Юлия Ефимова - Никогда не играйте в смерть

– Ну что, хулиганки, поднимайтесь, после оформления штрафа вы выпускаетесь на свободу, спасибо говори своей сестре и ее другу, интеллигентнейшие люди, – на этих словах Тамара Борисовна громко сглотнула слюну, наверное, уже представив, что будет заказывать в кафе.

– Моя сестра пришла, – Генка и обрадовалась, и испугалась одновременно, – очень злая? Надеюсь, не будет при чужих людях сильно орать.

На лавочке у дежурки сидела Ася, компанию ей составлял парень, чью ногу сестра вчера заставила полетать по ресторану. На Асю было страшно смотреть, от переживаний на лице остались только ее голубые как небо глаза. Генке за свое поведение стало стыдно, она бы бросилась сейчас на шею сестре, но на руках у нее сидел Николай второй и протяжно мяукал. Увидев кота, Ася почему-то еще больше выпучила глаза, и видно было, что слова, которые она уже готовилась произнести, застряли у нее в горле.

– Ась, ты только не ругайся, – Генка начала с места в карьер, – это моя подруга Лизи, – ее новая знакомая тоже затормозила, наверное, испугалась Асю. – А это Николай второй, у него сейчас нервный срыв, я его спасала, но оказалось, что не надо было, я тебе все расскажу, я хотела как лучше, но получилось как получилось. А ведь началось все довольно прозаически, Лизи поспорила со своими подружками в Москве, что сфотается в арабском дворике, и попросила меня помочь. Ась, я согласилась, они же не на интерес спорили, они на столик в «Облаках» спорили, Лизи сказала, что если мы выиграем спор, она возьмет меня с собой.

Пока она это все сбивчиво говорила, Ася стояла и смотрела в пол.

– Систер, у тебя все в порядке? – Генка замолчала, вмиг оценив, что ее слова улетают в пустоту.

– Нет, не в порядке, – Ася подняла взгляд на сестру и начала говорить ледяным тоном, так не свойственным ей, – сегодня на съемочной площадке убили Марьяну.

– Ах, – произнесла Генка, открыв рот от ужаса.

– И еще, познакомься, – Ася показала рукой на Лизи, она стояла в стороне и молчала.

– Ты что, Ась, я с ней уже знакома, это Лизи, я же тебе говорила, ты что меня совсем не слушаешь, спор, арабский дворик, облака.

– Нет, Елена Николаевна Круглова, познакомься еще раз, это твоя бабушка Елизавета Никитична Круглова, – после этой фразы все замерли не хуже, чем у Гоголя в «Ревизоре», даже Тамара Борисовна, подошедшая к честной компании для продолжения знакомства в ресторане, обомлела, открыв рот.

«Почему меня на допрос первым?» – эта мысль гудела в голове как барабан, когда Гарик пил кофе, зал ресторана, несмотря на время завтрака, был почти пустым. Наверное, отдыхающие испугались убийства и разъехались, может, администрация санатория их отселила в другие корпуса, подальше от съемочной группы, как от прокаженных. Голова по-прежнему гудела, а, скорее всего, это гудел ром, который они полночи пили в номере Рониных. Его собутыльники, наверное, еще спят, а Гарик вот встал, потому что всегда выполняет обещания, только так вселенная отвечает позитивом, и еще немного потому, что подписал вчера повестку. Одно радует, что вошли в положение и решили провести все в санатории в кабинете управляющего.

Посидели вчера хорошо, жаль, повод был плохой. Гарик начал пить еще у себя в номере, но после не выдержал, потянуло к своим, как преступника тянет на место преступления. Захватив из бара полную бутылку рома, он направился к Заливным, но там ему никто не открыл. Постучавшись к Рониным, он уже из-за двери услышал голос Светланы, она пела. Это было ничуть не удивительно, ведь она всегда брала гитару, когда ей было плохо. Дверь открыл Алексей, приложив палец к губам, махнул головой: заходи. Заливные были тут, видно, не только Гарика потянуло к своим. Он молча налил себе и вместе со всеми стал слушать романс, Светлана пела восхитительно. Как будто открывая музыкальную шкатулку, проводила она по струнам своим тонким запястьем и исполняла:

Обычно после того, как Светлана заканчивала исполнять романс, кстати, которые она сама и писала, все хлопали, не в силах сдержаться от восторга. Пение у нее проникновенное, душевное, в самое сердце входит и там что-то побольнее щиплет и переворачивает. Сейчас же в огромном люксе, что занимала семья Рониных, стояла звенящая тишина, даже слышно было, как в ванной комнате из душа капает вода. Кап, кап, кап.

Первой не выдержала Анна Заливная. Сегодня она превзошла сама себя, так нелепо она еще никогда не выглядела. Собранные на затылке белоснежные локоны, растекшаяся по лицу косметика и джинсовый комбинезон, он напоминал наряд Карлсона, не хватало только пропеллера, – все вместе создавало впечатление деревенской модницы, которая неожиданно свернула и пошла по кривой.

– Ребята, мы можем врать друг другу сколько угодно, но каждый из вас сейчас задает себе один и тот же вопрос, – Анна по очереди посмотрела всем в глаза и тихо сказала, – кто следующий?

Петр Дмитриевич спал сегодня от силы часа два, он систематизировал информацию. В основном она находилась в двух объемных папках, переданных ему бывшим следователем, плюс ко всему добавлял то, что вчера наработала его группа, для того, чтобы сегодня быть во всеоружии. Наши богатеи все-таки успели позвонить куда следует, но убийство есть убийство. Поэтому начальство провело с Васечкиным долгий разговор по телефону и попросило быть немного корректнее, чем обычно, и проводить следственные действия, не вызывая таких богатых пап в наши вонючие кабинеты. Для этого начальник санатория выделил им шикарные помещения и все условия. Васечкин немного обиделся за вонючие кабинеты, но перечить не стал, самое главное – не просят дело закрыть, а где этих селебрити опрашивать, не имеет никакого значения. Он был уверен, что раскроет два дела, а не одно. Ведь убийство супругов Облачных на бумаге так и сталось самоубийством. Кто же этот таинственный кукловод, и неужели он решил мстить? Но сначала планерка, в кабинете собрались наполовину сонные оперативники и бодренькая эксперт-криминалист Ольга Степановна, с нее и начнем – решил Васечкин.