Игорь Трофимкин - Призрак с улицы Советской

Он методично делал дело, казалось, ничуть не беспокоясь о том, что кто-нибудь может прийти, позвонить в дверь. Остановив последние часы, он мягко спрыгнул на пол, еще раз оглядел комнату и вышел на лестницу, тихо прикрыв дверь.

— Евграф Акимыч, Алексеев из Василеостровского беспокоит. Не устал на пенсионных харчах?

— Устал, господин Алексеев, страх как устал. А посему весьма удивлен вашему звонку. Только-только собирался телефон отключить и отдохнуть, да вот не успел.

— Слушай, Евграф Акимыч, у нас к тебе деловое предложение… И просьба, конечно…

— Господин Алексеев, помнишь поговорку: «Уходя — уходи!»?

— Да кончай ты: «господин, господин». Мы с тобой давние товарищи. Я вот о тебе помню, хочу тебе дело предложить, заработаешь заодно, небось пенсионных на бананы-то не хватает…

— А вот это уж, господин-товарищ, мое личное дело. Да и хватает мне на все, что для жизни нормального пенсионера надо. На работу не зови, не пойду…

— Я и не зову. Я тебе предлагаю временную, или на языке гражданских — халтуру. Через частный сыск оформим — милое дело.

— Вот уж уволь. Жену мелкого п и з н е с м е н а выслеживать не собираюсь.

— Жену и не надо, Евграф Акимыч. Я тебе дело предлагаю. Помнишь Алхимика?

— И что? Взяли вы его?

— Взяли! Тело получили. Тепленькое. Через тридцать минут после убийства. Один выстрел. Точно в сердце.

— Ну и что? Он же отработанный. Его давно уже брать надо было.

— Это само собой. Собирались, да не успели.

Надо сказать, Михаила Михайловича Семенова по кличке «Алхимик» разрабатывали давно. Еще в бытность Евграфа Акимовича старшим следователем по особо важным делам Горпрокуратуры. Подозревали Алхимика в торговле камушками. Но Семенов хорошо спрятался. С поличным взять не удавалось. А там и Евграф Акимович на пенсию ушел.

— Ну не успели, так что ж… Я тоже не успел, хотя и лично гражданину Семенову обещал. Что же такого в убийстве? Небось обычное дело. Счеты сводят авторитеты.

— Может быть, может быть. Все бы хорошо, но понимаешь, второе убийство. Восемь дней тому назад убит Новожилов Валерий Яковлевич.

— Это который начальником следственного у нас в районе был?

— Он самый. Тоже пару месяцев как на пенсии.

— Знаю. И что же?

— Так вот, дело оказалось необычное, хотя поначалу разные версии обрабатывали, а вот самую дикую в расчет не брали.

— Какую это? Там что, призраки, инопланетяне орудовали?

— Почти! — радостно подтвердил Алексеев. — Трое часов было у покойника в доме — все стояли на момент нашего прибытия. Причем все остановились одновременно. Минута в минуту. Точно в одиннадцать.

— Ну так вызывали бы телепатов, экстрасенсов, этих, как их… носо, горло, ухо…

— Уфологов! — почти восторженно подсказал Алексеев.

— Во-во… Их, — продолжал Евграф Акимович, хотя уже мягче. Очевидно, заинтересовался.

Алексеев помолчал, выжидая, когда ас городского сыска дозреет.

Тот наконец взорвался.

— Ну так в чем дело, рассказывай, раз уж начал.

— Да ничего особенного, — вдруг перешел на будничный тон Алексеев. — Только и в квартире Алхимика тоже все часы стоят. На стенах девять да на полках шесть, да на руке одни. И стрелки всех показывают на одиннадцать. И что еще любопытно. Жену Новожилова с дачи вызвали, говорит, из квартиры ничего не пропало.

Дочка Семенова тоже утверждает, что все на месте… Вот так. Ну что, соглашаешься?

— Да уж и не знаю… Ладно, с делом познакомишь?

— А как же! Все в лучшем виде. Считай — ты уже сыщик частного агентства «Честертон». С этой минуты. Оклад соответствующий.

— Да что оклад! Скажи лучше, машина частному сыщику полагается? Пенсионеру тяжко на метро да на трамваях по городу мотаться.

— Во-первых, пенсионер ты по выслуге, а не по возрасту, так что не прибедняйся, а во-вторых, будет тебе машина. Сейчас высылаю. У меня здесь начальник «Честертона» сидит, ты его должен помнить — Игорь Олегович Бахарев. Старшим опером до 92 года был у нас.

— Нет, не помню. Вернее, помню, но помнить не хочу, поскольку многие тогда на коммерческие хлеба слиняли.

— Да ладно тебе. Он парень хороший. В общем, машина будет через двадцать минут. На Васильевском, на месте происшествия тебя Бахарев будет ждать.

Прислали за ним «Ладу» в экспортном исполнении.

— А чего не «Мерседес»? — иронически спросил новоиспеченный частный сыщик у шофера, залезая на заднее сиденье.

— «Мерсы» на данный момент заняты, Евграф Акимыч, — виновато ответил парень. — В следующий раз непременно будет.

— Да ладно! Как вас величать-то?

— Вадимом, Евграф Акимыч.

— А по отчеству?

— Иванович.

— Ну-ну. Вадим Иванович, значит… Поехали на Васильевский, Вадим Иваныч.

Прибыв на Малый проспект, Евграф Акимыч мельком взглянул на аптеку, где, как он знал, работал Алхимик, получивший кликуху за пристрастие к ореолу таинственности, которой любил себя окружать, и поднялся на второй этаж. Здесь его ждал Бахарев, который открыл дверь квартиры.

— Почему не опечатана? — спросил Евграф Акимыч.

— Печати мы уже сняли, Евграф Акимыч, у нас разрешение.

Войдя в квартиру, сыщик огляделся. Бахарев начал было докладывать:

— Пальцев, кроме хозяйских, не обнаружено…

Но Евграф Акимович прервал его:

— Слушайте, Игорь Олегович, а почему частный сыск подключился к этому делу?

— Только из-за вас, Евграф Акимович. Чтобы у вас была возможность действовать свободно. По личной просьбе господина Алексеева. Он же нам и копию свидетельских показаний для ознакомления дал.

— Хорошо, я почитаю. — Он взял папку. — Стремянки здесь нигде нет?

Евграф Акимович подвинул стол к стене, влез на него и стал открывать часы. В одних нашел бумажку, где старческим почерком было написано: «Смазать 23 марта». Бахарев взглянул на экс-старшего следователя виновато, сказал:

— Не успели осмотреть, Евграф Акимович.

— Ничего, не страшно. Не успели, значит, дел много. Оно и верно. Куда вам спешить? Это мне скоро помирать…

Потом Евграф Акимович прошелся по комнате еще раз и, подойдя к письменному столу, взял единственную лежавшую на нем книжку. «Страдания молодого Вертера». Он открыл ее, полистал, положил на место и сказал:

— Давай посидим, побеседуем маленько. Ты Володю Демидова знаешь?

— Знаю, Евграф Акимыч. Приходилось в операциях вместе участвовать. В далекой юности были за ним грешки, сидел три года, вышел, отслужил в армии, потом в милицию пошел, стал омоновцем, три месяца тому назад, в ноябре, добровольцем уехал на Северный Кавказ, в Чечне воевал. Вернулся 14 февраля утром. Узнал, что жена от него ушла. В тот же день вечером в райотдел какой-то пацан принес пакет, сказал за пять штук мужик велел передать — видеокассета с порнофильмом.