Эрл Гарднер - Дело сердитой плакальщицы

— Мистер Баррис, вы глубоко ошибаетесь. Карлотта вернулась рано вечером…

— Вы не должны мне этого объяснять, мэм. Я просто стараюсь рассказать, что мне известно, как было дело. Газеты любят набрасываться на такое, и, если девушка попадет в подобную ситуацию, она меченая на всю жизнь. Я знаю, что действительно произошло. Я знаю, что звон разбитого стекла, и выстрел, и женский крик раздались задолго до того, как вы пошли разобраться. Моя жена не всегда хорошо держит язык за зубами, как мне хотелось бы. Но на этот раз я топнул ногой и велел ей помалкивать обо всем этом.

— Вы… вы не разговаривали с шерифом?..

— Конечно, я говорил с шерифом, — сказал Баррис. — Шериф задал мне массу вопросов. Он спрашивал, не видел ли я кого-либо выходящим оттуда, и я сказал, что не видел. И это была правда, потому что я действительно не видел. Потом я сказал, что услышал сначала звон стекла, затем выстрел; именно тогда было совершено убийство, предположил я; что некоторое время спустя раздался женский крик; что я поднялся немного позже, после того как услышал звон стекла и выстрел, взглянул, в чем дело, и ничего не увидел. Я позвал жену, и где-то в это время мы услышали женский крик, но ни моя жена, ни я ничего не увидели, выглянув в окно. В общем, я не сказал ему, что после мы видели вас из своего окна, потому что считаю, что его это не касается.

Она сказала со всей решительностью:

— Карлотта была дома в постели задолго до полуночи…

— Вам не нужно ни в чем убеждать меня, мэм. Я лишь пытаюсь доказать, что мы хотим вести себя по-соседски…

— Я знаю, — произнесла она с отчаянием. — Вы пытаетесь вести себя как добрый сосед, но в глубине души вы думаете, что это моя дочь убила Артура Кашинга.

Он сказал спокойно:

— И вы тоже так думаете.

Это заявление было столь неожиданным, столь искренним, что Белл Эдриан не смогла поднять глаз. Сэм Баррис встал.

— Я просто думал, что нужно вас предупредить, миссис Эдриан. Сейчас, видимо, шериф собирается прийти поговорить с вашей дочерью. Вы можете сказать ему, что ваша дочь вернулась домой до полуночи, а также, что я был здесь и сказал вам…

— Да, но я не должна ему об этом говорить!

— Нет, должны. Если вы попытаетесь выглядеть удивленной, то вы переиграете, как и со мной, когда я сообщил вам, что Артур Кашинг мертв. Вы чуть-чуть переиграли… С людьми, живущими в деревне, не бывает проблем, когда случается с ними разговаривать, но когда они наблюдают — это другое дело. Я не мог бы сказать вам, что вы сделали не так, да и шериф, видимо, не скажет, но вы все же что-то сделали не так. На такие вещи у нашего шерифа острый глаз. Ему нравится загонять людей в угол и усаживать в ловушку. Поэтому расскажите ему, что я зашел просто по-соседски и сообщил, что Артура Кашинга застрелили.

— Так рано? — возразила она. — Наверняка его заинтересует, почему…

— Потому, — продолжал настойчиво Баррис, — что я знал, что Карлотта ужинала у него прошлым вечером и я сам для себя хотел выяснить, когда Карлотта вернулась домой. Думаю, это будет хорошая идея, если вы будете как бы рассержены всем этим — тем, что я так рано вас разбудил. Мы здесь немного отличаемся от горожан. Вы можете сказать ему, что меня вроде как распирало от новостей и мне надо было ими поделиться. Думаю, это будет лучший выход: вам не нужно будет изображать удивление или еще что-то, и вы не окажетесь в ловушке. — Он резко поднялся и направился к двери. — Думаю, я сказал все, — заключил он.

Она молча протянула ему руку.

Баррис секунду подержал ее руку в своей мозолистой ладони.

— Вы знаете, — проговорил он, — я всегда хотел быть, что называется, джентльменом, которому на язык приходят правильные слова, чтобы выразить любую мысль. Мне пришлось бросить школу после четырех лет учебы, и с тех пор я должен был постоянно работать… Мы перевидали здесь много городских жителей и можем поэтому отличить настоящее от фальшивого. Большинство из них фальшивы, но когда иногда нам встречаются настоящие люди, мы… Ну, это как бы вдохновляет нас. Вы и ваша дочь именно такие люди. Мне хотелось бы это высказать, но я не умею.

— Думаю, вы очень хорошо это сделали, — мягко сказала она.

— Думаю, вам было бы хорошо обзавестись адвокатом. Не надо говорить об этом шерифу, но…

— Перри Мейсон, — сказала она, — знаменитый адвокат, проводит здесь отпуск. Я думаю, что могла бы…

— Я тоже было о нем подумал, — подхватил Сэм Бар-рис. — Конечно, стоит он дорого.

— У меня есть деньги, — просто сказала она.

— Хорошо. Думаю, что это надо обязательно сделать. Он хороший адвокат. В любом случае, я думаю, что шериф не будет задавать слишком много вопросов. Он знает, что вы за люди…

— Я не знала, что мы так популярны, — заметила миссис Эдриан.

— Да, вас это удивило бы. Мы, которые жили здесь и работали на земле еще до того, как было решено строить здесь курорт, можем отличить настоящих людей от фальшивых. Вас бы удивило, как много молвы ходит вокруг людей, которые здесь появляются, как местные тщательно их оценивают… Успеха вам, миссис Эдриан, и если я могу чем-нибудь помочь, что-то сделать для вас, можете на меня положиться.

Сэм Баррис неловко двинулся к двери, затем задержался в проеме и сказал:

— Ваша дочь убила его, и у нее была чертовски веская причина это сделать. Не задавайте ей слишком много вопросов и не давайте адвокату слишком давить на нее, чтобы он не припер Карлотту к стенке. Вы знаете то, что вы знаете, а я знаю то, что я знаю… И мы оба знаем, что ваша дочь — соль земли, хорошая, славная девушка. Это так же верно, как то, что они придут. Давайте оставим ее в покое.

С этим Баррис вышел в холодный свет серого утра.

Когда он ушел, миссис Эдриан постояла несколько мгновений в задумчивости в центре комнаты, затем двинулась к двери комнаты Карлотты.

— Что он сказал, мамочка?

— Ничего особенного. Он сказал, что Артур Кашинг мертв.

— Откуда он узнал?

— Он слышал выстрел и звон стекла.

— Слышал? Когда?

— Когда это случилось. Думаю, около двух часов ночи.

— Мамочка, а он… Он выглядывал в окно? Видел ли он кого-нибудь?

Миссис Эдриан засмеялась:

— Их дом в трехстах ярдах от дома Кашингов. На лице Карлотты было явное облегчение.

— Да, правда, — сказала она. — Ведь ты бы никого не узнала на таком расстоянии, мамочка?

— Конечно нет, — ответила та и затем ободряюще добавила: — Не то чтобы это что-то меняло, но я хочу повидаться с Перри Мейсоном, адвокатом.

Перри Мейсон, лежавший под теплыми одеялами в нетопленой спальне домика в горах, заметил, что уже достаточно светло, он даже мог видеть пар от своего дыхания в холодном воздухе.

Дом принадлежал одному его клиенту, и Мейсон согласился им воспользоваться для столь нужного отдыха. Только что он обнаружил, к своей досаде, что после четырех-пяти часов сна он полностью бодрствует, его мозг работает на высоких оборотах над проблемами его клиентов, которые он постарался на время позабыть.