Женя Л. - Дело №2 [СИ]

— Я - Жиль. Проходите, пожалуйста. Извините за домашнюю обстановку и вид — так лучше работается, — объяснил он. — Хотите кофе?

Не дожидаясь моего «нет, спасибо», он кивнул Джереми:

— Сделай нам, пожалуйста, кофе!

Мы прошли в кабинет, где стол и два стула были завалены бумагами, разноцветными папками опять же с бумагами, и толстыми книгами. Жиль еще раз извинился, заметив, что у него много работы и пригласил располагаться в углу, где стоял небольшой кожаный диван и низкий совсем кофейный столик со стеклянной столешницей. Я села на диван, а Жиль, расчистил один из стульев и устроился напротив. Джереми принес чашки и кофейник, спросил, нужен мне сахар, разлил кофе и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

— Спрашивайте, — улыбнулся Жиль.

— Вы знали Софью Креченскую? — спросила я.

Жиль покачал головой:

— Я уже говорил Вам, что никогда ее не видел.

— Видите ли, как оказалось, перед смертью у Софьи была сумка, набитая деньгами, а после ее смерти сумка исчезла.

Казалось, моя новость его никак не заинтересовала или удивила. Он пил кофе и смотрел на меня по-прежнему с дружелюбной, как мне казалось, улыбкой.

— Если сумка, как Вы говорите, пропала, то откуда Вы знаете о ее существовании?

— Есть свидетель.

— Так у него и спрашивайте, коли он эту сумку видел.

— Его, то есть ее, уже арестовала и допросила полиция.

— Вот видите…

Я перебила его:

— Но эта свидетельница взяла и спрятала только пять тысяч, а в сумке оставалось еще тысяч двести сорок.

— Если Вы намекаете на то, что, как говорят, у меня трудные времена, и я прикарманил эти деньги, то Вы ошибаетесь. Я их не брал, я про них не знал и даже не догадывался. Не тратьте время попусту.

— Вы были в курсе, что Ваш брат занимался делами Креченской?

Он снова покачал головой:

— Нет, мы не делим клиентов и делимся информацией о них.

— А не припомните, где Вы были в позапрошлый четверг с трех до пяти? — решилась спросить я.

Он снова улыбнулся, сказал, что, вообще-то такие вопросы обычно являются прерогативой полиции, но он ничего не имеет против того, чтобы ответить. И добавил:

— Я точно не помню, но почти уверен, что был в здесь. У меня слишком много работы, чтобы колесить по городу и убивать клиентов брата, — он усмехнулся. — Впрочем, спросите у Джереми. Он знает мое расписание лучше, чем я. Какие еще у Вас вопросы?

Я, конечно, хотела его спросить о том, почему он продал дом, насколько он нуждался в деньгах и так далее, но, разумеется, не спросила. Вместо этого, я поблагодарила его за встречу и время, которое он мне уделил, похвалила кофе и направилась к выходу. Жиль не пошел меня провожать, а только пожелал удачи в расследовании и крикнул Джереми, чтобы тот познакомил меня с расписанием интересующего меня четверга. Джереми покопался в пухлом ежедневнике.

— Вы знаете, в тот день у нас не планировалось никаких важных встреч, — выдал он, наконец.

— И что это значит? — спросила я.

— Ну, значит, мы были здесь, в офисе, с девяти до пяти, — пояснил Джереми.

— Без перерыва на обед? — поинтересовалась я.

— Почему же? — он забавно вытаращил глаза. — Обычно Жиль обедает где-нибудь в городе.

— А Вы?

— А я езжу домой, — буркнул он.

Наверное, ему тоже хотелось обедать в городе, но тратить на ланч долларов пятнадцать, а то и двадцать, в день было накладно.

— А во сколько Вы уходите на обед?

— По разному, — он пожал плечами.

— А в тот четверг?

Он снова сверился с ежедневником:

— Если в тот день ничего не было назначено, то, наверное, в час.

— А вернулись?

— В два.

— Жиль был уже в офисе?

— Я не помню.

— Ладно, — вздохнула я. — Спасибо за ответы и кофе. Если вдруг что-нибудь вспомните, то, пожалуйста, позвоните.

Я протянула ему свою визитку. Он взял ее и положил в карман.

— Вы знали Софью Креченскую? — спросила я, натягивая перчатки.

