Эрл Гарднер - Загадка подзабытого убийства

— Не важно, — бросил он, — у нас есть еще куда пойти и где поговорить. И что нам делать — мы тоже знаем!

— Вам не найти ее! — выкрикнула женщина, которая так и не поднялась со своего стула у окна. — Отправляйтесь куда хотите и делайте что хотите — все равно вы ее не найдете!

— Если вы говорите о той девушке, — медовым голосом проговорил Грифф, — которая была известна и как Эстер Ордуэй, и как Элис Лортон, девушке, которая является дочерью покойного Фрэнка Б. Кэттея, то ее можно найти по адресу: Робинсон-стрит, 319, «Элайт Апартментс».

Миссис Кэттей посмотрела на него широко раскрытыми от изумления глазами.

Женщина, сидевшая у окна, при этих словах вскочила на ноги. Ее лицо перекосила злобная гримаса, а узловатые морщинистые руки сжались в кулаки.

— Будьте вы прокляты! — крикнула она.

— И кстати, — продолжал Грифф, его глаза по-прежнему были прикованы к лицу миссис Кэттей, если вы захотите побеседовать с ней, то обнаружите, что ее уже нет в квартире. Если же беседа с ней вам совершенно необходима, то придется обратиться за разрешением в полицию, поскольку она в настоящее время находится в полицейском участке по подозрению в убийстве Чарльза Мордена, репортера из «Блейд».

Миссис Кэттей по-прежнему стояла напряженно выпрямившись, с высоко поднятой головой. Казалось, что, боясь выдать в эту минуту свои чувства, она окружила себя невидимой броней.

Женщина, назвавшая себя Бланш Стенвей, услышав это, бросилась как тигрица к Гриффу.

— Ложь! — крикнула она вне себя от ярости. — Ты, ты — грязный, бесстыдный лжец!

Но Грифф смотрел только на миссис Кэттей. Ресайн на цыпочках подошел к двери, распахнул ее и повернулся к миссис Кэттей.

— Хватит с нас, пойдемте отсюда, — сказал он. — Он просто хочет нас задержать и поэтому тянет время.

Бланш Стенвей остановилась в нескольких шагах от Гриффа. Ее лицо непроизвольно подергивалось от волнения. Опустились вниз уголки жесткого, угрюмого рта. Глаза наполнились слезами. Наконец что-то в ней дрогнуло, и она тяжело зарыдала.

— Кто ваш адвокат? — спросил Грифф.

— Не знаю, — негромко ответила она. — Найду кого-нибудь.

— Возможно, — продолжал Грифф, — что полиция также заинтересуется этим делом.

— Полиция может интересоваться чем угодно, — спокойно сказала она. — Меня это не волнует.

— Я еще раз прошу вас хорошенько подумать о том, — вдруг вступила в разговор миссис Кэттей, — что ваши слова могут сильно осложнить мою жизнь.

Женщина окинула миссис Кэттей угрюмым, неприязненным взглядом.

— Вам ведь стоило немалых трудов найти меня, не так ли? — сказала она. — И все только потому, что вы надеялись использовать меня в своих интересах. А как же раньше, все эти долгие годы, вы уже забыли об этом? Тогда вы меня не искали. Вам дела небось не было до меня. А я, если хотите знать, отмывала, отскребала полы в самых разных офисах. Благодарю покорно! Ползала туда-сюда на четвереньках, скребла полы, мыла плевательницы, руки всегда по локоть в грязной мыльной пене, и скребла, скребла, скребла! Всегда только мыла и скребла! А вы в это самое время красоту наводили, пудрились и душились, накладывали косметику и делали маникюр, разъезжали всюду в сверкающей машине с шофером, откинувшись на мягкое сиденье, у вас была прислуга, которая делала вам прическу и ухаживала за лицом…

Она внезапно замолчала и расхохоталась резким, скрежещущим смехом.

— Нет уж, я все скажу, — пообещала она, — достаточно пинков я получила в этой жизни. И теперь, когда я знаю достаточно, чтобы позаботиться о себе, я буду думать только о себе.

— Вы собираетесь сделать заявление? — спросил Грифф.

— От моего лица, — произнесла она, — будет теперь говорить адвокат.

Грифф повернулся к Бликеру и пожал плечами.

— По-моему, — сказал он, — мы узнали все, что хотели.

Миссис Кэттей подняла глаза на криминолога, и он увидел в ее них страх, доходящий до паники.

— Вы будете учитывать мои интересы в этом деле? — спросила она.

Ресайн немедленно склонился над ней.

— Это же газетчики, — забормотал он. — Не разговаривайте с ними. Все, что бы вы сейчас ни сказали, они могут расценить как признание.

Он решительно подошел к ним.

— Послушайте, вы, — грубо сказал он, — лучше-ка уходите отсюда. У нас здесь частный разговор.

Но Дэн Бликер, который был фунтов на тридцать легче огромного детектива и лет на десять старше, вдруг воинственно двинулся вперед.

— Попробуйте выставить нас, — рявкнул он, — и я вобью вам в глотку ваши же зубы.

Сидней Грифф тут же встал между ними и вкрадчиво заговорил:

— Видите ли, так уж случилось, что мистер Бликер представляет здесь газету «Блейд». А для «Блейд» в силу сложившихся обстоятельств этот разговор имеет чрезвычайное значение, впрочем, я думаю, и для полиции тоже. Если, конечно, вы твердо решили придерживаться такой линии поведения, то, будьте уверены, газета в долгу не останется. Надеюсь, что на миссис Кэттей, по крайней мере, мои слова подействуют.

Ресайн по-прежнему стоял перед Бликером, угрожающе сжав кулаки, но его взгляд неожиданно встретился с глазами криминолога, когда тот закончил свою маленькую речь.

Миссис Кэттей, еле шевеля белыми как мел губами, подняла на Гриффа потемневшие от переполнявших ее чувств глаза.

— Мне кажется, — сказала она, — что вам бы очень хотелось заставить меня просить и унижаться. От меня вы этого не дождетесь. Ваша паршивая газета никогда не имела на меня никакого влияния, и так будет и сейчас.

— Ну что, съели? — спросил Ресайн. — Что теперь скажете?

Грифф улыбнулся.

— Мне интересно, что вы скажете? — ответил он. Миссис Кэттей круто повернулась и встретилась с тяжелым взглядом женщины, которая, по-прежнему сидя на стуле посреди комнаты, смотрела на них с угрюмым недоверием.

— Если вы вздумаете распустить язык, — сказала она, — советую сначала сто раз подумать, как бы это не обернулось против вас.

При этих словах Грифф резко обернулся.

— А если вы будете молчать, — подхватил он, — то можете попасть в очень двусмысленное положение, это я вам обещаю.

Женщина вдруг разразилась грубым, неприятным смехом.

— Ну-ну, — хмыкнула она. — Кажется, я совершенно неожиданно становлюсь важной персоной. Да нет, я вовсе не собираюсь говорить и не потому, что она мне не велела, — и женщина с иронией выделила словечко «она», — а просто потому, что предпочитаю, чтобы за меня говорил мой адвокат.

Миссис Кэттей направилась к выходу, но детектив не стал дожидаться, пока она присоединится к нему. Он повернул за угол, сделал несколько быстрых шагов по коридору и вдруг бросился бежать. До них еще долго долетал его топот по пустому гулкому коридору.

— Мне очень жаль, — понизив голос, обратился Грифф к миссис Стенвей.