Эрл Гарднер - Дело об искривленной свече

Палермо нетерпеливо всматривался в лицо адвоката, пытаясь предугадать, как тот отреагирует на его предложение. Мейсон покачал головой:

— Я сомневаюсь, чтобы мой клиент заинтересовался этим. А как, кстати, зовут того человека, который приезжал сюда?

— Черт возьми, он не пожелал сообщать мне свое имя. Сказал, что сделает это позднее. Но я сообразительный. Когда он отвернулся, я записал номер его автомобиля, у него такая же большая машина, как у вас. Зачем мне нужно его имя, если я записал номерной знак его автомобиля?

— Это было в пятницу? — спросил адвокат.

— В пятницу, да.

— В котором часу?

— Днем.

— Когда именно днем?

— Не знаю. Я не смотрел на часы. Но чуть позднее полудня. Вон, видите то дерево? Тень от него, когда приехал сюда тот человек, была как раз вот тут.

Палермо показал место, шагах в сорока от толстенного ствола дуба. Он провел каблуком по земле, проделав в ней борозду.

— Вот здесь, — сказал он, — тень находилась на этом месте.

Мейсон запомнил дерево и угол падения тени и кивнул.

— А номер машины у вас сохранился?

— Конечно. Потом записал его карандашом на бумажке. У меня шарики хорошо работают, не сомневайтесь. Вы получите эту землю и быстро продаете ее за пять тысяч долларов. Мы делим их пополам.

— И мы так же поровну делим ту тысячу, которую вы получили наличными у Милфилда? — спросил Мейсон, бросив быстрый взгляд на Деллу Стрит.

Палермо попятился назад.

— О чем вы толкуете? Я никогда их не получал. Свидетелей нет.

Мейсон рассмеялся.

Палермо запустил негнущиеся пальцы в нагрудный карман и выудил оттуда сложенный вчетверо клочок бумаги. На нем корявым почерком малограмотного человека был записан номерной знак автомашины.

Палермо прочитал вслух:

— 8Р—3035.

Улыбнувшись, Мейсон покачал головой:

— Я здесь не для того, чтобы говорить о ваших имущественных претензиях, Палермо. Советую вам по этому поводу обратиться к адвокату. Я приехал спросить о том, что случилось утром в субботу.

Маленькие недоверчивые глазки прищурились.

— В субботу? Ничего. Я еду на яхту повидаться с Милфилдом. Он мертв. Вот и все.

— Как вы узнали, что Милфилд должен быть на борту этой яхты?

— Я просто знал, что он там.

— Откуда вы это знали?

— Потому что он сам сказал мне, что собирается туда ехать.

— Вы звонили Милфилду?

— Ну да.

— Вы ему рассказали о визите к вам этого другого человека?

— Конечно.

— Ну и что сказал Милфилд?

— Милфилд-то? Он говорит: «Приезжай ко мне завтра повидаться на яхту». Он очень быстро начинает сердиться.

— Послушайте, если вы должны были встретиться с Милфилдом в субботу утром на яхте, значит, вы собирались с ним договориться о каком-то деле?

Палермо выбросил перед собой обе руки, как будто отталкиваясь.

— Черт возьми! Нельзя же получить деньги с покойника! Я это знаю. Раз нигде ничего не написано, значит, и требовать не с кого. Адвокат все это подробно растолковывал моему брату.

— Значит, между вами и Милфиддом было какое-то соглашение? Вы предварительно договорились с ним, и если бы Милфилд остался в живых, все было бы в порядке?

— Свидетелей нет! — упрямо повторил Палермо.

— Ол-райт, вы отправились на яхту. И что было дальше?

— Яхту нашел без труда. Ее название у меня было записано на листочке, понятно? Я поплыл на своей лодке, увидел яхту, обогнул ее кругом. Что-что, а гребу я знатно! Быстро осмотрел яхту и убедился, что сойти с нее на берег невозможно.

— Что вы имеете в виду?

— Там же не было ни одной лодки… Ну как ты попадешь с яхты на берег, если нет лодки? Ол-райт, сказал я про себя, шлюпки не видно. Значит, на яхте нет никого. Получается, что Фрэнк Палермо приехал в такую даль зря. Я огорчился. И стал кричать. Мне никто не ответил. Ладно, я поднялся на борт.

— Яхта стояла на якоре? — спросил Мейсон. Палермо захохотал:

— Яхта, она застряла в иле. Когда яхта на мели, на ней никуда не двинешься.

— Но ведь кругом была вода?

— Вода, конечно, была. Но мелко.

— Вы же подплыли на лодке?

— Точно. На своей собственной лодке. На складной. Я вожу в этой лодке охотников на озере. Уж не воображаете ли вы, что я стану брать напрокат лодку, когда у меня есть собственная? Какого черта? Или вы считаете меня ненормальным, меня, Фрэнка Палермо?

— Я просто вспомнил про лодку, — объяснил Мейсон.

— Теперь вы знаете, это моя собственная лодка.

— Ну и что вы сделали?

— Спустился вниз по лестнице.

— Задвижка была отодвинута?

— Да.

— Ну и что вы обнаружили?

— Сначала ничего. Затем осмотрелся. Увидел мертвого Милфилда. В голове сразу мелькнула мысль: «Милфилд помер, значит, нет свидетеля. А контракт без свидетеля непригоден».

— Где находился Милфилд?

— Лежал у края кабины.

— У нижнего края?

— Ну да.

— Яхта была наклонена?

— Натурально, был же отлив.

— Что вы сделали?

— Поскорее оттуда убрался.

— Вы до чего-нибудь дотрагивались? Палермо усмехнулся:

— Только ногами, я же не дурак!

— А вы не дотрагивались до перил, когда спускались в каюту?

— Конечно.

— Тогда там остались отпечатки ваших пальцев?

— Ну и что? Это же было утром, а человек пролежал мертвым всю ночь.

— Но вы оставили там отпечатки пальцев… Палермо повысил голос:

— Завели свою песню! Скажите, что случилось? Может, вы желаете подстроить мне ловушку и забрать все пять тысяч? Что вы имеете в виду, толкуя об этих отпечатках?

— Я просто пытаюсь выяснить…

— Вы пытаетесь слишком много чего! Или вы не желаете иметь со мной дела? Или задумали накинуть мне веревку на шею, чтобы завладеть участком?

Палермо резко повернулся и зашагал к хижине. Мейсон вновь попытался объяснить:

— Я просто хотел спросить вас…

Палермо повернулся, лицо его потемнело от гнева.

— Убирайтесь немедленно с моего участка! — заорал он в ярости. — Я пошел за дробовиком!

Мейсон следил за тем, как Палермо шагает к своему жилищу.

— Я думаю, шеф, — подала голос Делла Стрит, — что вы получили всю информацию, которая вас интересовала.

Мейсон молча кивнул, продолжая молча наблюдать за тем, как Палермо вошел в дом и с грохотом захлопнул за собой дверь.

— Лучше уехать, пока он не пальнул в нас из своего дробовика! — воскликнула Делла. — Он же совершенно невменяемый.

Мейсон усмехнулся:

— В качестве психологического эксперимента, Делла, мне хотелось бы проверить, появится ли он на самом деле с ружьем?

— Шеф, я нервничаю.

— Я тоже, — признался адвокат.

— Кажется, передумал…

Мейсон подождал еще секунд тридцать, затем медленно пошел к машине, открыл дверцу и скользнул за руль. Делла включила зажигание.

— Может, позвонить Полу Дрейку в отношении этого номерного знака? — спросила она, обеспокоенно поглядывая на хижину.