Эрл Гарднер - Дело подстерегающего волка

Арлина Феррис была близка к тому, чтобы расплакаться.

— Но ведь это именно то, что должно было быть.

Мейсон снова покачал головой и отвернулся. Трэгг вернулся в суд, неся в руках сумку.

Судья Бэйтон снова сел в свое кресло. Суд был призван к порядку, и Карсон возобновил допрос.

— В данный момент вы имеете с собой одежду, которая была на трупе в тот момент, когда его нашли?

— Да, сэр.

— Я бы хотел, чтобы сначала была предъявлена обувь.

— Да, сэр, — сказал Трэгг и, открыв сумку, вытащил оттуда пару ботинок.

— Это те самые ботинки, которые были надеты на покойном?

— Именно те.

— Каково их состояние сейчас в сравнении с моментом, когда они были на теле?

— Ботинки точно в таком же состоянии, за исключением отметки мелом, сделанной на подошве.

— Каково назначение этой отметки?

— Это опознавательная метка.

Карсон подошел к свидетелю, взял оба ботинка, вернулся и передал их для осмотра Мейсону.

Мейсон повертел ботинки в руках, внимательно следя за тем, чтобы лицо его сохраняло бесстрастное выражение.

— Мы предлагаем, чтобы эти ботинки были представлены среди прочих доказательств, — сказал Дональд Карсон.

— Ваша честь, — Мейсон приподнялся с места, — я бы еще раз хотел допросить свидетеля «по ходу дела».

— Пожалуйста.

— Была ли у вас, — обратился Мейсон к лейтенанту Трэггу, — какая-либо возможность узнать, были ли эти ботинки надеты на покойном в момент, когда он был убит.

— Только то, что они были на ногах трупа, когда я в первый раз его увидел.

— Вы осматривали кабины для переодевания или сам дом, чтобы убедиться, что там не было другой одежды?

В голосе лейтенанта Трэгга прозвучало некоторое раздражение.

— Конечно. Мы обыскали весь дом сверху донизу, мистер Мейсон.

— Имел ли там покойный какую-либо другую одежду?

— У покойного там не было никакой одежды, никакой другой, за исключением: пары теннисных туфель того же самого размера, что носил покойный; пары бермудских шортов; двух спортивных курток с короткими рукавами; двух пар плавок; одного купального халата; пары сандалий; одной хлопчатобумажной шапочки для гольфа.

— А еще что-нибудь из одежды? — спросил Мейсон.

— Ничего, что хоть примерно годилось бы покойному. Покойный имел размер обуви десять с половиной.

— Вы нашли другую одежду?

— Отец покойного имел там несколько рабочих халатов, кухонных фартуков и несколько пар ботинок, но эти ботинки были размером восемь с половиной, то есть размер Джервиса П. Ламонта. Лоринг Ламонт при всем желании не мог носить ботинки отца.

— Вы тщательно осмотрели место?

— Мы буквально обнюхали каждый угол, — сказал лейтенант Трэгг, — включая помещения для переодеваний около бассейна.

— В доме был запас провизии и напитков?

— Большой запас напитков, замороженных продуктов и консервов. Скоропортящихся продуктов очень мало. Много чистого постельного белья и одеял. Морозильник для продуктов был заполнен, но, например, свежего хлеба там не было. На кухне стояла миска, в которой замешивали тесто для бисквитов, и сковородка, в которой бисквиты пеклись. Шесть бисквитов со сковородки были съедены, еще шесть лежали нетронутыми. На второй сковородке оставалось застывшее ветчинное сало. А на третьей, маленькой, очевидно, жарили яйца, потому что к краю сковородки прилип кусочек жареного белка. Там стояли тарелки, из которых ели… — Трэгг повернулся к Дональду Карсону: — Вы хотите, чтобы я назвал все сейчас или я должен только ответить на вопрос об одежде?

— Говорите обо всем сейчас, если защита не возражает, — ответил Карсон.

Лейтенант Трэгг кивнул.

— Две тарелки с остатками яичного желтка и отдельных кусочков ветчинного сала; открытая жестянка с маслом, баночка с джемом, маленькие тарелки для хлеба и масла, на которых оставались крошки бисквита и капельки джема. Были также чашки и блюдца.

— Сколько чашек и блюдец? — спросил Мейсон.

— Две. В обеих осталось немного кофе, и два стакана с водой. Грязные тарелки и чашки были обнаружены в гостиной на столе, все остальное — на кухне на плите.

— В настоящий момент у меня больше вопросов нет, — сказал Мейсон.

— Вы имеете в виду, что закончили допрос «по ходу дела»? — спросил судья Бэйтон.

— Да, ваша честь. Что касается обуви, то в настоящее время у меня больше вопросов нет. Но это не означает, что я совсем отказываюсь от права на допрос свидетеля как по поводу данных предметов, так и по поводу каких-либо вещественных доказательств, которые могут быть представлены.

— Хорошо, — сказал судья Бэйтон, — обвинение может продолжать.

— Ну а теперь, лейтенант Трэгг, — сказал Карсон, — займемся брюками.

Лейтенант Трэгг предъявил сильно помятые брюки.

— Это те самые брюки, которые были надеты на покойном в момент, когда было обнаружено его тело?

— Да.

— Посмотрите на эти пятна в верхней части брюк и ответьте, знаете ли вы, что это за пятна?

— Да, сэр, это следы крови.

— Они были на брюках, когда нашли тело?

— Да, сэр.

— А брюки были на теле?

— Да, сэр.

— Я предлагаю, чтобы брюки были зачислены в ряд вещественных доказательств вместе с ботинками, — сказал Карсон.

— Возражений нет, — согласился Мейсон.

— У вас будут какие-либо вопросы по поводу брюк «по ходу дела»? — спросил судья Бэйтон.

— Нет, ваша честь.

— Я думаю, что на этом мой допрос лейтенанта Трэгга заканчивается, — сказал Карсон.

— Будет перекрестный допрос? — спросил судья Бэйтон.

— Вы сказали, что тщательно обыскали все вокруг. Это так, лейтенант? — спросил Мейсон.

— Мы тщательно обыскали все вокруг, — произнес Трэгг. — Мы буквально обнюхали каждый сантиметр.

— Вы заглядывали в секретер?

— Мы смотрели и в секретере.

— Вы нашли там какие-нибудь бумаги?

— Да, нашли.

— Вы нашли там чековую книжку, выписанную на Второй национальный банк Калифорнии?

— Нашли.

— С корешками чеков?

— Да, сэр.

— Вы знаете, кому принадлежит эта книжка?

— Мы знаем, что надписи на нескольких корешках сделаны рукой Лоринга Ламонта и чеки, относящиеся к этим корешкам, оплачены и подписаны Лорингом Ламонтом.

— Все чеки?

— Один из чеков отсутствует.

— Какой именно?

— Которому соответствует корешок с суммой в пятьсот долларов.

— Кому был выписан чек?

— Никому.

— Что вы хотите сказать?

— Очевидно, чек был выписан и по какой-то причине вырван из чековой книжки после того, как на корешке проставили сумму. Корешок был помечен буквами «О.К.», чтобы показать, что на корешке умышленно не проставлено имя того, кому выписан чек.

— Это — ваше умозаключение? — спросил Мейсон.

— В общем-то да, — ответил Трэгг. — Если вам нужны голые факты, то я должен показать, что там был корешок чека на сумму пятьсот долларов. На корешке не проставлено имени, только буквы «О.К.».