Эрл Гарднер - Дело о сумочке авантюристки

— Быть может, вы скажете мне, что именно вас интересует?

Мейсон указал на телефон:

— Я свой вопрос задал. Все остальные вопросы вы услышите от полицейских.

— Полицейских я не боюсь. Вам не удалось провести меня, мистер Мейсон, и я докажу это.

— Прошу вас.

— Мне нечего скрывать, я не совершал никакого преступления. Я принял вас в столь небывало поздний час, потому что знаю о вас и, в определенной степени, уважаю как профессионала. Но оскорблять себя я не позволю.

— Кто передал вам рыбок?

— На этот вопрос я отвечать не собираюсь.

Мейсон вынул из рта сигарету, легким движением встал и подошел к телефону. Сняв трубку и набрав номер, он произнес:

— Соедините меня с Управлением полиции.

— Одну минутку, мистер Мейсон! — воскликнул Стонтон. — Вы слишком спешите! Вы пожалеете, если официально обвините меня.

Не оборачиваясь и не отпуская трубки, Мейсон бросил через плечо:

— Кто передал вам рыбок, Стонтон?

— Если вы так настаиваете, — раздраженно бросил Стонтон, — мне передал их Харрингтон Фолкнер!

— Я так и думал, — сказал Мейсон и положил трубку.

— Итак, — вызывающим тоном произнес Стонтон. — Рыбки принадлежат Харрингтону Фолкнеру. Он попросил меня позаботиться о них. Я страховал многие сделки компании по торговле недвижимости Фолкнера и Карсона и был рад оказать мистеру Фолкнеру услугу. Несомненно, такие действия не запрещены законом, и теперь вы, я надеюсь, понимаете, насколько опасны инсинуации, касающиеся кражи рыбок и моего преступного сговора с ворами.

Мейсон вернулся к стулу, сел, скрестил длинные ноги, и улыбнулся охваченному негодованием Стонтону.

— Как доставили вам рыбок? В аквариуме, который сейчас стоит на картотеке?

— Нет. Если мисс Мэдисон действительно работает в зоомагазине, то она сразу же узнает лечебный аквариум. Вытянутая форма выбрана для установки покрытых препаратом панелей.

— В каком аквариуме были доставлены рыбки в ваш дом?

Стонтон замялся, потом ответил:

— Мистер Мейсон, я не понимаю, зачем вам знать все это?

— Эти сведения могут иметь большое значение.

— Я так не думаю.

— Тогда выслушайте меня. Харрингтон Фолкнер доставил вам этих рыбок, он сделал это ради осуществления мошеннического замысла, частью которого явилось заявление о краже этих рыбок в полицию. Происходящее вряд ли понравится властям. Если вы как-то замешаны в этом деле, лучше снять с себя подозрения немедленно.

— Я не знаю ни о каком преступном замысле. Мистер Фолкнер просто попросил меня присмотреть за рыбками.

— Он сам привез их вам?

— Именно так.

— Когда?

— В среду вечером.

— В какое время?

— Не помню точно, достаточно рано.

— До обеда?

— Думаю, да.

— Как были доставлены вам рыбки? В каком контейнере?

— Я уже говорил вам, что это — не ваше дело.

Мейсон снова поднялся и подошел к телефону. Он снял трубку и стал набирать номер с выражением мрачной решимости на лице.

— В ведре, — торопливо произнес Стонтон.

Мейсон медленно, несколько неохотно, положил трубку.

— В каком ведре?

— В обычном, оцинкованном ведре.

— Что он вам сказал?

— Сказал позвонить в магазин Дэвида Роулинса и сообщить, что две очень ценных рыбки страдают болезнью жабр, от которой в магазине есть новое лекарство. Я должен был предложить сто долларов за лечение. Именно так я и поступил. Больше мне ничего не известно, мистер Мейсон. Я абсолютно чист.

— Не так, как вам кажется. — Мейсон еще не отошел от телефона. — Вы забыли о том, что сказали человеку из зоомагазина.

— Что вы имеете в виду?

— Вы сказали, что ваша жена больна и ее нельзя беспокоить.

— Я не хотел вмешивать жену.

— Почему?

— Дело касается бизнеса, и я никогда не обсуждаю с ней подобные вопросы.

— Но вы солгали человеку из зоомагазина?

— Мне не нравится это слово.

— Замените его любым, вам угодным, но ложное заявление человеку из зоомагазина остается ложным. Вы не хотели, чтобы он вошел в дом и увидел рыбок.

— Я не считаю ваше заявление справедливым, мистер Мейсон.

— Подумайте над этим, Стонтон. Подумайте, как вы будете чувствовать себя на месте свидетеля в зале суда перед Присяжными, когда я подвергну вас перекрестному допросу. Насколько чистым вы окажетесь?

Мейсон отошел к окну, рывком отодвинул тяжелую штору и встал там, повернувшись к присутствующим спиной и сунув руки в карманы.

Стонтон прокашлялся, будто собираясь что-то сказать, потом заерзал на вращающемся кресле. Кресло слабо заскрипело.

Мейсон не удосужился даже повернуться и секунд тридцать в полной тишине смотрел на часть дорожки, видимую из окна. Его молчание только усиливало царившую в комнате напряженность.

Потом он резко повернулся.

— Думаю, хватит на сегодня, — сказал он удивленной Салли Мэдисон. — Нам пора уходить.

Слегка смущенный Стонтон проводил их к выходу. Дважды он пытался что-то сказать, но каждый раз замолкал, не произнеся ни слова.

Мейсон не подбодрил его ни словом, ни жестом.

На пороге Стонтон остановился, провожая взглядом поздних гостей.

— Спокойной ночи, — произнес он дрожащим голосом.

— Мы еще увидимся, — многозначительно сказал Мейсон и зашагал к своей машине.

Стонтон захлопнул дверь.

Мейсон схватил Салли за руку и подтолкнул через лужайку к той части дорожки, которая была видна из кабинета Стонтона.

— Нужно осторожно понаблюдать за ним, — сказал он. — Я намеренно сдвинул шторы и повернул телефон диском к окну. Возможно, нам удастся определить номер, который он будет набирать, по движению руки. По крайней мере, мы узнаем похож ли этот номер на номер Харрингтона Фолкнера.

Они остановились рядом с освещенным прямоугольником. С этого места был отчетливо виден телефон и аквариум с рыбками на шкафу с картотекой.

Тень скользнула по освещенному прямоугольнику окна, приблизилась к телефону и остановилась.

Наблюдателям был виден профиль Джеймса Стонтона, который, приблизив лицо к аквариуму, наблюдал за волнообразными движениями плавников «рыбок смерти».

Не менее пяти минут Стонтон зачарованно смотрел на рыбок, потом медленно отвернулся, его тень скользнула по освещенному прямоугольнику на лужайке. Затем свет погас и комната погрузилась в темноту.

— Он догадался о том, что мы наблюдали за ним? — спросила Салли Мэдисон.

Мейсон ничего не ответив, еще пять минут оставался на месте, напряженно прислушиваясь, потом обнял Салли и повел ее к автомобилю.

— Догадался? — переспросила она.

— Что? — спросил адвокат голосом, выдававшим его озабоченность.

— Он догадался, что мы наблюдаем за ним?

— Не думаю.

— Но вы предполагали, что он подойдет к телефону?