Эрл Гарднер - Не вся трава зеленая

— Позвони ему сейчас же, — настаивала Берта. — Он просил сделать это до полуночи. Не забыл номер?

— 6—7—6—2—3—0—2. Не горячись, Дональд, и так распиши ему свои достижения, чтобы он от счастья голову потерял.

Я пообещал, что выполню все, как она просит, и повесил трубку.

Тут же я набрал номер, который мне дала Берта.

В трубке послышался раздраженный голос Колхауна:

— Алло, кто говорит?

— Дональд Лэм, — сказал я.

— Сколько можно ждать! — воскликнул он.

— Ждать — чего?

— Ждать, чтобы получить ваш доклад.

— Меня наняли не для того, чтобы делать доклады, — ответил я. — Меня наняли найти кое-кого.

— И вы нашли?

— Нет.

— Где вы находитесь?

— В настоящий момент я нахожусь в Мексике.

— В Мексике?!

— Именно так.

— Какого черта вы делаете в Мексике?

— Разыскиваю человека, который, полагаю, находится здесь.

— Его там нет.

— Вы уверены?

Он не нашелся, что ответить, и я продолжал:

— Я выдернул кончик нити из клубка и сейчас пытаюсь его размотать.

— Что это за нить?

— Его подруга, — пояснил я.

— Его — что?

— Его подруга.

— Кто она?

— Мне не хотелось бы упоминать имена по телефону, но она жила не очень далеко от того места, где жил нужный вам человек, и исчезла почти в одно и то же…

— Только не говорите, что вы нашли ее.

— Я ее нашел.

— Черт возьми, неужели?

— А почему бы и нет? — спросил я.

— Я согласен с вами, Лэм, — сказал он, и его голос неожиданно зазвучал дружелюбно. — Это действительно нить. Эта женщина где-то поблизости от вас. Где именно?

— Я звоню из кафе, — сказал я, — южнее мексиканской границы. Мне не хотелось бы углубляться в подробности.

— Черт возьми, Лэм! — сказал он звенящим от раздражения голосом. — Именно на мне лежит ответственность. Именно я вам плачу. Где она?

Я сказал:

— Она находится по другую сторону границы, в Калексико.

— Где именно?

— В мотеле.

— Как называется мотель?

Я некоторое время колебался, потом сказал:

— «Мэйпл Лиф». Она занимает 12-й номер, но я не думаю, что нужный вам человек приедет к ней туда.

Мне кажется, что свидание состоится где-то на юге от границы.

— Почему вы так считаете?

— У меня нет конкретной идеи. Мне стоило немалого труда найти ее: она пыталась замести следы, и здесь она находится под вымышленным именем.

— Каким? — спросил он.

— Я не собираюсь обсуждать это по телефону, — твердо сказал я. — Кстати, почему вы так интересуетесь этой девушкой? Ведь мы ищем другого человека.

— Мне интересно знать, что конкретно вы делаете. Когда я плачу деньги, я хочу знать, что получу взамен.

Вместо ответа я стал быстро выкрикивать в трубку:

— Хэлло… Девушка… Девушка… Почему вы меня разъединили?.. Хэлло, девушка!

Затем я плавно опустил трубку на рычаг и пошел наслаждаться обедом.

Он и вправду был замечателен. Сладковатые шейки омаров из Бахи, фасоль «чили», причем это была не просто фасоль, что явно не соответствовало бы названию, а толстые куски нежного мяса, плавающие в обжигающем красном соусе.

Были также лепешки из кукурузной муки и…

Я как раз заканчивал обед, когда к служащему, который сидел за кассой рядом с моим столиком, подошел мужчина.

— У меня была назначена здесь встреча, — начал он. — Но я задержался в дороге. Мне никто не оставлял письма?

— Как ваше имя?

— Саттон.

Служащий покачал головой:

— Никаких писем, сеньор Саттон.

Мужчина внимательно оглядел ресторан.

— Здесь была сеньорита, американка, — продолжал служащий. — Она ждала, ждала, затем пообедала и уехала в такси.

— Она не просила ничего передать? — спросил Саттон.

— Сожалею, сеньор, ничего.

Мужчина двинулся к выходу.

Я схватил счет, швырнул его кассиру и, не дожидаясь чека и сдачи, бросился к дверям. Моя спешка насторожила официанта, и он схватил меня за руку.

— Ваш чек, сеньор. Вы не заплатили.

— Я заплатил! — сказал я ему.

Если с вами случилась неприятность в Мексике, она может обернуться крупной неприятностью. Я терял драгоценные секунды, стараясь убедить парня в своей правоте.

Когда наконец мне это удалось, я не стал выслушивать его извинений и выбежал на улицу. Мужчины и след простыл. Он, видимо, свернул за угол, — знать бы, за какой. Наугад я двинулся на восток. Фортуна в этот раз оказалась не на моей стороне. Вдобавок, пока я ел, начался дождь.

К вечеру натянуло облака, но здесь, в пустыне, дожди редки, и я надеялся, что тучи разойдутся. Я опять не угадал, и теперь шел ровный моросящий дождь.

Дождь в долине Империал всегда вызывает большие проблемы.

Зерновые на этих плодородных почвах питаются влагой от орошения, и владельцам ранчо этого достаточно. Если же идет дождь, то почва, перемешанная с илом из доисторических отложений реки Колорадо, превращается в скользкую глину, которая к тому же оказывается липкой, как мокрая краска. Автомобильные шины разбрасывают ее, покрывая тротуары толстым слоем грязи и делая их скользкими, как лед.

Я вернулся в ресторан.

— Вы знаете человека, который недавно здесь появился и говорил о несостоявшейся встрече? — спросил я давешнего служащего.

— Нет, сеньор. Я никогда раньше его не видел.

— Пожалуйста, быстренько вызовите мне такси, — попросил я.

Он подошел к двери и выглянул наружу. Посмотрев вверх на облака и окинув взглядом улицу, он покачал головой:

— Боюсь, что сегодня вечером это сделать невозможно, сеньор. Здесь совсем не так, как в Соединенных Штатах. У нас здесь обычно одно, в лучшем случае два такси. Сегодня дождь, поэтому такси вообще нет.

Мексика — прекрасная страна, но есть вещи, которых мексиканцы не могут или не хотят понять. Наша спешка или необходимость срочно что-то предпринять оставляют их равнодушными.

Хотя человек ускользнул от меня, я успел хорошо его рассмотреть и запомнить.

Мне нужно было попасть к тому месту, где я оставил свою машину, и, поскольку вечер выдался дождливым, добраться туда я мог единственным способом — пешком.

Благо, идти было недалеко. Я застегнул пальто и, чтобы защититься от дождя, держался поближе к домам, а где было возможно, укрывался под навесами и крылечками, быстро перебегал перекрестки.

Вскоре я поравнялся с очередью из машин перед таможенным постом Соединенных Штатов в Калексико. Очередь была длинная. Вдалеке можно было увидеть группу работников иммиграционной службы и таможенных инспекторов. Обалдевшие от усталости, они пытали водителей стандартной гаммой вопросов: гражданами какой страны те являются, везут ли вещи, купленные в Мексике. Время от времени они приклеивали к ветровому стеклу карточку, означавшую, что машина должна пройти тщательный досмотр. Однако, как правило, дело ограничивалось беглой проверкой, и машинам давали знак двигаться дальше.