Эрл Гарднер - Дело о сбежавшем трупе

Делла Стрит кивнула, подняла трубку и сказала Герти, сидевшей у коммутатора:

— Мистер Мейсон пришел, Герти. Передай миссис Ансел, что он ее сразу примет. Я иду за ней.

Делла Стрит вышла из кабинета и вскоре вернулась с Сарой Ансел, которую было не узнать. Лицо ее выражало крайнюю усталость, под глазами образовались мешки; косметика выглядела нанесенной кое-как, в последнюю минуту. Было ясно без слов — она провела бессонную ночь.

— Мистер Мейсон, — Ансел поспешно подошла к нему и буквально вцепилась ему в руку. — Вы должны что-то сделать. Надо выпутываться из этой истории. Это ужасно… ужасно…

— Садитесь, — спокойно предложил Мейсон. — Успокойтесь. Говорите только то, что произошло.

— Самое ужасное.

— Итак, — произнес Мейсон. — Я вас слушаю.

— Никогда не прощу себе, что оказалась такой дурой. Эта мерзавка так ловко врала мне и… еще втянула сюда вас. Я всегда считала, что умею разбираться в людях, и за короткое время, что была знакома с этой женщиной, она стала мне почти родной дочерью. Она казалась такой беспомощной, такой доверчивой и… совершенно неспособной справиться с мало-мальски трудной ситуацией. А тут такое!

— Продолжайте. Я слушаю вас. Поймите, у нас может просто не хватить времени.

— О, господи, эта женщина самая настоящая Лукреция Борджиа. На уме одно — интриги.., убийства.., как бы кого отравить.

— Пожалуйста, факты, — решительно произнес Мейсон, садясь за стол и глядя пристально на Сару Ансел.

— Я понимаю, понимаю… Так вот, по требованию следователя эксгумировали тело Гортензии Пэкстон. Было установлено, что ее отравили. И сделала это Мирна Давенпорт!

— Когда вы узнали об этом?

— Когда вернулись домой и нашли под дверью извещение о телеграмме. Мирна позвонила на почту и выяснила, что на ее имя пришла телеграмма, в которой говорилось, что ей немедленно, в любое время дня и ночи, надо позвонить отправителю.

— Продолжайте.

— Мирна, конечно, позвонила этому человеку, и тот сообщил, что Керонер эксгумировал тело Гортензии, взяв внутренние органы на анализ.

— И что же?

— Поверьте, мистер Мейсон, я в жизни не была так шокирована. Мирна спокойно положила трубку и как ни в чем не бывало сказала:

— «Тетя Сара, перед сном пойду покопаюсь в саду».

Мейсон удивленно поднял брови.

— Она помешана на своих цветах, — продолжала Сара Ансел. — Это ее единственное увлечение в жизни. Но.., погодите, сейчас вы узнаете, на что она способна.

— Я жду.

— Я совершенно выбилась из сил. Я уже не молода.., не могу носиться сломя голову.., срываться в такие путешествия.., весь этот шум.., ночные перелеты. Мне хотелось только одного — поскорее рухнуть на кровать, но я решила принять горячий душ. Поднялась к себе в комнату, вошла в ванную — она находится наверху и окнами выходит во внутренний дворик, и увидела внизу Мирну Давенпорт. Как, по-вашему, что она там делала?

— Именно? — нетерпеливо спросил Мейсон.

— Спокойно рыла яму. Довольно глубокую. Вовсе не возилась со своими цветами. У нее в руках была лопата, и она рыла яму.

— Понятно.

— Я принялась наблюдать за ней. Мирна взяла какие-то небольшие бумажные пакетики, бросила их в яму и стала засыпать их землей. Засыпав, тщательно закрыла яму заранее заготовленным дерном, так что ничего нельзя было заметить.

— Дальше?

— Я, конечно, не сводила с нее глаз. Я не люблю совать нос в чужие дела, мистер Мейсон, но ведь существует простое здоровое любопытство.

— Как поступили вы?

— Я тут же спустилась вниз и схватила эту святошу за руку, на месте преступления.

— Что же между вами произошло?

— Я спросила, что она делает, и она, представьте себе, ответила: когда ей становится не по себе, она идет в сад окапывать цветы, дабы им легче дышалось, что теперь она успокоилась и пойдет спать и проспит двенадцать часов подряд.

— А что вы ответили?

— Я попросила показать то место, где она копала, но она заявила, что это не имеет значения и мне тоже необходимо поспать.

— Что было потом?

— Я продолжала настаивать на своем.

— Понятно.

— У меня, мистер Мейсон, сначала сложилось впечатление, что эту скромную, робкую женщину любой может обидеть. Но если бы вы видели ее в тот момент. Заупрямилась, и все тут. Опустила глаза, и ни с места. Только твердит свое:

— это совсем неважно, не имеет значения, что я, тетя, устала и разнервничалась из-за ночного перелета и мне лучше вернуться в дом.

— Что дальше?

— Тогда я решила действовать напрямую и выяснить, почему она лжет. Я спросила, для чего она вырыла эту яму, а она ответила, что никакую яму не рыла.

— Вот как?

— Я вырвала лопату у нее из рук и направилась туда, где она копала.

— И что же?

— Тогда она во всем призналась, но сказала, что не чувствует за собой никакой вины. И все это таким ровным, спокойным голосом. Вот ее слова: «Тетя Сара, не делайте этого». Я спросила: почему, и она ответила: «Потому что я уложила дерн так, чтобы ничего нельзя было заметить. Если вы его тронете, станет ясно, там что-то спрятано».

— Продолжайте, пожалуйста.

— Затем я спросила, что именно она закопала, и как, вы думаете, она ответила?

— ?!

— Пакетики с мышьяком и цианистым калием! Как вам нравится?

— Неужели?

— Представляете?! Эта мерзавка стоит передо мной и нагло утверждает, что она экспериментировала с различными составами для опрыскивания своих цветов и что они — вот ее слова — «содержат сильнодействующие активные ингредиенты». Мышьяк она купила. Цианистый калий раздобыла в лаборатории мужа. Она давно использует их для борьбы с вредителями, а теперь, понимаете, испугалась, как бы эти яды не вызвали кое у кого подозрения. Так и заявила: в данных обстоятельствах лучше избавиться от всего этого.

— Как же вы поступили?

— Вы скажете, что мне самое время обратиться к психиатру, но тем не менее я поверила. Она так спокойно и просто говорила, что я не могла ей не поверить. Мне даже стало жаль ее. Я принялась утешать Мирну и сказала, что не могу понять, как она не сделалась истеричкой после всего… Так вот, я обняла ее, и мы вернулись в дом. Я поднялась к себе и едва заснула, как раздался стук в дверь. Это пришла экономка. Она сообщила, что в доме полицейский, который немедленно хочет нас видеть по делу исключительной важности.

— И в чем заключалось это дело исключительной важности?

— В лаборатории установили, что в трупе Горти содержится мышьяк, и окружной прокурор хотел бы допросить Мирну.

— Так, так, продолжайте.

— Таким образом Мирна оказалась у окружного прокурора.

— А вы?

— Со мной ничего не сделали. Только спросили, как долго я нахожусь в доме. Я ответила. Мне задали еще несколько вопросов и оставили меня в покое, а Мирну повезли на допрос.