Эрл Гарднер - Загадка подзабытого убийства

— Конечно, это так, — ответил он. — Мы зарабатываем себе на жизнь тем, что издаем газету. В нашем деле быстрота публикации новостей значит очень много. Конечно, мы стараемся не совершать ошибок. Но иногда, естественно, случается и такое. В вашем случае произошла ошибка, не более того. Если человек потерпел ущерб в результате нашей ошибки, мы со своей стороны стараемся сделать все возможное, чтобы загладить свою вину. В таких случаях мы всегда публикуем опровержение. Каждая серьезная допущенная нами ошибка тщательно анализируется, чтобы не допустить ничего подобного в будущем. В общем, мы стараемся как-то уладить это дело. Но если не удается достичь соглашения, если этот человек, фигурально выражаясь, начинает жаждать мести, тогда мы тоже переходим в наступление. И вам, и мне хорошо известно, что никто и никогда еще не пострадал серьезно от какой бы то ни было статьи, если она была написана по ошибке, и что ошибку никак нельзя назвать клеветой. Таким образом, ни в коем случае нельзя говорить о том, что репутации вашего мужа был нанесен серьезный ущерб, который невозможно исправить, напечатав опровержение. Мы всегда охотно идем на это, если ошибка была совершена нами. Но когда человек хочет, пользуясь нашей оплошностью, вытянуть из газеты деньги, тогда мы вступаем в борьбу. А тут уж, извините, «на войне, как на войне». В этом случае все средства хороши.

— Скажите, — спросила она, — а вы считаете допустимым бить ниже пояса?

— Но мы атакуем, только когда нападают на нас. Когда нас бьют — и мы бьем. Когда нас берут в клещи — мы отвечаем тем же. И когда нас бьют ниже пояса, ну уж тогда извините!

— Но, — продолжала она, — что, если вы не найдете ничего компрометирующего в прошлом человека?

— Ха! — фыркнул Бликер. — Все мы люди, все мы грешны. Возьмите, к примеру, человека, который, прожив долго в одном городе, становится в нем уважаемым человеком, окруженным множеством подхалимов. Первое, что от него требуется, — это вести образ жизни, соответствующий его положению. Он уже не имеет права на какие-то слабости, как любой другой человек, он даже и не думает о себе как об обычном человеке, и вести себя он начинает так, как будто он сам Господь Бог. А маленькие городки, вроде вашего Ривервью, просто-таки созданы для такого типа людей.

И вот таковы они все, эти люди, и всем им есть чего стыдиться в прошлом. Да, впрочем, все мы примерно одинаковы. В каждом человеке всегда хватает и хорошего, и плохого.

— Но это не относится к моему мужу, — возразила миссис Кэттей.

Ответ Бликера был исчерпывающим:

— Тогда, простите, для чего вы здесь?

Она с досадой слегка прикусила нижнюю губу.

— Вы очень жестоки ко мне, — произнесла она наконец.

— Вы сами к себе жестоки, — сказал он. — Скажите мне то, ради чего вы пришли, и покончим с этим наконец. Вы сами все усложняете тем, что не хотите говорить напрямую, а все ходите вокруг да около.

Женщина долгим взглядом посмотрела на него, а потом тяжело вздохнула. Деланное оживление исчезло с ее лица, глаза сузились. И голос ее тоже изменился: в нем больше не звучали глубокие, волнующие нотки — он стал холодным и резким.

— Фрэнк, — твердо заявила она, — полный дурак. У него не было никаких оснований становиться в позу оскорбленной добродетели. Если бы вы напечатали опровержение с извинениями в его адрес, этого было бы вполне достаточно.

— Кто же так считает? — спросил Дэн Бликер.

— Это мое мнение.

— А что говорит ваш муж? — поинтересовался он.

— Что считает мой муж, никого не интересует, — сказала она. — Я привыкла советоваться с мистером Чарльзом Фишером из адвокатской фирмы «Фишер, Бэрр и Мак-Редди». Он остался в моем номере, в «Палас-отеле». Мистер Фишер наш, мой и мужа, близкий друг и адвокат. Он работает с моим мужем уже много лет и знает Фрэнка лучше, чем кто бы то ни было. Они были компаньонами в Южной Африке прежде, чем Фрэнк переселился в Ривервью. И именно Фрэнк привез Чарльза Фишера в Ривервью, оплачивал его учебу, когда тот решил стать юристом, и фактически содержал его первые несколько лет, пока тот еще не составил себе практику и не встал окончательно на ноги. Это только одно из многих добрых дел, которые за свою жизнь совершил мой муж. Мистер Фишер готов дать вам какие угодно гарантии, что не будет возбуждено никакого дела о клевете.

— А ваш муж знает, что вы здесь? — внезапно спросил Дэн Бликер.

Ее лицо не дрогнуло, оставаясь все таким же холодным и непроницаемым. Отчетливо и резко она бросила:

— Нет, он ничего не знает.

— Я бы хотел поговорить с ним, — заявил Бликер.

— В этом нет необходимости.

— Ну, это уж мне судить.

— Может быть, вы будете так добры и поговорите с его адвокатом?

— Зачем это?

— Это избавило бы нас от массы проблем. Против вашей газеты тогда бы не было возбуждено дело о клевете. Это, быть может, сберегло бы вам несколько тысяч долларов, а то и больше, которые иначе уйдут на судебные издержки.

— А если я откажусь? — спросил Бликер.

Она рассмеялась. Странным, холодным и безжизненным смехом, в нем не было ни радости, ни теплоты, и был он таким же неприятным, как прощальный поцелуй неверной жены.

— Разве вы не поняли? — спросила она. — Я ведь пришла как посланница мира.

— А почему вы не взяли с собой адвоката?

— Потому что сейчас ему бы тут было нечего делать. Это было не нужно. И поэтому он предпочел остаться в отеле.

— И как давно он находится в вашем номере? — поинтересовался Бликер.

— Что? — не поняла она.

— Видите ли, — пояснил он, — для такого вопроса у меня есть основания.

— Не понимаю, какое это имеет отношение к делу?

— Вы просили меня поехать в ваш отель, — сказал Бликер. — Это все-таки довольно необычная просьба. Я на это никогда не пойду, пока мне не будет ясна вся ситуация до конца. И для этого я и пытаюсь заставить вас ответить на некоторые вопросы. Если вы хотите, чтобы я…

— Мы приехали в город сегодня утром около одиннадцати. Из Ривервью уехали в половине десятого и, приехав сюда, сразу отправились в отель.

— Вы там когда-нибудь уже останавливались?

— Какое это имеет отношение к делу?

— А вот какое, — ответил Бликер. — Похоже, что вы с вашим адвокатом очень тщательно обдумали и разработали некий план. И времени на это, наверное, ушло предостаточно. И вы хотите, чтобы я немедленно дал вам определенный ответ.

На ее лице отразилось облегчение.

— Ну что вы, ничего подобного, — возразила она. — Я просто собиралась еще сделать кое-какие покупки, а у мистера Фишера тоже были свои дела. Мы с ним приехали в отель около одиннадцати и расстались, а потом я уже увидела мистера Фишера около получаса назад.

Бликер вопросительно посмотрел на нее.