Аркадий Адамов - Инспектор Лосев

– Всему есть цена, – вздохнул Валя. – Мы только о ней иной раз не догадываемся.

– А тут и догадываться нечего. Муза снесла и оценила. Ей с ходу три тысячи дали. Это в государственном. А если с рук?

– Ого! Так и подарил? За красивые глаза?

– Как раз. Ваш брат за красивые глаза подарит, жди. Расчет у него. Жениться хочет. Он Музе еще на цветной телевизор дал. Только велел в рассрочку брать. Я сама уже вчера съездила, оформила. Чего ждать-то?

– Ну, и что Муза?

– Что? Смеется, дурочка. А могла бы…

– Коля тоже копейку имеет, – счел своим долгом вступиться за мнимого друга Денисов. – Какую ей дубленку отхватил, а?

– Эх, – снова вздохнула Альбина Афанасьевна. – Вот Гвимар Иванович ей и сказал: «Учти, то, что Коля имеет, это гроши по сравнению с тем, что я имею». Да он захочет, так ей дом подарит, не то что дубленку. Да еще со всей обстановкой.

– Откуда же он столько имеет?

– Откуда? А зачем это нам знать? Меньше знаем, спокойнее спим. Такое правило есть, мальчик. На все случаи. Запомни.

«Эге, – подумал Денисов. – Во всем этом деле появляется какой-то новый мотив. Кто же такой этот Гвимар Иванович, интересно знать».

– Да, – согласился он. – Жизнь, конечно, надо устраивать.

– Вот и я считаю, – подхватила Альбина Афанасьевна. – И потом, у ней же дочка растет. Нельзя ей – без отца. Уж я-то знаю, помучилась.

«И пожила в свое удовольствие тоже», – почему-то подумал Валя.

– Это конечно, – солидно согласился он и, не удержавшись, добавил. – У Коли вон тоже дочка бегает дома. В школу пошла.

– Ну вот! – внезапно вскипела Альбина Афанасьевна, и лицо ее сразу стало злым и усталым. – Говорила же я! И жена, конечно, осталась, верно?

– Ну, – нерешительно произнес Валя. – Само собой.

– Дура! Просто дура, и все! – в сердцах произнесла Альбина Афанасьевна.

– Ну, не поставишь же свою голову, – она осторожно, мизинцем, чтобы не размазать краску, промакнула уголки глаз и, вздохнув, сказала. – А вам уж и не знаю, чем помочь. Где их обоих носит, никакого понятия не имею. Где спят, где гуляют. Ах да! Она же вчера днем звонила. «Скажи, говорит, Нине, если позвонит, – это подружка ее, – что я у тебя ночевала». – «А ты где, спрашиваю?» – «А я, говорит, мамуля, далеко. Завтра вернусь». Вот и все.

– А как же на работу?

– Им же через день. Вот сегодня и должна быть на работе. Господи, я и забыла совсем. Вы ей на работу позвоните. Или нет, я сама!

Какое-то беспокойство охватило ее вдруг.

Альбина Афанасьевна легко вскочила со стула и побежала в коридор, где был телефон. Валя остался сидеть, чутко прислушиваясь к доносившемуся разговору.

– Музу Леснову, пожалуйста, – попросила Альбина Афанасьевна. – Как так – нет?.. – переспросила она упавшим голосом. – Ну, мать говорит… Откуда же я знаю?.. – и вдруг сорвалась на крик. – Взрослая она, взрослая! Я ее за ручку не вожу!.. Коллектив называется!.. Плевать вам на всех! Плевать!..

Она просто задыхалась от боли и ярости.

Денисов кинулся в коридор и стал отнимать у нее трубку. Но Альбина Афанасьевна не отдавала и все кричала в полном исступлении, кричала, хотя из трубки уже неслись короткие, равнодушные гудки.

– …Плевать!.. Уроды!.. Сволочи!.. Что вам она!..

В комнате заплакал ребенок. Тогда Альбина Афанасьевна швырнула трубку с такой силой, что Валя еле успел ее подхватить, и с воплем кинулась в комнату.

