Роберт Гулик - Убийство в цветочной лодке

— Кажется, довольно простая игра, — заметил Хун.

Судья Ди ответил с улыбкой:

— Правила и вправду просты, но сама игра — очень сложная: говорят, что жизни человека не хватит, чтобы овладеть всеми ее тонкостями. Наши знаменитые мастера издали много руководств по этой игре, иллюстрированных схемами интересных позиций, а также задачами с подробными пояснениями. Этот листок, должно быть, вырван из такого пособия. Это последняя страница, потому что в нижнем левом углу написано: Конец. К сожалению, не указано название книги. Хун, постарайся найти здесь, в Ханьюане, знатока этой игры. Он, без сомнения, сможет сказать, из какой книги вырвали этот листок. Решение задачи, вероятно, напечатано на предпоследней странице.

В кабинет вошли Ма Жун и Цзяо Тай. Они поклонились судье и сели против стола.

— Предполагаю, что прошлой ночью ты оставался в веселом доме, чтобы собрать дополнительные сведения, не так ли, Ма Жун? — сказал судья Ди. — Доложи нам о результате.

Ма Жун уперся в колени своими большими кулаками.

— Вчера вы, ваша честь, упомянули о желательности получения сведений о личной жизни куртизанки у других обитателей ее дома. Так уж случилось, что, когда мы проходили мимо этого дома к озеру, одна девушка, стоявшая на балконе, поразила мое воображение. Поэтому, когда мы позднее пришли в этот дом, я описал ее хозяину, и этот любезный малый сразу же позвал ее с вечеринки, на которой она по долгу службы присутствовала. Ее зовут Цветок Персика — доложу я вам, очень подходящее имя!

Ма Жун выдержал паузу, потом лихо подкрутил ус и, широко улыбаясь, продолжил:

— Она действительно весьма привлекательная девица, и мне кажется, я тоже произвел на нее впечатление. Во всяком случае, она...

— Избавь меня от подробностей твоих любовных похождений! — с раздражением прервал его судья Ди. — Мы принимаем как само собой разумеющееся, что вы оба прекрасно поладили друг с другом. Говори, что она рассказала тебе об убитой танцовщице?

Ма Жун был явно задет. Он тяжело вздохнул, а затем с безропотным терпением продолжил: — Слушаюсь, ваша честь. Эта девушка, Цветок Персика, близкая подруга убитой. Танцовщица появилась в Квартале Ив меньше года назад. Она была одной из четырех девушек, доставленных сводником из столицы. Она рассказывала Цветку Персика, что оставила свой дом в Шаньси из-за неких трагических обстоятельств и никогда не сможет вернуться назад. Она была довольно разборчива в любви и, несмотря на то, что множество самых именитых гостей настойчиво пытались завоевать ее благосклонность, всем вежливо отказывала. Мастер Су был особенно упорен в своих домогательствах, он дарил ей дорогие подарки, но все равно успеха не имел.

— Этот факт, — прервал помощника судья Ди, — аргумент против Су. Отвергнутая любовь может служить весьма сильным побудительным мотивом к преступлению.

— Цветок Персика убеждена, — продолжал Ма Жун, — что убитая не была неприступна, и, видимо, у нее был тайный любовник. По крайней мере, раз в неделю она просила у хозяина позволения выйти за покупками. Поскольку она была честная и послушная девушка и никогда не выказывала ни малейшего намерения сбежать, хозяин всегда разрешал ей это. Она уходила одна, и ее подруга пришла к выводу, что она ходит на тайные свидания. Но Цветок Персика не смогла узнать, кто ее возлюбленный и где Цветок Миндаля с ним встречается, — и вовсе не потому, что не пробовала!

— Как долго она отсутствовала при этих отлучках? — спросил судья.

— Она уходила сразу же после обеда, — ответил Ма Жун, — и возвращалась перед вечерним рисом.

— Это означает, что города она не покидала, — сказал судья. — Хун, пойди узнай про псевдоним.

В комнату вошел секретарь и протянул судье большой запечатанный конверт. Судья вскрыл его и разложил на столе объемистое послание. К нему были приложены две копии. Поглаживая бакенбарды, Ди неторопливо изучил документ.

Едва он откинулся на спинку стула, как в комнату вернулся советник Хун.

— Наш старший писец уверен, что никто из ученых и писателей не пользуется псевдонимом «Студент из Бамбуковой рощи».

— Какая жалость! — огорчился судья. Потом он выпрямился, указал на письмо, лежащее перед ним. — Теперь мы имеем отчет хозяина куртизанки. Ее настоящее имя — девица Фан Хои. Ее купили семь месяцев назад у сводника из столицы, это соответствует тому, что Цветок Персика, или как ее там, рассказала Ма Жуну. Цена была — два слитка золота.

Поставщик сообщил, что приобрел ее при необычных обстоятельствах. Она сама обратилась к нему и согласилась продать себя за золотой слиток и полсотни серебряных монет с условием, что ее перепродадут только в Ханьюань. Поставщику показалось подозрительным, что девушка сама совершает сделку, а не через родителей или посредника. Но она была так привлекательна и искусна в пении и танцах, что он учуял порядочную прибыль и не стал расспрашивать ее слишком пристрастно. Он заплатил ей, и она сама распорядилась своими деньгами. Веселый дом в Квартале Ив был его постоянным покупателем, и поставщик подумал, что будет благоразумнее сообщить хозяину о тех странных обстоятельствах, при которых он приобрел девушку, чтобы в дальнейшем не нести никакой ответственности.

Здесь судья остановился и сердито покачал головой.

— Хозяин задал девушке несколько вопросов, — продолжил он, — но она избегала прямых ответов, и он оставил ее в покое. Он пишет, будто решил, что родители выгнали ее из дому из-за греховной связи. Остальные подробности ее жизни совпадают со сведениями, полученными Ма Жуном от той девицы. Хозяин указывает здесь имена горожан, которые проявляли особенный интерес к Цветку Миндаля. Это почти все знатные жители Ханьюаня, но среди них нет Лю Фэйпо и Хань Юнханя. Хозяин пытался убедить ее сделать одного из постоянных гостей своим любовником, но она упорно отказывалась. Впрочем, так как она приносила большие доходы своими танцами, он особенно не настаивал. Ну и в конце своего отчета он заявляет, что покойная любила литературные игры, каллиграфию и выказывала недюжинные способности в изображении птиц и цветов. Но он особенно подчеркивает, что она не любила играть в вэйци.

Судья Ди замолчал. Потом, посмотрев на своих помощников, он спросил:

— Итак, как вы теперь объясните ее высказывание об игре и то, что у нее в рукаве была задача по вэйци?

Ма Жун в растерянности почесал в затылке.

— Можно я взгляну, ваша честь? — спросил Цзяо Тай. — Раньше я увлекался этой игрой.

Судья протянул ему листок. Цзяо Тай некоторое время изучал задачу.