Майнет Уолтерс - Уздечка для сварливых

И чего я вообще не понимаю, так это почему Джейн поссорилась с Матильдой в тот день?

Купер взглянул на Джека, потом вынул свои сигареты.

– На несколько вопросов, думаю, я могу ответить, – сказал он, сунув сигарету в рот и поднося зажигалку к ее кончику. – И Вайолет, и Матильда любили пропустить стаканчик по вечерам, и они обе пили виски. Думаю, именно Матильда пристрастила ее к выпивке. Так или иначе, Вайолет частенько засыпала в кресле. В день смерти Матильды Вайолет отключилась во время «Свидания вслепую», которое идет примерно с шести тридцати, ненадолго проснулась около десяти, когда Дункан потряс ее и сказал, что она своим храпом мешает ему смотреть «Пару дня», пошла к себе в спальню и проспала мертвецким сном всю ночь. – Детектив стряхнул пепел в руку. – Тут одной выпивки мало. Это ступор от смеси снотворного и спиртного, поэтому отлучка Дункана из комнаты и не разбудила ее. Думаю, он поприветствовал Вайолет после утомительного дня в Пуле стаканчиком виски с подмешанным снотворным, подождал, пока она заснет, а потом отправился в соседнюю дверь и использовал ту же смесь на Матильде. Она хранила спиртное на кухне. Как просто было сказать: «Не беспокойся. Позволь принести тебе бокал».

– А откуда он взял снотворное? Он один из моих пациентов, а я никогда не выписывала таблетки ни ему, ни Вайолет.

– Скорее всего использовал те, что вы выписали миссис Гиллеспи.

Сара по-прежнему сомневалась:

– Когда он мог их взять? Она наверняка заметила бы их исчезновение.

– Если и заметила, – ответил Купер сухо, – то решила, что их взяла дочь. Имея такие наклонности, миссис Лассель, вероятно, годами шарила в аптечке матери.

Джек выглядел задумчивым.

– Кто вам сказал?

– Вообще-то ты, Джек. Я не понимал, на чем она сидит, до вчерашнего дня, когда мы обыскивали дом в поисках дневников. Джоанна не очень хорошо умеет прятать вещи; ей повезло, что она до сих пор не попадалась полиции. Правда, теперь, когда деньги закончились, наверняка попадется.

– Я тебе ничего не говорил. Купер усмехнулся:

– Ты рассказал мне все, что знаешь о миссис Лассель, включая тот факт, что лично ее презираешь. Я стоял и смотрел на ее портрет, пока мы обсуждали Яго и Отелло, и видел чрезвычайно слабый и надломленный характер, видел человека, чья жизнь, – он руками показал рамку, – зависит от внешнего стимулирования. Я сравнил бледные цвета и размытые формы портрета Джоанны с живостью портретов Матильды и Сары и подумал, что ты нарисовал женщину без души. Единственная реальность, которую ты изобразил, была отраженной; такая личность может выразить себя только искусственным путем. Я догадался, что она либо пьет, либо принимает наркотики.

– Ты врешь, – резко сказал Джек. – Этот скотина Смоллетт рассказал тебе. Черт побери, Купер, даже я не видел всего этого. А ведь я, а не ты рисовал картину!

Купер от души засмеялся.

– Все там, мой друг, можешь поверить. Мистер Смоллетт ничего мне не говорил. – Его лицо стало серьезным. – К сожалению, вы не имели права скрывать эту информацию, ни ты, ни твоя жена, особенно в деле, где расследуется убийство. – Он посмотрел на Сару: – А вам не следовало встречаться с ней наедине и обвинять ее в наркотической зависимости, доктор. Люди в таком состоянии часто бывают непредсказуемы, особенно когда в доме больше никого нет.

– Она же сидит не на ЛСД, Купер, она на валиуме. И откуда вы знаете, что я обвинила ее в употреблении наркотиков?

– Потому что я полицейский, доктор Блейкни, а вы выглядели виноватой. Почему вы думаете, что она на валиуме?

– Она сама мне сказала. Купер закатил глаза.

– Доктор Блейкни, когда вы перестанете быть такой доверчивой?

– Тогда на чем она? – потребовал ответа Джек. – Я тоже подумал о транквилизаторах. Она не колется. Я рисовал ее в обнаженном виде и не заметил никаких следов.

– Смотря как искать. Она достаточно богата, чтобы делать все чисто. Разумеется, не грязными иглами в грязных туалетах. В любом случае куда ты смотрел? На руки и ноги? – Джек кивнул. – А вены в паховой области?

– Нет, – признал художник. – Мне и так проблем хватало, и я не собирался поощрять ее, уставившись на это место.

Купер кивнул.

– Я нашел целую аптеку у нее под половицей, включая транквилизаторы, снотворное, амфетамины и значительные запасы героина вместе со шприцами. Она наркоманка, причем многие годы. И еще скажу я вам, денег ее матери не хватило бы на все это, даже если добавить заработок у флориста. Думаю, анонимка Дункана и Вайолет все объясняет: Джоанна – высококлассная проститутка, зарабатывающая на очень дорогую привычку, к которой она пристрастилась, по-моему, сразу после свадьбы со Стивеном Ласселем.

– Но она выглядит такой... – Сара пыталась подобрать подходящее слово, – чистой.

– Ненадолго, – заметил Купер цинично. – Она вот-вот узнает, каково жить в реальном мире, где нет Матильды как источника финансирования. А отчаявшись, люди становятся беспечными. – Он похлопал Сару по руке: – Не тратьте на нее свое сочувствие. Всю свою жизнь Джоанна была лишь потребителем, и мать, хоть и несколько запоздало, заставила ее взглянуть этому в лицо.

В Джеральде теперь вдруг проснулась совесть. «Больше не надо, Мэтти, пожалуйста, – причитал он, затваясь слезами. – Мы попадем в ад за то, что сделали». Вот она, мужская благодарность. Неужели он думает, что мне приятно, когда меня лапает слюнявый идиот? Это дело рук отца, конечно. Вчера онвышел из себя и начал обзывать Джеральда. Теперь Джеральд говорит, что вернется к той потаскушке, которая совратила его, и на этот раз женится на ней. «Грейс родит Джерри ребеночка, Мэтти, – он, – Джерри хочет ребеночка». Почему, ну почему мой дед был таким глупцом? Насколько разумнее было бы пережить позор признания Джеральда больным, чем притворяться перед всем миром, что он нормальный.

Я нашла отца в библиотеке, как всегда пьяного, и напрямик сказала ему, что Джеральд выходит из игры. «Ты такой дурак, – набросилась я на него. – От Грейс нельзя будет откупиться во второй раз. Наверняка она к этому времени поняла, что выиграет гораздо больше, выйдя замуж за Джеральда, чем взяв твои деньги». Отец, как всегда, попятился от меня. «Я не виноват, – захныкал он, – это все твой дед. Нужно было назвать меня в своем завещании, а не просто ссылаться на ближайшего родственника Джеральда по мужской линии». Я чуть не убила его. Вечная история: виноват не он, а кто-то другой. Хотя в одном он прав. Почему мой дед создал трастовый фонд, чтобы предотвратить разбазаривание денег полоумным сынком, но не уточнил, что после него именно мой отец должен унаследовать все деньги? И почему ему не пришло в голову, что Джеральд может повторить условия завещания любой хитрой маленькой сучке, которая согласится выслушать? Грейс, вероятно, уже догадалась, что достаточно выйти замуж за Джеральда и родить ему сына, который все унаследует. Похоже, дед не догадывался, что слабоумные тоже интересуются сексом и способны зачать ребенка.