– Сиротиночка моя!.. Брошеная!.. Всеми брошенная!.. Господи-и, жизнь эта проклятущая!..

В ту же минуту она выскочила обратно, держа ребенка в руках, голые ножки болтались из-под ее руки. Вид у нее был совершенно безумный, накрашенные губы тряслись, в расширенных глазах стояла какая-то злобная растерянность. Она пронзительно на одной ноте кричала:

– Идем!.. Искать идем!.. Гадину нашу!.. Сволочь!.. Тряпку половую!..

Ребенок истошно кричал, извиваясь у нее в руках.

– Успокойтесь… Альбина Афанасьевна… Нельзя же так… – говорил Денисов, безуспешно пытаясь ее удержать или хотя бы взять ребенка.

Он был совершенно ошеломлен всем происшедшим.

– А-а-а!.. Гадина!.. Где она?!. Где?!. – кричала Альбина Афанасьевна, продолжая метаться по передней и комнате в поисках каких-то вещей.

И тогда Валя вдруг сам крикнул несвойственным ему тонким, каким-то пронзительным голосом:

– Тихо!..

Альбина Афанасьевна внезапно умолкла, испуганно поглядела на него и начала медленно сползать по стене на пол, крепко прижимая к себе утихшего ребенка. И уже на полу, съежившись в комок, безудержно разрыдалась. Припадок кончился.

Денисов облегченно вздохнул, забрал из ее рук ребенка, отнес в кроватку, укрыл и тут же вернулся в переднюю. Там он поднял с пола Альбину Афанасьевну, отвел ее на кухню, и она тяжело опустилась на стул, всхлипывая и что-то бормоча. Прошло несколько минут, прежде чем она пришла в себя и уже осмысленно посмотрела на Валю.

– Часто это с вами бывает? – жестко спросил он.

– Когда сил больше не хватает… я ее ненавижу… Она мне всю жизнь искалечила… и вон ей тоже калечит, – Альбина Афанасьевна кивнула в сторону комнаты, где спала девочка, и сквозь стиснутые зубы повторила. – Ненавижу…

– Между прочим, это ваша дочь, – заметил Валя с неприязнью.

– Будь она проклята! Не дочь она мне! Змея, вот она кто!

– Сами такую воспитали. Еще и пример, наверное, подавали.

– А что? Если эта тварь появилась, так мне уже…

– Хватит, – оборвал ее Валя. – Сами не слышите, что говорите. Лучше подумайте, где она сейчас может быть со своим Колей, у кого? Подумайте же, – повторил он с силой. – Найти их надо.

Альбина Афанасьевна умолкла, обиженно поджала губы, потом вяло убрала падавшие на лоб волосы, провела ладонями по щекам, словно смывая с себя что-то, и задумчиво сказала:

– Вот Нине не звонила. Может, она знает, где они. А я так ума не приложу, честно вам говорю, – и с вновь накипающей злостью добавила: – И не хочу знать. Не хочу. И видеть ее тоже не хочу. Пропади она пропадом, тварь…

– Ладно, – сказал Валя устало. – Я пошел.

В передней он медленно оделся. Альбина Афанасьевна осталась на кухне. Он крикнул ей «до свидания» и вышел на лестницу. Тут только Валя почувствовал, как он устал. Но следовало немедленно ехать в ресторан и повидать Нину. Его вдруг тоже охватила тревога. Надо искать эту чертову девку. Уж не случилось ли чего-нибудь с ней?

Денисов опять спустился в метро, долго несся в грохочущем, полупустом вагоне, потом вышел, поднялся по длиннейшему эскалатору на поверхность, на улице торопливо подбежал к остановке троллейбуса и стал в короткую очередь. Вообще-то говоря, надо было бы что-то перекусить, даже под ложечкой начало сосать. Да и передохнуть бы не мешало. Но Валю уже било какое-то лихорадочное нетерпение.

Вначале он думал только о том, чтобы получить хоть какие-нибудь сведения о Музе. Мысли были деловые и четкие. Но по мере приближения к цели своей поездки Денисов стал вдруг помимо воли ощущать какое-то радостное возбуждение.