноручно, и – вспоминали прошлое.

– Ты веришь? – пьяно смотрел на Монахова собеседник. – Я не в тебя стрелял тогда, в тайге…

– Верю… – столь же пьяно отвечал Кешка. На самом деле он не был пьян. Водка не брала его. И ничего не оставалось, как только мастерски играть в своего.

– Теперь! – Соленый многозначительно поднимал вверх указательный палец. – Все будет по-людски. Ох и заживем!..

– Заживем… – «ньяно» соглашался Кешка, думая лишь о том, как поскорее выйти из этой игры и при всем при том остаться целым и невредимым.

–

День спустя Миркузий Мирвалиевич Султанов встречал в ташкентском аэропорту представителя МВД СССР.

Черная «Волга» подкатила к самому трапу самолета. Иван Иванович увидал ее в иллюминатор, когда стюардесса вошла в салон, но еще не успела пригласить пассажиров к выходу. Майор Багаев не сомневался, что встречают именно его. Он важно поднялся со своего кресла, прихватил с полки портфель с документами и пошел к выходу.

– И-ива-ан Ива-анович!!! – кинулся ему навстречу полковник Султанов, словно были они родными братьями и встретились теперь после долгой и томительной разлуки. – Добро пожаловать! – Проведя гостя к машине, он услужливо распахнул перед ним заднюю дверцу со стороны водителя.