Он пожал плечами:

— У нас много клиентов, а я сравнительно недавно здесь. Но такой фамилии что-то не припомню.

Я еще раз его поблагодарила и вышла.

Казалось, расследование мое окончательно зашло в тупик. Возможно, надо было еще раз сесть, сопоставить все факты и расписать все события по часам и минутам, но мне не хотелось. Дело висело камнем, близилось Рождество, и у меня была хорошая перспектива провести праздники в компании с нераскрытым преступлением и недовольным клиентом. В конце концов Люся или ее муж начнут меня теребить вопросами о результатах, ответов на которые у меня не было. Я решила поехать в молл и побродить по магазинам, дав себе обещание поработать над делом допоздна.

В молле уже прилично прибавилось народу — все готовились к Рождеству, закупали подарки и просто бродили, проверяя распродажи. Я выпила чашку американо в Больших Равнинах, поговорила с Норой, которая готовила мой кофе. Я немного знала ее, поскольку она время от времени покупала книжки в моей лавке. Почувствовав прилив сил после кофе, я отправилась по распродажам. Около входа в Мэйсис стоял ряд кресел, вокруг которых бродило несколько китайцев в ярко-красных одеждах, наверное, кимоно.

— Не хотите попробовать наш массаж? — робко спросила меня хрупкая девушка. — Всего двенадцать долларов десять минут, но сегодня — пять минут бесплатно. Итого — пятнадцать минут.

— Вы сразу почувствуете результат, — пообещал мне мужчина, возраст которого я бы ни за что не взялась определить.

Решив, что кутить — так кутить, я забралась в кресло. Оказалось, что я все сделала неправильно — нужно было лечь на живот. Кресло плавно опустилось, а теплые руки девушки положили мою голову так, чтобы я могла свободно дышать через специальное отверстие в спинке кресла. Как и обещала, она пятнадцать минут давила мою спину и позвоночник. Пару раз мне было больно, и я вскрикивала, но девушка тут же находила другую точку, и боль проходила. К своему удивлению, после массажа я действительно почувствовала гораздо лучше. Впрочем, чашка хорошего американо творит чудеса и без массажа, но телу, особенно спине было очень приятно. Если бы не двенадцать долларов, я ходила бы сюда каждый день.

Пока я принимала сеанс, мне пришла в голову мысль, что, раз уж я пошла по магазинам, то стоило взглянуть на полотняные маски и перчатки. Не то, чтобы я была заинтригована их таинственным исчезновением из дома Софьи, но хотелось бы посмотреть на них. «Может, появится какая-нибудь мысль», — тлела слабая надежда. Вариант, в котором маска была пропитана, например, эфиром, я не рассматривала, так как полицейские эксперты — ребята, безусловно, опытные и не могли бы пропустить такую улику. Однако, почему-то эта маска из дома таинственным образом исчезла. Размышляя над загадочным исчезновением маски, я зашла в первый попавшийся мне Бьюти-шоп. Посередине зала стояла огромная корзина, над которой висел мешковатый Санта-Клаус и держал в бордовых рукавицах табличку-ценник «Все по 3 доллара». Я немного подождала, чтобы попасть к корзине, покопалась в ней без особого энтузиазма и вытащила пластиковый пакет, на котором была изображена блондинка с полотняной маской на лице и растопыренными пальцами в таких же полотняных перчатках. Расплатившись, я вышла из магазина, дошла до ближайшей свободной скамейки, села и разорвала пакет. Ничего особенного от трехдолларовой маски ожидать не следовало, да я и не ожидала. Рассмотрев ее внимательно и померив перчатки, которые оказались большеватыми, я запихала все обратно в пакет и положила его в сумку. Никаких свежих идей покупка маски мне не принесла, и я решила вернуться в лавку — настроение для шоппинга пропало. Когда я садилась в машину, зазвонил телефон. Это была Люся, она поблагодарила за отчет и спросила, продвинулось ли расследование. Я сказала ей, что работаю, извинилась, сославшись на встречу и пообещала перезвонить позже. Врать мне было неприятно, но говорить правду о том, что расследование застряло было еще неприятнее. Впрочем, она и так, наверное, догадалась, раз, прочитав мой отчет, решила — таки позвонить и узнать новости. Я завела машину и поехала домой.