Игорь Трофимкин - Призрак с улицы Советской

В первой графе стояли фамилия, имя, отчество той, кто, очевидно, был запечатлен на фотографии. Ниже латиницей значилось мужское имя: Брокен Эроу, Оклахома. Затем шли цифры. Некоторые из них явно были датами, с другими следовало разобраться.

Остальные конверты также содержали фотографии девиц с приложенным листком.

Одна фотография показалась мне знакомой. Ба! Да ведь это Наталья Розанова, невеста моего американского протеже, шоумена Джонсона. Точно! Адрес на бумаге значился нью-йоркский. Любопытно!

Этот конверт вместе с фотографией и бумажкой я решил на свой страх и риск изъять и передать для размышлений Евграфу Акимовичу. Потом сложил конверты в сейф, закрыл его и бросил ключ в верхний ящик письменного стола.

Потом я еще раз огляделся. Взгляд вдруг упал на циферблат больших напольных часов. Одиннадцать! Я посмотрел на свои часы. Двенадцать сорок шесть.

Я вышел в гостиную. Часы на столике у дивана тоже стояли на одиннадцати. На кухне часов не было.

Я сел к кухонному столу, поднял трубку и вызвал оперативную группу. Потом позвонил Евграфу Акимовичу.

Стрельцов приехал на полчаса позже опергруппы. Он походил по квартире, осмотрел комнаты, попросил сообщить ему результат анализа содержимого чашек и бутылки со стола в гостиной, подошел к каталожным ящикам. В одном стояли карточки книг с шифрами Публички и БАНа, в другом на карточках значились имена, женские и мужские, адреса и краткие записи типа: «Стрелец. Блондинка, 28. 51. Квартира. Россия».

Пересмотрев ящики, Евграф Акимович подошел к Батогову.

— Ну что, суперсыщик, ласково тебя приветили?

— Куда уж ласковее. — Слава осторожно погладил, голову.

— Как же ты так влип?

— Влипнешь тут. Я ведь шел к карлику. Кто же знал, что у него такие гости в комнатах прячутся!

— Незнание элементарных законов сыска не освобождает от ответственности. Как себя чувствуешь? Работать можешь?

— Конечно, могу.

— Поехали сейчас по домам. Отлежись. А завтра — по обстоятельствам. Но желательно ко мне с утра.

Попрощавшись с ребятами, сыщики отбыли.

На следующий день Батогов приехал на Авиационную утром.

Евграф Акимович усадил его пить чай со словами:

— Пей, расслабляйся пока. Хрусти своим любимым крекером. Обсудим новости сначала, потом подведем кое-какие итоги. Вчера вечером звонил следователь Николаев, тот, что на Фонтанке был. В чашке с остатками кофе и в бутылке с коньяком обнаружена лошадиная доза барбитуратов. Если бы не визит незнакомца, Агапов бы уснул и не проснулся.

— Шурши ля фаму! — прокомментировал Батогов.

— Вот именно! Женщина там скорее всего была, и искать ее нужно.

— Кстати, о женщинах! Акимыч, крыша у меня вчера маленько поехала, забыл передать вам вот это. — И Батогов протянул Стрельцову изъятый конверт.

Евграф Акимович вынул фотографию, просмотрел листок.

— Такие же были в сейфе у Агапова. Зачем этот взял? Нарушаешь, Батогов! Вещдоки изымаешь!

Батогов кратко пересказал Стрельцову историю с шоуменом и Натальей Розановой.

— Значит, появилась еще одна загадочная дама. Хорошо, — задумчиво пробормотал он и добавил: — Впрочем, хорошего мало. Итак, что мы знаем?

Некто совершает подряд три убийства. В первом случае называет себя Владимиром Демидовым. Во всех трех случаях его свободно впускают в квартиру. Впрочем… в третьем эпизоде, возможно, что не впустили, а сам проник. Во всех трех случаях убийца останавливает часы, которые находит в квартирах, на одиннадцати. Условно назовем его Почасовиком.

Далее. Все жертвы, очевидно, каким-то образом связаны между собой. С Семеновым связаны были, кроме Демидова, Лушин и Панарин. Лушин до сих пор в бегах. Он наркоман, ему нужны деньги, но в квартирах жертв ничего не пропало.

Панарин. Жена его хаживала к Агапову, или, по выражению супруга, «шлялась». Ревность? Но при чем тогда Семенов и Новожилов?

Ладно. Идем дальше. Жена Демидова — Татьяна знакома с Ириной Панариной, через нее знакомится с Агаповым и неким Муксиновым. Становится наркоманкой, попадает в притон, ее снимают в порнофильмах. Какой-то тип утверждает, что с ней все в порядке, но вернется она к Демидову, если только последний будет давать информацию из Конторы. Что за человек? Где Татьяна? Кто такой Муксинов?

Наконец, в чашках и бутылке Агапова обнаружены барбитураты. Ты сказал: «Ищи женщину». Возможно. Но зачем в таком случае стрелять? Значит, два человека последовательно друг за другом обрели жгучее желание убрать Агапова. Один — Почасовик, вторая — женщина. Точнее, в обратном порядке. Первой была она, вторым — он. Однако все обстоятельства указывают на Демидова. Кстати, именно Новожилов вел дело об убийстве Тюлькина — того «голубого», которого шарахнул пепельницей Демидов.

Ребята Новожилова брали Демидова в ДК Урицкого. Свидетельница-провизор, хотя и с сомнением, но по фотографии опознала Демидова. Кругом подозреваемый, но сидит в психбольнице. Что ж, план не меняется. Поедешь в больницу, повидаешься с ним еще разок. Может, тебе больше расскажет. И самое главное — выясни, что за брачная контора, которая рассылает по заграницам фотографии. Конверты, само собой, оставь, я над ними покумекаю. Остальное — по обстоятельствам. Все. Давай чай пить. У меня цейлонский «Дилмах». Хороший чаек. И крекер твой найдется.

Съездить к Демидову в больницу в этот раз мне не удалось. И вообще на некоторое время мне пришлось отвлечься от работы с Акимычем.

В 23.30 позвонили из прокуратуры.

— Батогов, — услышал я голос дежурного, — подключаешься к делу серийных убийств подростков. Выезжай на место происшествия! Адрес…

— Погоди, погоди, — прервал я. — Какие подростки? Меня к Стрельцову прикомандировали! В самый разгар…

— Людей не хватает, сам знаешь. Начальство распорядилось. Четвертое убийство. Мальчишек мочат. Все на рогах стоят. Давай, собирайся.

— Ты мне адрес не сказал, — уныло напомнил я.

На Будапештскую я приехал в начале первого. Хорошо, что машина «частников» была еще в моем распоряжении.

В двухкомнатной квартире на втором этаже бригада заканчивала работу. Старший следователь Николаев в большой комнате беседовал с родителями убитого парня.

Я в который уже раз подумал о жестокости нашей профессии. Говорить с матерью и отцом только что зверски убитого пятнадцатилетнего сына было, конечно, бесчеловечно, но, увы, необходимо. Мой коллега, Саша Кудрявцев, коротко ввел меня в курс дела.

Родители были на даче. Огород копали. Парень заканчивал девятый класс. Единственный сын. Вернулись домой около десяти вечера. Остальное смотри сам!

Смотреть мне ужасно не хотелось. Но пришлось.