Агата Кристи - Дело смотрительницы (сборник)

– Что она хотела этим сказать? – раздраженно спросила Сибилла, как только миссис Феллоуз-Браун спустилась по лестнице.

Но прежде чем Алисия Кумби смогла ответить, возвратившаяся миссис Феллоуз-Браун просунула голову в дверь.

– Боже мой, я совсем забыла о Фу-Линге. Где ты, крошка? Ну, надо же!

Она застыла, глядя на него в изумлении, и обе хозяйки тоже.

Пекинес сидел у зеленого бархатного кресла, уставившись на куклу, сидевшую на нем с раскинутыми руками и ногами. Его маленькая мордочка с глазами навыкате не выражала ни удовольствия, ни возмущения, никаких чувств вообще. Он просто смотрел.

– Пойдем, мамочкин карапузик, – засюсюкала миссис Феллоуз-Браун.

Мамочкин карапузик не обратил на ее слова никакого внимания.

– С каждым днем он становится все непослушней, – произнесла миссис Феллоуз-Браун тоном составителя каталога добродетелей, вдруг обнаружившего еще одну, до сих пор неизвестную. – Ну пойдем же, Фу-Линг. Тю-тю-тю. Дома холосенькая петёнотька.

Фу-Линг слегка повернул голову и посмотрел искоса на хозяйку надменным взглядом, после чего возобновил созерцание куклы.

– Она явно произвела на него впечатление, – удивилась миссис Феллоуз-Браун. – Кажется, раньше он ее даже не замечал. Я тоже ее не замечала. Интересно, была она здесь, когда я приходила в прошлый раз?

Теперь две другие женщины переглянулись. Сибилла нахмурилась, тогда как Алисия Кумби сказала, наморщив лоб:

– Я же вам говорила… теперь у меня совсем плохо с головой, ничего не помню. Сколько уже она у нас, Сибилла?

– Откуда она взялась? – решительным тоном спросила миссис Феллоуз-Браун. – Вы ее купили?

– О нет, – почему-то Алисию Кумби такое предположение покоробило. – О, нет . Наверно… Наверно, мне ее кто-то принес. – Она встряхнула головой. – С ума сойти! – воскликнула она. – Просто с ума можно сойти, когда все улетучивается из памяти в следующий же момент.

– Ну, хватит, Фу-Линг, не дури, – резко заявила миссис Феллоуз-Браун. – Пойдем. А то мне придется взять тебя на руки.

И она взяла. Фу-Линг возмущенно тявкнул, но протест вышел неубедительным. Когда они удалялись из комнаты, Фу-Линг все норовил обернуться своей пучеглазой мордочкой в сторону лежащей на кресле куклы и бросить на нее поверх пушистого плечика внимательный, пристальный взгляд…

– От этой куклы, – проговорила миссис Гроувз, – у меня точно мурашки ползут, правду говорю.

Миссис Гроувс работала уборщицей. Она только что закончила процесс мытья пола, во время которого медленно пятилась по комнате, будто рак. Теперь она выпрямилась и начала не спеша вытирать в комнате пыль.

– Забавная вещь, – продолжила миссис Гроувс, – никогда не замечала ее до вчерашнего дня. А тут она, как говорится, буквально бросилась мне в глаза.

– Она вам не нравится?

– Я ж говорю, миссис Фокс, от нее у меня мурашки, – проговорила уборщица. – Это же неестественно, так не должно быть, понимаете? Эти свисающие ноги, и то, как она тут скрючилась, и хитрый, коварный взгляд ее глаз. У всего этого ненормальный вид, вот что я хочу сказать.

– Но до сих пор вы не обмолвились о ней ни словом, – заметила Сибилла.

– Да говорю же, не замечала ее… до сегодняшнего утра… Конечно, я понимаю, она тут уже некоторое время, но… – Уборщица замолчала, и у нее на лице появилось выражение озадаченности. – Такое разве лишь ночью приснится, – проворчала она, собрала тряпки, ведра и щетки и, выйдя из примерочной, пошла через лестничную площадку в другую комнату.

Сибилла все не могла оторвать глаз от куклы. Выражение замешательства на ее лице все возрастало. Вошла Алисия Кумби, и Сибилла резко обернулась на звук шагов.

– Алисия, как давно у нас эта тварь?

– Что, кукла? Моя дорогая, у меня ничего не держится в голове. Вчера, например… Боже, какая глупость… Я отправилась вчера послушать лекцию и прошла уже почти половину дороги, как вдруг неожиданно поняла, что не помню, куда иду. Уж я думала, думала. Наконец, я решила, что, должно быть, в Фортнум. Я знала, что мне туда зачем-то нужно. Вы не поверите, но только вернувшись домой и выпив чаю я припомнила, что шла на лекцию. Конечно, мне частенько приходилось слышать о том, как с возрастом люди становятся с приветом, но что-то у меня это получается слишком быстро. Вот и теперь я забыла, куда дела сумочку… и очки тоже. Куда я их положила? Не вижу. Я их только сейчас держала… Читала что-то в газете « Таймс ».

– Они на камине, на самом видном месте, – проговорила ее собеседница, водружая очки на нос Алисии. – Но как, откуда взялась эта кукла? Кто ее принес?

– Тоже не помню, – пробормотала та. – Кто-то принес или передал… Я так думаю. Но она, кажется, подходит ко всему в комнате, правда?

– Пожалуй, чересчур хорошо, – ответила Сибилла. – Забавно, даже я не могу вспомнить, когда впервые тут ее заметила.

– Уж не происходит ли с тобою то же самое, что и со мной? – сказала мисс Кумби предостерегающим тоном. – Но ведь ты совсем еще молодая.

– Но я и вправду не помню, Алисия. То есть я вчера посмотрела на нее и подумала, что в ней есть нечто… знаешь, а ведь миссис Гроувс абсолютно права, в ней действительно есть нечто такое… ну, от чего ползают мурашки. А затем мне пришло в голову, что я уже думала про это, а когда попыталась вспомнить, когда мне в первый раз так подумалось, то ничего вспомнить не могла! Все было так, словно я никогда ее прежде не видела, не обращала на нее почему-то внимания. Казалось, она пролежала здесь бог весть сколько времени, но просто я заметила ее лишь теперь.

– Может, она залетела однажды в окно на метле, – мрачно пошутила Алисия Кумби. – Теперь, во всяком случае, она здесь, и все в порядке. – Она огляделась вокруг. – И комнату теперь даже едва ли можно без нее представить, правда, Сибилла?

– Правда, – согласилась та, и голос у нее дрогнул. – Но лучше бы это было возможно.

– Возможно что?

– Представить комнату без нее.

– Мы что, все спятили из-за этой куклы? – проговорила раздраженно Алисия Кумби. – Что, интересно, не так у этой бедняжки? По мне, она, конечно, выглядит, словно завядший кочан, только это, может, всего-навсего из-за того, что на мне сейчас нет очков. – Нацепив их, она изучающе посмотрела на куклу. – Да, – сказала она, – теперь я понимаю, что ты имела в виду. От ее вида действительно могут поползти мурашки… уж больно грустный… ну и зловещий тоже; да, она что-то замышляет.

– Забавно, – вспомнила Сибилла, – миссис Феллоуз-Браун так сильно ее невзлюбила.

– Она из тех, у кого что на уме, то и на языке, – заметила Алисия Кумби.

– Но все-таки странно, – продолжала настаивать Сибилла, – что кукла произвела на нее такое впечатление.

– Ну что же, неприязнь порой возникает внезапно.