Эрл Гарднер - Испытай всякое

— Потому что вы мне понравились. На такой работе, как моя, поневоле приучаешься оценивать мужчин с первого взгляда. А вы мне запомнились, когда были здесь несколько дней назад с какой-то женщиной. Кстати, кто она такая, Дональд?

— Просто подруга.

— Она… она не могла оторвать от вас глаз, а вы оказались истинным джентльменом, таким внимательным, таким сдержанным и… словом, такое увидишь не часто… Скажите, Дональд, она замужем? Только к чужим женам проявляют столько внимания.

— Мы же собирались вести речь о вас, — напомнил я.

— Одно другому не мешает. Я ведь вас совсем не знаю. В конце концов, — заметила она лукаво, — не исключается, что нам вместе придется провести ночь.

— Вот поэтому я и здесь, чтобы знать, как себя вести, — последовал мой ответ.

— К этому мы еще вернемся, — возразила она. — Теперь же я хотела бы знать, могу ли я попасть в переделку?

— Это будет зависеть… от обстоятельств.

— От чего?

— От того, как много вам известно.

— Дональд, почти ничего. Я вошла в этот мотель, и портье пристально оглядел меня с головы до ног. Насколько я понимаю, этот тип заявил полиции, что узнает меня, если увидит вновь. Ну так вот, если это так, то у меня просто нет выбора, потому что не могу бросить свою работу, и рано или поздно полиция все равно до меня доберется, и тогда уже объясняться с ними будет намного сложнее.

— И поэтому? — спросил я.

— Поэтому при наличии тысячи баксов для поднятия духа я намерена опередить события.

— И все же, что вы собираетесь предпринять?

— Разве вы не в курсе?

— Только в общих чертах. Хотелось бы услышать о том, что произошло, в вашем изложении.

— Все, что я знаю, это только то, что полиция попыталась проверить журнал регистрации, и указанный мною адрес оказался липовым, то есть адрес-то такой существует, да только люди, которые там живут, не те, которые им нужны. Им не составило труда доказать, что они находились в Сан-Франциско как в субботу, так и в воскресенье.

Затем дошла очередь до номера автомобиля. Записанный мною принадлежал «олдсмобилу», а его владельцы провели уик-энд в Сиэтле. Естественно, полиция поняла, что имеет дело с фальшивкой. Я записала марку автомобиля как «кадиллак».

— Почему же эту марку?

— Просто потому, что эта машина первой попалась мне на глаза, когда я выглянула в окно вестибюля мотеля. Это был «кадиллак» с номером GH535. Я изменила букву «G» на «С» и записала номер СН535.

— Значит, полиция в курсе, что все это туфта, — заметил я. — Не исключено, что начнут проверять все «кадиллаки» с похожими номерами.

— Вряд ли, — ответила она. — Скорее всего решат, что весь номер выдуман… так бы оно и было, не выгляни я в окно и не обрати внимание на этот автомобиль среди четырех или пяти, стоявших перед входом.

— А что дальше? — спросил я. — Куда двинем отсюда?

— А дальше, — ответила она, — мне придется поехать с вами в мотель, войти и спросить ключ. Портье к этому времени уже сообщит полиции, что парочка, которая снимала номер, прислала денег для уплаты за то, чтобы его забронировали за ними, и вернется из Сан-Диего, чтобы вновь обосноваться в нем. Мы пройдем в комнату, закажем выпивку, и тут нагрянет полиция. Меня начнут допрашивать, и я выдам себя за падшую женщину, а вам придется выступить в роли ловеласа.

— И вы готовы рискнуть репутацией?

— Готова зайти настолько далеко, — подтвердила она. — В конце концов, никто не ожидает от распорядительницы коктейль-бара безупречного поведения.

Я же тертый калач. Была замужем и развелась и… ну, словом, до святой мне далеко.

— А разве огласка не отразится на вашей работе?

— Боже, конечно нет. Владельцу только на руку распорядительница, прославившаяся в пикантном плане.

По этой части будет все в порядке.

— А по какой части возможен прокол?

— Их хватает. Все зависит от того, как поведет себя полиция.

— И чего же опасаетесь?

— Я собираюсь быть с ними почти откровенной. Расскажу о том, о чем они уже догадались: что, не будучи замужем, провожу с вами медовый месяц.

— А как было на самом деле? — не унимался я.

— А на самом деле тот мужчина, с которым я была, известен мне только по имени: Карлетон.

— И вы не знали его фамилии?

— Представьте, что не знала.

— Как долго вы знакомы?

— Видела его только здесь… ну, быть может, раз десять.

— И вы поощряли его?

— По большей части просто разговаривала с ним, а пару раз, когда делать было особенно нечего, присаживалась за его столик.

— И как же вы сблизились?

— Получилось так, что в ту субботу он оказался совершенно свободным, и я это поняла. Не спрашивайте, как мне стало ясно, — глаз у меня наметанный: я догадалась, как только он вошел.

— И часто на вас находит подобное озарение?

— Бывает, но это оказался особый случай. Даже не зная его, могу рассказать вам о нем, Дональд, то, что тогда мне стало ясно. Этот мужик женат. Его жена сейчас где-то на выезде: то ли в гостях, то ли по делу, и он совершенно свободен.

— А вы-то сами? — поинтересовался я.

— Не буду врать, — ответила она. — Я тоже пока не у дел. В течение прошлого месяца встречалась с одним парнем, но потом порвала с ним и… ну, мне нечем было заняться… некуда поехать, кроме своей квартиры, и меня одолело одиночество.

— И как потом развивались события?

— Ну, все началось немного погодя. Карлетон пригласил меня пообедать. Я полагала, что если поеду с ним, то все ограничится рестораном. Именно так я себе это представляла.

— А что у него было на уме?

— Получить от меня максимум, как мне думается.

У вас, у мужиков, других мыслей не бывает. Ему хотелось попытать со мной счастья, если, конечно, не получит от ворот поворот. Дьявольщина, а что еще вы ожидаете?

— Лично я — ничего, — был мой ответ. — Просто спрашиваю, чего ожидали вы.

— Ваша взяла. Допустим, иллюзий насчет него у меня не было — именно такого развития событий я и ожидала.

— И вы отправились с ним в ресторан?

— Да.

— А что потом?

— Ну, он собирался отвезти меня туда, где осталась моя машина, но предложил по дороге заехать на Малхолленд-Драйв, и меня это вполне устраивало.

— А вы догадывались, что за этим кроется?

— Боже мой, Дональд, а как же иначе? Яснее ясного: этот тип собирался остановить машину под предлогом взглянуть на огни ночного города, а на деле — затем, чтобы немного пообжиматься в машине и посмотреть, что из этого выйдет.

— И что, это у вас устраивало?

— Почему бы и нет! Я же живой человек. Главное — не дать зайти делу слишком далеко и осадить его тогда, когда он перейдет грань дозволенного.

— Считайте, что я понял. Слушаю дальше.

— Ну так вот! Сказано — сделано. Мы заехали на верхотуру и стали любоваться панорамой, и… не знаю, поверите ли вы, Дональд, или нет… но он действительно оказался душкой. Ничего лишнего — просто сидел и смотрел, и тут я внезапно поняла, что он мне нравится.