Екатерина Анашкина - Глоток лета со вкусом смерти

— Хорошенький получается отдых, ничего не скажешь! — протянула Алиса.

И вдруг Шатров — друг детства и просто хороший знакомый — резко притянул ее к себе и поцеловал.

— Все будет хорошо!

Приплясывая на месте, Алиса наконец достала из сумки ключ с блестящим гладким брелоком и открыла дверь коттеджа. Терпеть уже было почти невозможно, поэтому она, не заглядывая в комнату, бросила сумку на пороге и тут же скрылась в ванной комнате. Затем она минут пятнадцать стояла под душем.

Наконец, выключив воду и кое-как обмотав мокрые волосы полотенцем, Алиса вошла в комнату и тут же замерла на месте как вкопанная. Поначалу ей показалось, что она перепутала коттеджи и по ошибке вошла в чужой дом.

Ее любимый клетчатый саквояж «для дальних путешествий и командировок» был перевернут и безжалостно выпотрошен. Наивные трусики в горошек и мелкий цветочек и кружевные лифчики бесстыдно валялись на кровати и на полу, вперемешку с джинсами, шелковыми кофточками, юбками и сарафанами. На кресле, также бесцеремонно вытряхнутый, валялся дорожный баул Шатрова. Галстуки разноцветными языками свешивались с подлокотников, а рубашки были раскиданы по всей комнате мятыми комьями. Ящики, в которые они даже ничего не успели положить, были вынуты и перевернуты, отчего казалось, что деревянный комод сверкает выбитыми зубами.

— Господи, что это такое-то? Нас, что, обокрали что ли? — в ужасе прошептала Алиса, почувствовав, что ноги ее больше не держат.

Она медленно опустилась на пол рядом с дверью. Взгляд ее упал на небрежно брошенное на пол портмоне Сергея. Она подтянула его к себе дрожащими руками и открыла. Деньги и кредитки были на месте. Алиса, с трудом соображая, что ей нужно делать, набрала номер Сергея, но равнодушный голос проинформировал ее, что абонент в данный момент находится вне зоны доступа. Еще в самый первый день их предупредили, что здесь, к сожалению, периодически возникают проблемы со связью. Алиса встала и подошла к кровати, на которой рваным парусом разметалось ее вечернее платье. Кто-то безжалостно выдернул его из чехла и «с мясом» оторвал тонкую бретельку.

— Приплыли, — жалобно простонала Алиса, чувствуя, как в уголках глаз закипают слезы обиды и злости. — Платье-то за что?! Вот ведь, гады!

Она встряхнула безнадежно испорченный наряд, и, прислонившись к стене, горько заревела, заливая светлую ткань слезными разводами.

— И что, те-теперь, мне п-прикажете де-делать?! — всхлипывая и жалобно подвывая, бормотала она. — Да что здесь, в конце концов, такое происходит-то? То труп вместо земляники, то потный капитан со своими нелепыми подозрениями, а теперь еще и это!

Наконец она вытерла слезы и, судорожно втянув в себя воздух, уселась на кровать, по-птичьи поджав под себя ноги. От отчаяния и растерянности мысли путались и сбивались. Палец опять нажал кнопку повтора вызова, но ответ был прежним и малоутешительным. Надо идти в ресторан, искать Сергея.

Кое-как подсушив и уложив волосы, Алиса надела джинсы и майку, и, слегка припудрив покрасневшие от слез глаза, вышла из дома. Она медленно направилась по тропинке, ведущей в сторону главного корпуса.

Кому и зачем понадобилось залезать к ним в номер? На банальную кражу не похоже — деньги не взяли, а ведь у Сергея в бумажнике было не меньше тридцати тысяч наличными. Может для кого-то не Бог весть какая сумма, но для рядовых жуликов вполне приличная. Так почему же не тронули?! Дорогое кожаное портмоне лежало на самом виду и, тем не менее, вор не посчитал нужным забрать ни его, ни его содержимое. А что, кроме денег, могли искать среди их вещей? Они ведь не резиденты иностранных разведок и не агенты ЦРУ или Моссада. И как воры открыли дверь? Когда она вернулась, замок не был сломан, а был аккуратно заперт на два оборота. Значит, есть еще какой-то третий ключ. Интересно, этот сегодняшний налет — это продолжение истории с убийством? Алиса была уверена, что с задушенной девушкой ни ее, ни Сергея абсолютно ничего не связывает. Если она, увидевшая всех этих людей в первый раз, могла ошибиться, то Шатров должен был знать наверняка.

Незнакомка.

Стоп.

От неожиданной догадки Алиса остановилась. Одна неизвестная девушка уже однажды появлялась на сцене. И не далее, как вчера вечером. Тот самый разговор, случайным свидетелем которого она стала, сидя в камышах в лодке. Ну конечно! Как она могла забыть об этом?! Та девушка недвусмысленно угрожала какому-то человеку, грозя обнародовать какие-то документы. А еще она намекнула, что бумаги уже находятся не у нее.

Может быть, у них в номере искали именно эти документы? Но почему именно у них?! Час от часу не легче. Алиса увидела одиноко стоящую лавочку, опустилась на нее и закурила.

Кто был тем человеком, которого она шантажировала? Алиса прикрыла глаза, попыталась сосредоточиться и восстановить в памяти все детали подслушанной беседы. Шепот был каким-то свистящим, прерывистым. Скорее всего, это был мужчина, но на все сто процентов она не была в этом уверена.

И с чего она взяла, что все эти события связаны друг с другом? Может быть, к ним просто залезли хулиганы? Ведь если искали какие-то там бумаги — зачем портить платье? Неужели они думали, что что-то можно спрятать под тонкой шелковой подкладкой? Бред! «Нет, не бред» — тут же откликнулся противный подленький голосок внутри головы. Оторвали бретельку. Бретельку. Вместе с приколотым к ней маленьким бантиком и золотой брошкой. Алиса похолодела. Получается, что кому-то нужно подставить именно ее, Алису Мельникову?! Этот человек, скорее всего, обнаружил пропажу и решил возместить утраченное, украв значок у нее. Но это же полный бред! Она первый, и скорее всего, последний раз видит всех этих людей. И потом, зачем же громить дом?

Чувствуя, что голова от всех этих мыслей постепенно начинает закипать, Алиса затушила сигарету и отправилась к ресторану. Надо срочно найти Шатрова.

В кабинете было пыльно и душно. В открытые настежь окна залетали белые комья тополиного пуха и настырно лезли в глаза и рот. Проскурин помнил, что когда он был совсем маленьким, вдоль всей главной улицы зачем-то спилили все липы и березы, а вместо них высадили тополя. Зачем это было сделано, так никто и не понял…

Жирные слепни с монотонным жужжанием носились под потолком, изредка попадая в плотную густую паутину, сплетенную в левом верхнем углу комнаты. Алевтина, уборщица, давеча хотела паутину эту собрать шваброй, но Проскурин не позволил. Надо бы сетки что ли, натянуть?.. А то на этих кровососов никакой паутины не хватит. И ведь даже дыма не боятся, гады!

Он с отвращением затушил бычок в старом отколотом блюдце, служившим пепельницей, жадно хлебнул воды из большой двухлитровой бутылки и сокрушенно, по-бабьи, вздохнул.