Эрл Гарднер - Дело рисковой вдовы

— Я верю вам, — кивнула Сильвия. — Привезите эти бланки и мы сделаем такие расписки, что их подлинность подтвердит даже Чарли Дункан.

Мейсон заехал в небольшой ресторанчик и позвонил в агентство Дрейка. Детектив был на месте.

— Привет, Пол, — тихо сказал адвокат. — Что нового?

— Газеты видел?

— Да.

— И что ты думаешь по этому поводу?

— Ничего не думаю. Где Фрэнк Оксман?

— Он подписал свое письменное заявление, его отпустили, и он отправился к себе домой. Там его поджидала парочка репортеров, которые все из него вытянули. После этого он выскользнул через черный ход и отправился в отель «Кристи» в Голливуде. Зарегистрировался под именем Сиднея Френча.

Мейсон присвистнул.

— Он знал, что его жена там?

— Не думаю.

— Тогда зачем же он приехал туда?

— Полагаю, он пытался скрыться от репортеров.

— Мне все это не нравится, Пол.

— В конце концов, это очень приличный отель, Перри. Возможно, то, что они оба там — простое совпадение.

С минуту Мейсон молчал, потом сказал:

— Вряд ли это совпадение, Пол, но очень может быть, что у них обоих этот отель с чем-то связан, может, они и раньше когда-то скрывались там, чтобы уединиться… Скажи-ка, Пол, что слышно о Бэлграйде?

— Если бы я мог произнести вслух то, что я о нем думаю, телефонные провода расплавились бы, — злобно сказал Дрейк. — Но мне не известно, чем он сейчас занимается. Знаю только, что ему вручили повестку о явке сегодня днем на заседание Большого Жюри. Мне тоже прислали такую повестку и сейчас из кожи лезут, чтобы и ты получил такую же.

— Где Бэлграйд провел ночь?

— Черт возьми, да откуда мне знать? Кому какое дело до этого?

— Мне есть дело.

— Не понимаю.

— Пол, ему непременно потребуется сменить белье, принять душ, побриться. А если он готовится предстать перед Большим Жюри, то его наверняка будут фотографировать, и ему, конечно, захочется надеть свой лучший костюм. Так что, я думаю, если мы отправимся к нему домой, то, вероятно, застанем его там.

— Но, Перри, если мы у него появимся, то он немедленно свяжется с полицией и сообщит, где они могут тебя найти. Я не испытываю к нему ни малейшей симпатии, но…

— Да подожди ты, прошу тебя, — прервал его Мейсон, — я совсем о другом думаю. Как он выглядит?

— Ты имеешь в виду описание внешности?

— Да.

— Ему лет пятьдесят, вес примерно сто девяносто фунтов, носит усы, на мочке правого уха небольшой шрам и…

— Какой костюм он обычно носит?

— Когда на работе — черный шелковый костюм. Считает, что таким образом вызывает меньше подозрения и неразличим в темноте.

— Тебе известен его адрес?

— Он живет в маленьком бунгало неподалеку от бульвара Вашингтона на Пятой авеню. Довольно далеко.

— Слушай, Пол. Забирайся в машину и подожди меня на углу Пятой авеню и бульваре Вашингтона. Мы подъедем туда одновременно. Я прошу тебя, не возражай, и поторопись, у нас не так много времени. — Мейсон повесил трубку, не дав Дрейку разразиться негодующей тирадой.

Мейсон приехал в условленное место минут на пять раньше детектива. Наконец подъехал Дрейк, припарковал машину, подошел к адвокату и возобновил свои протесты:

— Я не думаю, что из этого будет какой-нибудь толк, Перри, — сказал он.

— Ладно, подожди ворчать, — ответил адвокат. — Я хотел бы, чтобы ты разузнал о Бэлграйде побольше. Он — единственный из твоих людей, кто был на корабле во время убийства. Особенно, меня интересует, насколько точен тот отчет, который он тебе представил.

— Мерзавец он, вот кто, — с горечью сказал Дрейк. — Уж я позабочусь, чтобы он больше не получил работу ни в одном детективном агентстве.

— Не бери в голову, — сказал Перри. — В конце концов, искушение было уж слишком велико, а в остальном он, может быть, вовсе и неплохой человек.

Они молча прошли целый квартал, потом Дрейк указал рукой:

— Вот тот дом.

— Его жена тебя знает?

— Да.

— А меня?

— Не думаю. Разве что видела твою фотографию в газете.

— Пол, мне нужно непременно попасть к нему домой. Так что ничего не объясняй, когда нам откроют, просто входи и все. Ты понял?

— Не удивлюсь, если нас обоих выкинут из дома.

— Что за человек его жена?

— Блондинка с этакими невинными глазами, знаешь, из тех, что умеют напустить на себя вид ребенка, а на самом деле тверже камня. Ей лет тридцать.

— Что ж, рискнем.

Они прошли по асфальтированной дорожке и поднялись по ступеням. Дрейк шел первым и нажал на звонок. Несколько минут спустя молодая женщина в цветастом домашнем платье открыла им дверь и сказала с преувеличенной любезностью в голосе:

— О, да это мистер Дрейк! Доброе утро, мистер Дрейк! Как поживаете? Хотите видеть Джорджа?

— Да, — сказал Дрейк и шагнул вперед.

На секунду голубые глаза женщины застыли, словно ледышки, но красные губы по-прежнему улыбались.

— Его нет.

— Я должен с ним встретиться именно здесь, — заявил детектив.

— Ну, хорошо, — ответила она и отступила от двери.

Мейсон быстро прошел мимо нее.

— Может быть, вы пройдете в дом и присядете? Когда вы должны встретиться с Джорджем?

Мейсон удобно расселся в кресле, перехватил тревожный взгляд Дрейка и спросил:

— Когда вы его в последний раз видели, миссис Бэлграйд?

Она повернулась к Мейсону, лицо ее ничего не выражало.

— Вы — мистер Мейсон, не так ли?

— Да. Так когда вы видели в последний раз супруга?

— Почему вы спрашиваете?

— Просто интересуюсь.

— Со вчерашнего вечера его нет дома. Его задержали.

— Как он был одет, когда вы его видели?

— Почему это вас интересует?

— В конце концов, он ведь работает у мистера Дрейка, — сказал адвокат, указывая на детектива. — У него было задание. Мы хотели поговорить с ним.

— Вы хотите сказать — обратилась она к Полу Дрейку, — что он все еще работает у вас?

— Конечно.

— Он думает, что вы на него рассердились за то, что прочли в газетах.

— Естественно, я зол как черт, но в конце концов, он все еще работает на меня.

— Так как же он был одет, миссис Бэлграйд? — снова спросил Мейсон.

— На нем был его обычный черный костюм из черного шелка.

— Мы все получили повестки и должны явиться на заседание Большого Жюри, — преувеличено небрежным тоном сказал Мейсон. — Вот я и подумал, что неплохо было бы поговорить нам втроем, прежде чем отвечать на вопросы.

Миссис Бэлграйд облегченно вздохнула.

— Вот как вы на это смотрите, господа! Я очень рада. Джорджу представился шанс заработать большие деньги, если он продаст свой рассказ газетчикам. Он был бы дураком, если бы отказался. Конечно, я понимаю ваши чувства, но и вы должны понять человека, который живет только на зарплату. Вы оба неплохо зарабатываете, а Джордж — нет. Нам часто приходится очень туго. — Она перевела дух. — Но теперь газеты больше не заинтересованы в Джордже. Ведь он получил повестку в Суд, и теперь они считают, что все, что ему известно, и так станет достоянием общественности.