Джон Харви - Малолетки

– Поблизости от многоквартирных домов?

– Через три улицы.

Резник хорошо их помнил: здания постройки тридцатых годов, с поблекшими от дождей декоративными украшениями, живыми изгородями перед домами и маленькими аккуратными двориками позади. Чтобы автомобили здесь не очень гоняли, поперек улицы уложены бетонные валики.

В полицейском участке на Каннинг-серкус еще светились некоторые окна. В пяти ближайших трактирах завсегдатаи подтягивались к стойке бара, чтобы успеть пропустить еще по одной до того, как придется закругляться. В сторону университета шла небольшая группа студентов.

Линн Келлог сбросила скорость и, включив левый сигнал поворота, свернула на дорожку к дому Шеппердов.

Фасад дома был обращен на запад, на склон холма. Отсюда открывался вид на «Квинз Медикал Сентр» и университет за ним. Совсем близко начинался квартал высоких домов, где жила Глория Саммерс.

Машина Нейлора была припаркована примерно на пятьдесят метров дальше по другую сторону улицы. Сейчас он шел им навстречу, не спуская глаз с дома Шеппердов.

– Повтори, – обратился к нему Резник, – насколько ты уверен?

– Ну, это все же была не фотография.

– Ты что? Уже передумал?

– Никоим образом. – Он быстро покачал головой. – Просто вы знаете – рисунок это рисунок. Но сходство есть определенно.

– И ты заметил это сходство.

– Да, сэр.

– По крайней мере, честно.

Нижняя треть дома была выложена желтым кирпичем, остальная часть была покрыта мелкой галькой и явно нуждалась в ремонте. За исключением широкого окна наверху, рамы были разделены на небольшие квадраты. Окна аккуратно завешены полосатыми занавесками. Из-под колпака лампы над входом лился ровный свет.

– Думаю, нет смысла вваливаться целой толпой, – взглянул на Линн Резник.

Келлог отступила в сторону, и двое мужчин направились к двери.

– Быстрее, – крикнула Джоан, услышав шаги мужа, – уже началось.

Она думает, он не знает. Но какой смысл торопиться, если это может закончиться тем, что он все уронит и они останутся без ужина. К тому же неизвестно, о чем будет сегодняшняя передача. Может, о том, что еще совсем недавно называлось Восточным блоком. Это было совсем недавно. Стивен отлично помнил, как они с женой радовались процессу демократизации, свободным выборам. Сам Стивен голосовал уже более тридцати лет и не замечал, чтобы это существенно улучшило его жизнь.

– Стивен!

– Иду!

Ему даже нравилось, когда она покрикивала на него, словно на одного из своих учеников. Хотя, если разобраться, с ними она была гораздо терпеливее.

– Сти…

– Я здесь.

Диктора на экране телевизора сменили танки.

– Я думала, ты никогда не придешь. – Джоан смотрела, как он ставит поднос на подготовленное ею место на столе.

– О чем рассказывают сегодня? – спросил он. – Хорватия или Чехословакия?

– Белфаст.

Стивен повернулся к экрану.

– Что это ты пожалел абрикосового джема?

– Я задержался, выскребая остатки из банки. – Он взял свою тарелку и поставил ее на подлокотник кресла, в которое усаживался.

– Не делай так больше.

– Что?

– В один прекрасный день содержимое тарелки разлетится по всему ковру.

– Но ведь этого не случилось.

Дикторша стала рассказывать о новом повороте событий в расследовании исчезновения шестилетней Эмили Моррисон. Держась одной рукой за подлокотник, Стивен повернулся к экрану. Бросив на него заинтересованный взгляд, он увидел нарисованный художником мужской портрет. Стивен подскочил, задев коленкой поднос. Кружка Джоан, взлетев, перевернулась в воздухе и выплеснула содержимое на подол ее юбки и на ковер.

– Стивен! Какого черта?

– Извини, извини! – Он взмахнул руками, чтобы удержать равновесие, сильно ударился подбородком о стол, выругался и попятился назад, пытаясь потереть ушибленную ногу и втаптывая сырное печенье в ковер. Наконец он шлепнулся в свое кресло.

«Все, кто считает, что им известен этот мужчина, должны сообщить в ближайший полицейский участок…»

Джоан, стоя, отряхивала юбку, а Стивен опустился на колени и собирал печенье, тарелку, кружку. Слушая слова диктора, он каждой клеточкой своего существа ощущал ледяной холод. Кружка вновь выпала из его рук.

– Этот замечательный новый ковер погублен, – проговорила Джоан с сожалением.

– Это всего лишь молоко, оно не оставит пятен.

– Молоко, это не самое ужасное. Этот ужасный кислый запах, от него никогда не удастся избавиться. Он там навсегда. – Джоан передернула плечами.

Дикторша перешла к следующему сообщению: стоимость почтовых отправлений вновь будет повышена.

Следующие двадцать минут прошли в попытках привести комнату в порядок. Из-под раковины были извлечены щетка и совок для сбора крошек, сухими тряпочками снимались кусочки масла, а мокрыми затирались места, куда пролилось молоко. Телевизор они выключили, а когда Стивен стал ставить на проигрыватель пластинку «Мануэль и музыка гор», его рука так дрожала, что он дважды не мог поставить иглу в нужное место: один раз провел поперек дорожки, а второй – опустил на антистатическую подстилку.

– Стивен, осторожнее, испортишь!

Когда раздался звонок Резника во входную дверь, они сидели в полной тишине, а между ними чернело пятно на ковре.

– Кто бы это мог быть в такое время?

– Ты думаешь, я знаю?

– Стивен!

– Что?

– Что делать?

– Ничего.

Звонок прозвучал снова, на этот раз дольше. За ним последовали два удара в дверь.

– Мы не можем просто сидеть и ничего не предпринимать.

– А почему бы и нет, не вижу причин. Уже почти одиннадцать, слава Богу. Не существует закона, обязывающего открывать дверь кому бы то ни было в это время суток. А что, если мы уже в кровати?

– Но мы не в кровати. И, кто бы это ни был, он может видеть, что это не так.

Крышка почтового ящика хлопала теперь беспрерывно.

– Стивен…

– Хорошо, я иду. Ты оставайся здесь. – Он закрыл за собой дверь.

Резник и Нейлор уже приготовили свои служебные удостоверения, отчетливо видные при свете лампочки.

– Инспектор-детектив Резник, уголовный розыск. Это констебль-детектив Нейлор. Мистер Шепперд?

Стивен что-то промямлил и мотнул головой.

– Мистер Стивен Шепперд?

– Вы знаете, который теперь час?

– Думаю, мы могли бы немного поговорить.

– Мы с женой собирались лечь спать.

– Может быть, нам лучше войти в дом?

– О чем нам говорить? – Стивен не сдвинулся с места.

– Вы, случайно, не видели передачу последних известии сегодня вечером?

– Да. Но не всю. Ну, видел. Ну и что? Что случилось?

– Полагаю, было бы лучше, если бы мы могли задать вам вопросы внутри, мистер Шепперд.

– Что происходит, Стивен? – раздался голос жены из дверей гостиной. – В чем дело?