Юлия Ефимова - Ложь без срока годности

– Почему Матильда в неглиже? – поинтересовался Эндрю.

– Привыкание к новому стилю проходит с трудом, – философски ответила Зинка, глядя, как та водит ваткой с нашатырём у носа хулигана. Видимо, стресс от удара был несильным, потому как бородатый открыл глаза и стал оценивать ситуацию. Решив, что за какие-то заслуги бог послал ему красотку в одних колготках, хулиган, не успев отойти от шока, стал лапать свой подарок. У Матильды сразу же сработал инстинкт, выработанный жизнью на районе, и она со всего маха зарядила нахалу. Причём сделала это от души и необдуманно, дебошир снова отключился, а Мотя, ударив рукой с больным пальцем, от боли выпучила глаза и покраснела.

– Сволочь! – закричала она и со слезами убежала в салон бизнес-класса.

– Да, – согласился Эндрю, – тяжело ей.

Зина, провожая взглядом орущую Матильду, задержалась на Алексее, который помогал дурацкими советами стюардессам скрутить дебошира, те сдерживались, чтоб не послать его подальше, только из благодарности, и перевела взгляд на Эндрю, всё ещё сидевшего на руках у счастливой дамы с размазанной помадой. Адреналин стал отпускать, и силы уходили. Зина подняла голову и подумала: «Нет, ну ведь получилось, хотя они не договорились толком о команде “Старт”, и Мотя рванула порученную ей ногу раньше, Зинка же подхватила инициативу, дёрнула позже, Алексей и вовсе ударить не успел. Но ведь получилось. Дебошир в скотче, муляж бомбы на руках у Эндрю. Глупо, несвязанно, архаично, но сработало. Может, и прав дед, может, в этом и есть смысл нашей группы. Может, и сработает их авантюрное предприятие».

– Только один вопрос: нельзя было прилететь менее пафосно?

Пятидесятилетний мужчина с большим шрамом через всё лицо, от правой брови до подбородка, и явным лишним весом, осуждающе смотрел на своих гостей. Это был «хозяин» – так они решили называть заказчика между собой для простоты понимания. Узнать его было нетрудно, дед в своём досье очень детально описал его колоритную внешность. По большому счёту он был прав, упрекая группу за пафосность прилёта, но они совсем в этом не виноваты. Пассажиры самолета решили отблагодарить группу людей, спасших их от хулигана, для этого они выстроились в коридор на выходе из зоны прилёта, стали аплодисментами провожать своих спасителей. Получилось несколько громко, что совсем не вязалось с их миссией.

– Это форс-мажор, – по-деловому ответила Зинка.

– Кто главный в вашей группе? – продолжал разговор «хозяин», развалившись на сиденье своего лимузина и дымя вонючей сигарой.

Все сразу как школьники на учителя посмотрели на Зинку.

– Разрешите представиться, руководитель группы Зинаида Михайловна Звягинцева, – сказав это, Зинка протянула руку для рукопожатия.

– Виктор Александрович Дрозд, – ответил на рукопожатие хозяин, выдохнув ей в лицо клубок терпкого дыма.

– Матильда и Алексей по легенде – ваши друзья из Москвы, – начала пояснять положение вещей Зинка, приняв на себя роль руководителя, – я буду горничной, а Эндрю – специалистом по сигнализации.

– Значит, так, дорогие мои, – словно решившись на что-то, сказал Виктор Александрович, выкинув недокуренную сигару в окно, – я в своём доме сейчас не верю никому, и это мне очень не нравится. Очень большие люди мне посоветовали вас как лучших специалистов в своём деле, не разочаруйте меня.

– Мы профессионалы, – спокойно сказала Зинка, поражаясь, как у неё выходит так разговаривать, при том что внутри всё трясётся мелкой дрожью, – можете не сомневаться.

– Вы на моих друзей не похожи, – после небольшой паузы, словно согласившись окончательно на работу с ними, сказал «хозяин». – Давайте, я буду добавлять для особо любопытных, что вы хотите продать мне одну очень дорогую картину и приехали торговаться со мной. Эта информация будет что-то типа секрета, буду добавлять «по большому секрету», для пущей убедительности.

– Да, это будет правдоподобней, – решил вступить в разговор Алексей, – меня зовут Алексей Владимирович Кропоткин. Я потомок древнего дворянского рода, – непонятно зачем похвастался он, видимо, хотелось показать хозяину, что он не просто какой-то сыщик, а человек из высшего общества.

– Серьёзно? – заинтересовался Виктор Александрович.

– Абсолютно, – подтвердил довольный собой Алексей.

– Ну, Лёха, тогда давай с тобой на ты, – уже более дружелюбно поприветствовал его хозяин.

Моте стало обидно, что её Алексей не потрудился представить, и поэтому она решила сама:

– А я Матильда Федоровна Портнягина, москвичка, – но не увидев в лице хозяина восхищения, по привычке добавила, – коренная.

Зинка поняла, что нужно спасать ситуацию, пока Матильда не решила козырнуть своим знаком Зодиака, и спросила:

– Кому в вашем доме мы можем доверять, кто у вас под подозрением особенно, и почему вы думаете, что картина всё ещё в доме?

– Картина в доме, в этом даже не сомневайтесь, – раздражаясь ответил хозяин. – Когда это произошло, охрана проверила каждого, кто выходил из дома. Причём досконально. С тех пор такие процедуры проходят со всеми, кто заходит и выходит из моего дома ежедневно. Это вы сможете ощутить и на себе, если захотите покинуть территорию.

– Верить не верю, – немного подумав, добавил Виктор, – но и обвинить никого конкретного не могу. Вот вам мои короткие характеристики: первая – это моя жена Марго, дура, блогер, полностью обеспеченная, не думаю, но всё же сомневаюсь. Хотя её проверяют как всех, не делая никаких поблажек. Сыновья мои: старший, Руслан, женился на каком-то животном, вся разукрашенная, одета как бомж, а он в рот заглядывает этой малахольной, но они слабые, мелкие, без стержня. Тимур, младший сын, – это моя гордость, умный, сейчас дал ему в управление торговый центр, справляется, если так пойдёт, на него бизнес оставлю. Пока им управляет Макар Жвачкин, моя правая рука, работает у меня уже десять лет, ни одного нарекания, мы с ним сейчас вроде дружбанов даже, если это он, то я ничего не понимаю в людях. Ему в помощники поставил я свою племяшку Ваську, девчонка тоже умная, хваткая, любит меня больше даже, чем родителей. Родители её – это мой брат сводный Константин, но не думайте, что сводный значит чужой, мы с Костяном с малого возраста вместе и как настоящие братья, даже и не вспоминаем, что не по крови родня. Жена, правда, у него странная, хотя знаю я Луизу сто лет, и она не поменялась, но привыкнуть к ней не могу. Хмурая всегда, рядом с Костиком и на работе, и дома как тень, я даже о ней и сказать ничего толком не могу. Ну и Эмма – это вдова нашего с Костиком общего младшего брата, его нет с нами уже более двадцати лет, но она нам всем родная, возможно, она единственная, за кого я могу поручиться на сто процентов.