Татьяна Полозова - Десять казней египетских

–Я не думаю, что мои отношения с Терезой…

Кетрин вернула ему прикосновение, подняв его лицо на себя.

–Питер, ты не должен говорить. Прости, что я спросила, ты прав, нам нужно возвращаться. – Попыталась уйти она от темы. – Я просто распереживалась насчет Рейчел и вспомнила, что ты не звонил Терри. Это не мое дело, в любом случае.

Она повернулась, чтобы уйти, но Марлини быстро выпрямился, нависнув над ней всем своим ростом.

–Нет, Кетрин, нет! Это хорошо, что ты спросила.

Он долго собирался с мыслями и Кетрин слышала, как томно тикают настенные часы в кабинете, где их определили. Она уже пожалела, что спросила и теперь не знала, как выкрутиться. В конце концов, Питер не обязан был ей ничем. Она сама придумала себе сладкое окончание их истории после тех поцелуев и фактически сама втолкнула себя в его руке на дне рождения дочери. Так что он всего лишь проявил вежливость. Но не обязан был уходить в монастырь из-за этого.

Марлини чувствовал как ком образуется у него в животе и поднимается все выше и выше. Тошнота стала подкатывать к горлу и он заговорил, чтобы предотвратить ее.

–Тереза хорошая девушка и она нравится мне, но, – Питер покачал головой и отошел от девушки, не зная как продолжать.

–Но ты не видишь с ней будущего? – Закончила она за него фразу.

Он никогда бы не подумал, что будет говорить о подобных вещах с Кетрин. Не то чтобы он не доверял ей, или она не могла понять его. Скорее наоборот, она слишком хорошо знала его и слишком хорошо понимала. Как никто. Он никогда не имел такого друга, во всяком случае, среди женщин точно. Кетрин же была воплощением преданности, чуткости и в тоже время честности. Она не была тем другом, который будет лгать тебе, лгать, лишь бы не обидеть, она скорее скажет правду, чем скроет ее. Она спорила с его идеями и методами, но уважала его мнение.

Если вы смотрели на ее внешность, то видели женственную, привлекательную, мягкую девушку, но если вы смотрите в ее душу, то видите стальной шар, готовый раздавить вас в случае надобности. Она как атом, убивающий, так и дарующий энергию, она могла убить, но могла и возродить тебя, собрав весь пепел в твоей душе и вдохнуть в тебя жизнь.

И с каждым днем Питер чувствовал как эта дружба одновременно и крепнет, и разрушается. Они становились все ближе друг другу, почти переходя опасную черту. И когда он, в конце концов, решил ступить на новую землю, вернее, на старую землю с новым ковром, он же и сбежал. И теперь не знал, как в этом сознаться.

–Я просто не могу дать ей того, чего она ждет от меня, а заставлять ее ждать еще более подло, чем держать при себе. Она симпатизирует мне, а я могу лишь убеждать себя каждый день, что смогу ответить тем же, ища в ней свой идеал. – Проговорил Питер с исповедальной интонацией.

Кетрин наклонила голову, ее руки опустились по швам, а плечи поникли.

–Ты осуждаешь меня? – Усмехнувшись, спросил Марлини.

–Нет. – Покачала она головой, снова посмотрев на него. – Я завидую тебе. – Неожиданно ответила Кетрин.

Питер смог только поднять брови в удивлении.

–Что значит завидуешь?

–Ты понял все достаточно быстро, а мне понадобилось много лет.

Питер, наконец, понял, о ком она говорит, но не понимал, к чему ведет.

–Майкл был тем мужчиной, за которого я собиралась выходить замуж, но я не любила его. Я думала, что люблю Майкла, но это была ложь, самообман. Просто когда-то утром я заставила себя поверить в то, что люблю его, но это не так.

В ее словах была горечь, сожаление, но не из-за неудачи, а из-за потери времени. Той драгоценности, которую вернуть не получится. –Ты не должна винить себя. Если, кто и виноват, то это…

Кетрин догадавшись, каким будет окончание его предложения быстро прислонила ладонь к его губам и решительно покачала головой.

–Нет, не смей! Не смей говорить это! Пожалуйста. – Мягче добавила она. – Мы это уже обсуждали. Пожалуйста. Давай не будем возвращаться. Я сказала тебе, что все забыла и это правда. Я не хочу строить все на руинах прошлого.

Оливер был прав! Улыбка коснулась губ Питера и он, взяв ее руку в свою слегка коснулся губами.

–Все равно, прости еще раз. Прости, что не поверил.

Кетрин неожиданно для самой себя засветилась лучезарной улыбкой.

–По-моему, я и правда устала. Давай все-таки поедем в гостиницу.

Марлини понял, что это были окончательные слова. Они сказали друг другу все, что требовалось и больше не нужно ничего добавлять. Он снова притянул ее к себе и обнял крепче, чем раньше. Прощение. Он так жаждал его, что поверить, получив, было сложнее, чем дождаться. И теперь нужно было ждать, чтобы привыкнуть.

***

В темной комнате, освещенной только голубой люминесцентной лампой на прикроватной тумбочке, спала молодая женщина. Она откинула одеяло, прикрыв только щиколотки его уголком и, раскинувшись посередине кровати, тяжело дышала. Во сне она слышала далекие отголоски грома и испещряющие темное небо всполохи желтых молний. Она словно наблюдала за этим буйством природы со стороны.

Пустынное поле, поросшее старой сухой травой, словно дрожало от редких ударов грома. В его сердцевине стояло одинокое дерево – совсем еще молоденькое, неокрепшее, то и дело, пригибающееся к земле под порывами жестокого ветра. Молнии били в землю рядом с ним, а оно, будто бы, защищенное невидимым кольцом оставалось недоступным для стихии.

Неожиданно отголоски грома стали приближаться, его стоны превратились в бьющие по ушам звуки, похожие на крики сов в полночь. Дерево, стоящее посреди поля вытянулось по струнке, его зеленая верхушка потянулась к нему и, показалось, что оно будто бы хочет взлететь, но поле крепко удерживало его в своем плену.

Одним ударом молнии трава, растущая на нем, воспламенилась, и все поле сгорело дотла в один миг.

Женщина откинула голову назад и резко проснулась. Она до сих пор чувствовала жар, будто это она горела, а не трава. Ее кожа покрылась испариной и покраснела.

Женщина подошла к окну и отдернула шторы, плотно отгораживающие спальню от улицы, и посмотрела наружу. Сонный город в три часа ночи был пугающе прекрасен своим блеском. Никакого поля, дерева или грозы. Она выдохнула, будто до последнего ждала, что этот кошмар окажется явью.

–Ну, вот и все, агент Марлини. Вот и все. Наша история закончена. – С долгими паузами проговорила Тереза и задернула занавески.

***

Кабинет агентов Насера и Халфани не был чрезмерно уютным. Да и просторным его вряд ли можно было назвать. Несмотря на достаточные полномочия, эти парни, которые кичились своими значками и положением агента общей разведки, ютились в маленькой комнатушке метров в 12.

Кетрин сидела на жестком кресле – единственном во всей комнате, у письменного стола, Марлини, подпирал стену у входной двери, а агенты Насер и Халфани суматошно ходили из угла в угол.