Эрл Гарднер - Дураки умирают по пятницам

— Не забуду, Джордж. Не считай меня такой дурой… и сегодня же выгони эту курочку».

— На этой ленте все. Но я думаю, вы уже составили себе впечатление. К тому же я и сам все остальное могу рассказать.

Китли выключил магнитофон.

— Валяйте, — бросил инспектор.

— Дафна взяла яд и отправилась домой. Чтобы бросить подозрение на другого, она воспользовалась кофейной чашкой своей секретарши. Естественно, на ней были отпечатки пальцев. План заключался в том, что тосты в столовую принесет привратник. В этом и заключалась ее ошибка. Как шофер он был бесподобен, как слуга неловок и неуклюж. И наверняка, когда он нес поднос, тосты сдвинулись, перемешались, и он попытался привести их в порядок.

Что касается их отношений, то она действительно смотрела на него как на игрушку, хотя со временем, возможно, он и заменил бы доктора.

Возвращаясь к сказанному, добавлю, что если бы не неловкость привратника и не Шарлотта Хенфорд, которая сразу почувствовала неладное и вызвала врача, все прошло бы так, как было запланировано. А Дафна наверняка съела один или два отравленных тоста, и ей этого оказалось достаточно. Вот вам, господа, подробности одного преступления.

— А как вы объясните смерть Этель Ворли? — спросил я.

— Случайно мне удалось узнать и это, — сказал Китли. — Теперь я могу признаться: я действительно следовал за Рут Отис до вокзала. Доктор Квай умен. Хотя у него и было еще достаточно мышьяка, он попросил купить упаковку Рут Отис. И эта упаковка действительно оказалась нетронутой. Но глупышка Отис, боясь, что на нее могут пасть подозрения, отвезла яд на вокзал.

А я исправил ее ошибку, как только мне представилась такая возможность.

— Что же вы сделали?

— Я вынул мышьяк из камеры хранения и положил его обратно в лабораторию доктора Квая.

— Значит, у вас был ключ от кабинета?

Китли слегка улыбнулся:

— Как же я в таком случае поставил бы микрофоны…

— Значит, вы отвезли пакетик обратно сюда?

— Да, я уже сказал…

— Почему же полиция обнаружила его в комнате Рут Отис?

— Вы бы и сами могли ответить на этот вопрос. Как только доктор узнал, что Дафна Баллвин умерла, он понял, что должен что-то сделать, чтобы отвести от себя подозрения, так как в этом случае будет вскрытие. Следовало быстро найти козла отпущения и придумать такие улики, чтобы полиция могла ухватиться за них.

Поэтому он изъял из флакона два грамма, а остальное подбросил Рут Отис.

— Вы можете это доказать? — спросил Селлерс.

Китли посмотрел на него довольно насмешливо и сказал:

— Я преподнес вам все на тарелочке. Что-нибудь можете сделать и сами.

— Короче говоря, насчет Этель Ворли вы ничего точно не знаете. Вы только делаете предположения, так?

— Вас приятно послушать. Вы что же, думаете, что я буду выполнять за вас всю работу?

— Свои замечания можете оставить при себе, — перебил его Селлерс. — А мне надо отделить то, что вы знаете, от того, что вы предполагаете.

— Ну хорошо. Я знаю, что доктор Квай собирался убить Джеральда Баллвина. Я знаю, что Дафна отравила мою сестру. Я знаю, что Дафна лишь по небрежности приняла слишком большую дозу яда. Я знаю, что сам отвез обратно пакетик с ядом. Я предполагаю, что доктор Квай подбросил мышьяк в комнату Рут Отис, изъяв из него предварительно два грамма. Я предполагаю, что Этель Ворли встретилась там с доктором Кваем и решила сделать Рут свидетельницей. На такую встречу доктор, конечно, не рассчитывал. Я знаю, что Этель не любила его и презирала. Что последовало, вы можете себе представить. Для него пути назад не было, так как только он или Отис могли использовать недостающие два грамма яда, а иметь при этом Этель Ворли в качестве свидетеля обвинения означало бы для него смертный приговор.

Селлерс какое-то время жевал свою сигару, а потом внезапно сказал мне:

— Дональд, я сейчас пройду к доктору Кваю. Вы останетесь здесь и отвечаете за все эти вещественные доказательства.

— Об этом можете не беспокоиться, — сказал Китли.

— Я знаю, — ответил Селлерс, — но от этого зависит жизнь или смерть доктора Квая, а для меня повышение или понижение в должности. Пленки я забрать не могу, а других помощников у меня сейчас нет. — Он строго посмотрел на меня. — Я могу на вас положиться, Дональд?

— Конечно, — ответил я.

— Давайте мне кассету, Китли.

Тот протянул мне ее. Я попросил:

— Посмотрите на всякий случай, нет ли у него оружия.

Китли дал себя осмотреть.

— Все в порядке, — сказал Селлерс.

— Хорошо, тогда я присмотрю за ним. А чтобы не было никаких недоразумений, Китли, напоминаю вам, что расследуется дело об убийстве. Так что без шуток.

— Перестаньте говорить глупости, господа, — рассердился Китли. — Я не меньше вас хочу знать правду. Только думаю, что вам не сразу удастся прижать доктора Квая, так как для признания он еще не созрел.

Если бы у нас было немного больше доказательств…

Селлерс перебил его:

— Он у меня дозреет. Я доведу расследование до конца. Ждите меня здесь. — На пороге он остановился: — Я надеюсь на вас, Дональд.

— О'кей! — сказал я.

Дверь за ним закрылась.

— Я действительно считаю, что для признания еще рановато, — заметил Китли.

— Вы ведь знаете Селлерса. Это хороший парень, но когда он начинает действовать, так уж действует вовсю.

Как вы смотрите на то, чтобы включить подслушивающее устройство, Китли?

— Зачем?

— Чтобы подслушать.

Его лицо прояснилось.

— Хорошая мысль, — согласился он.

Он начал вертеть какие-то ручки.

— Я думаю, мы сразу подключим и магнитофон, — сказал я. — Позднее эту запись мы сможем использовать как вещественное доказательство.

Китли кивнул, повернул еще какую-то ручку и сказал:

— Теперь будет производиться и запись.

Я уселся в удобное кресло и не успел закурить, как услышал голос доктора Квая:

— Я очень сожалею, но вынужден просить вас подождать минутку в приемной. Сегодня я работаю без ассистентки.

Сурово прозвучал голос Селлерса:

— Я — инспектор Селлерс из отдела по расследованию убийств. Я должен вас предупредить, что все, что вы сейчас скажете, если окажется неправдой, может быть истолковано против вас. Отошлите вашего пациента. Я должен говорить с вами немедленно.

— Вы можете пройти в лабораторию.

— Хорошо, пройдемте.

Возникла небольшая пауза. Потом мы услышали голос доктора Квая:

— Разрешите поинтересоваться, чем я обязан столь неожиданному визиту ко мне? Вы же не можете просто так…

— Вы знали Дафну Баллвин? — перебил его инспектор.

— Да, она была моей пациенткой.

— Только пациенткой?

— Да.

— Она часто приходила?

— Я не знаю, что это…

— Я спрашиваю: как часто? У вас есть ее карточка?