Найо Марш - Убийца, ваш выход! Премьера (сборник)

— Лучше не сегодня, Бородач. Спору нет, твой план хорош, и мне не хочется тебе мешать, но ты же видишь, мы не одни…

— Что ты несешь?

— Мы не одни, — повторил Гарденер с невыносимым легкомыслием героя толпы. — За тобой следит добрый ангел, Бородач. Ты в хороших руках.

— Разве, глядя на меня, можно подумать, что я шучу?

— Глядя на тебя, можно испытать зависть. Не веришь — сделай шаг вправо и посмотри в зеркало у меня за спиной. Уверен, в нем ты увидишь своего ангела — хранителя.

Сюрбонадье сместился в глубь сцены. Револьвер в его правой руке по-прежнему был направлен на Гарденера, но он не избежал соблазна мельком глянуть в зеркало над головой своего врага. Потом он медленно обернулся на дверь в глубине сцены, и в ней через мгновение предстала Стефани Вон. Она тоже была вооружена и целилась в Сюрбонадье.

— Дженни! — прошептал Сюрбонадье и опустил руку, блеснув револьверным дулом. Пальцы разжались, и он, как во сне, позволил Гарденеру его разоружить.

— Благодарю вас, Дженнифер, — молвил Гарденер.

Мисс Вон с легкой усмешкой опустила свой револьвер.

— Как же тебе не везет, Бородач! — проговорила она.

Сюрбонадье с нечеловеческим звуком, похожим на скулеж, вцепился в глотку Гарденеру, тот, задирая подбородок, дернул рукой — и случилось то, чего в страхе ждали все зрители: раздался оглушительный револьверный выстрел. Сюрбонадье уронил руки и с выражением безмерного изумления на лице рухнул к ногам Гарденера.

До этой минуты на сцене не было главных и второстепенных действующих лиц, но теперь Феликс Гарденер притянул все внимание к себе. Выражение его лица было повторением изумления Сюрбонадье, но усиленного в сотни раз. Он непонимающе посмотрел на револьвер и уронил его на пол. Потом вопросительно уставился на зрителей, скользнул взглядом по выходам из зала, словно замышляя побег, посмотрел на Стефани Вон. Та в ужасе смотрела на содеянное им.

Когда он наконец заговорил, то сначала беззвучно зашевелились губы, потом прозвучали слова, произнесенные голосом автомата. Голос мисс Вон был бесчувственным эхом. Это была беседа двух говорящих машин. Гарденер не отрывал взгляда от револьвера. Он уже нагнулся за ним, но в последний момент отдернул руку.

— Вот это игра! — прозвучало за спиной у Найджела. Аллейн вывел его из транса, похлопав по колену.

— Это конец? — спросил инспектор шепотом.

— Да, — ответил Найджел, — сейчас опустится занавес.

— Тогда выходим!

— Что?!

— Выходим, — повторил Аллейн и совсем другим голосом спросил: — Вы ищете меня?

Их кресла находились сбоку. Найджел поднял голову и увидел наклонившегося к его другу швейцара.

— Вы — инспектор Аллейн, сэр?

— Он самый. Уже иду. Вставайте, Батгейт.

Растерянный Найджел встал и вышел следом за Аллейном в проход. Швейцар проводил их в фойе, оттуда вывел в коридор, заканчивавшийся служебным входом. Только там швейцар нарушил молчание:

— Какой ужас, сэр! Ужас!

— Действительно, — подтвердил Аллейн холодно. — Я знаю.

— Вы догадались, сэр? Все остальные тоже?

— Не думаю. Кто-нибудь вызовет врача? Хотя это не так уж срочно…

— Господи, сэр, он мертв?

— Конечно, мертв.

Им навстречу торопился заламывающий руки старик Блэр. Аллейн прошел мимо него, преследуемый по пятам Найджелом.

— Инспектор Аллейн?

Это был некто в смокинге, бледный как сама смерть.

— Занавес опущен? — спросил Аллейн.

— Не думаю. Может, мне спросить, нет ли в партере врача? Мы ничего не поняли, я не прервал спектакля. Никто ничего не понял, даже в передних рядах ничего не знают — по крайней мере я так думаю… Он сказал, что надо послать за вами… — бормотал смокинг.

Они достигли кулис как раз в момент опускания занавеса; Стефани Вон и Гарденер еще находились на сцене. Зрительный зал устроил им ураганную овацию. Режиссер Симпсон покинул суфлерскую. Как только нижний край занавеса коснулся сцены, мисс Вон вскрикнула и бросилась Гарденеру на шею. Симпсон, тянувший занавес вниз, в ужасе взирал на Сюрбонадье, лежащего у его ног. Человек в смокинге — коммерческий директор — вышел из-за занавеса на край сцены. Оркестр заиграл было национальный гимн, но директор остановил его то ли жестом, то ли голосом, и исполнение гимна свелось к одной ноте, смущенно заглохшей. За занавесом слышали, как коммерческий директор обращается к зрителям:

— Если в партере есть врач, просьба к нему подойти к служебному входу сцены. Спасибо.

В этот раз исполнение гимна не ограничилось первой нотой.

— Ступайте к выходу. Никто не должен уйти, — обратился Аллейн к Симпсону. — Вы меня поняли? Батгейт, найдите телефон и позвоните в Скотленд-Ярд. Расскажите от моего лица, что здесь произошло, пусть пришлют тех, кого положено. Передайте, что мне нужны констебли. — Он повернулся к вернувшемуся из — за занавеса коммерческому директору. — Проводите мистера Батгейта к ближайшему телефону и возвращайтесь сюда.

Инспектор опустился на колени рядом с Сюрбонадье. Коммерческий директор уставился на Найджела.

— Где телефон? — спросил тот.

— Ах да, конечно… — спохватился директор. — Пойдемте, я покажу.

Они вышли через боковую дверь на авансцене в зрительный зал, где сразу столкнулись с рослым мужчиной во фраке.

— Я врач, — сообщил он. — В чем дело?

— Будьте так добры, пройдите на сцену.

Врач подозрительно посмотрел на директора и скрылся за занавесом.

Зрительный зал почти опустел. Несколько женщин с чехлами от пыли в руках шептались в сторонке.

— Принимайтесь за дело! — прикрикнул на них директор. — Я — Стейвли, а вы, мистер…

— Батгейт, — представился Найджел.

— Да, конечно. Какой ужас, мистер Батгейт!

Найджел подумал, что все твердят одно и то же — и больше ничего.

Они зашагали через фойе к кабинету. Перед выходом еще толпились люди.

— Ты не хочешь поехать в такси, дорогой? — обращалась какая-то женщина к своему мужу.

Найджел вспомнил номер Скотленд-Ярда. На его звонок быстро ответил мужской голос.

— Я звоню по просьбе главного инспектора Аллейна, — сказал Найджел в трубку. — В театре «Единорог» произошло несчастье со смертельным исходом. Инспектор просит немедленно прислать сюда кого положено и констеблей.

— Немедленно пришлем, — ответил голос. — Говорите, со смертельным исходом?

— Да, — подтвердил Найджел. — Думаю, что да. Еще я думаю… — Он помедлил, сделал глубокий вдох и выпалил неожиданно для самого себя: — Думаю, это убийство.

Вернувшись на сцену, Найджел, к своему удивлению, почти не обнаружил изменений. Оказалось, он отсутствовал совсем недолго. Врач завершил осмотр трупа и теперь взирал на него стоя.