Юлия Ефимова - Пока медведица на небе

Что это? Кара небесная, чья-то шутка, а может быть, горькая правда? Как хорошо, что мама с папой сейчас живут в Испании и проверять родительскую квартиру, которую мама отказывается продавать как память, пришел именно он. Что если бы письмо попало к ним в руки или сестре, он боялся даже думать об этом. Разберемся на месте – так он решил в Москве, сторонясь своих догадок и мыслей. Выдумать срочную командировку в Краснодар проинспектировать местный филиал для уже опытного в административных делах Карла не представляло никакого труда. Смешно вспоминать лицо его личного секретаря, когда попросил заказать не бизнес-класс самолета, а поезд. Карл не удостоил ответом ее вопросы и расширенные от удивления глаза, лишь пристально посмотрел так, что она сразу стихла. Не собирается он перед секретаршей отчитываться, да и не поймет эта белобрысая тупица, оставленная ему в наследство прошлым замом, что Карлу надо подумать, осмыслить, возможно, даже вспомнить кое-что под стук колес фирменного поезда «Москва – Адлер».

На заходящее солнце сейчас смотрела и Клавдия Петровна Жукова, директор филиала «Спортиксон» в Краснодарском крае. Клава стояла у окна в своем кабинете и внимательно наблюдала за этим, в общем-то, элементарным процессом. Любовалась она им так, будто именно от этого действа сейчас зависела ее судьба. Закат на время позволял ей отдышаться от страшных мыслей. Всё сначала, придется начинать опять сначала, а сил уже нет. Офис опустел, сотрудники в одно мгновенье покинули рабочие места, убегая домой, к детям и своим вторым половинкам. Клаве же бежать было некуда, ее никто не ждал, некому было успокоить и приободрить, пожалеть, в конце концов, и погладить с любовью и заботой. Работа была для Клавы семьей, и если быть до конца честным, то последние два года еще и любовником, работа была для нее абсолютно всем.

Сегодня в офисе разыгрался поистине гоголевский сюжет, с утра всё шло как всегда: планерка, разбор полетов, раздача строгих указаний. Но вдруг без стука, прерывая рабочий процесс, в кабинет вошла умнейшая из женщин, личный секретарь Клавы, Инна Викторовна Бляхина. Эта прекрасная во всех отношениях женщина, скажем так, преклонных лет никогда не позволяла себе таких вольностей, и Клава поняла: случился форс-мажор. Директорским кивком Клава разрешила ей говорить.

– К нам едет ревизор, – сказала секретарь и виновато добавила: – А незваный гость хуже татарина, – и развела руками, как бы показывая, что ничего изменить она не может.

Клава только три месяца была управляющим директором, поэтому данный факт убил ее наповал. В первую очередь это говорило о недоверии руководства к новому назначенцу. А ведь Клавдия Петровна пять лет проработала в этой фирме, и такого не было ни разу. Прошлые начальники и воровали как голодные, за что в конечном счете слетали с должности, и не делали частенько план, но высшее руководство не приезжало к ним ни разу. Проверяющие, конечно, были, но это были пешки, они быстро срисовывали ситуационную картину и везли на суд начальству в Москву, а тут сам Карл Юрьевич собственной персоной, второй человек в холдинге, по крайней мере для южного региона точно. Чем его мог заинтересовать их филиал, чем успела Клава так провиниться? Неужели узнали ее страшную тайну и приехали посмотреть на это лично? Исправить Клава уже ничего не успеет. Столько труда – и все напрасно, скорее всего, едут ее увольнять, хотя даже это большая честь для неё, ведь он мог сделать это, не вставая из кресла в собственном кабинете. Клава была уверена, что Карл Юрьевич даже имени ее не помнит. Тогда зачем? Именно этим вопросом задавалась целый день директор, так и не найдя толкового ответа.

– Клавдия Петровна, – в кабинет заглянула секретарь, – я могу идти?

– Конечно, – обреченно сказала она, – идите, вас, наверное, внуки заждались, они уже приехали на каникулы?

– Да, вчера, вовсю уже лазят по деревьям и едят черешню, – когда Инна Викторовна говорила о внуках, она невольно расплывалась в улыбке. – Вы не расстраивайтесь, все обойдется, – неуверенно сказала она и добавила: – Клавдия Петровна, на этом жизнь не заканчивается, у вас колоссальный опыт, с такими данными вас с руками оторвут. Есть такая русская пословица: кто любит труд, того люди чтут. Вы большая умница, каких мало, вас ценят и уважают, – секретарь любила всюду вставлять пословицы, Клава всегда удивлялась, как столько ненужной информации могло умещаться у неё в голове. Даже утешая начальницу-неудачницу, она вставила очередную народную мысль. Однажды она спросила об этом Инну Викторовну. «Какая же это ненужная информация, – обиделась тогда госпожа Бляхина, – это мудрость народа, люди эти знания веками собирали и в пословицы вкладывали, чтоб запомнить было легче. Считайте, это тайные знания предков, которыми мы можем пользоваться бесплатно».

Она понимала, что все, включая кладезь народных мыслей Инну Викторовну Бляхину, понимают: это финал карьеры Клавдии Петровны Жуковой в фирме «Спортиксон».

От обиды сжались челюсти и засосало в животе. Получается, что все было зря, все испытания, которые она прошла ради карьеры, все, что вытерпела, все, что преодолела. Она с детства знала, что такое деньги. Родители Клавы были запойными алкоголиками, и с десяти лет маленькая девочка сама добывала себе на пропитание. Мыла машины после школы, продавала зарядки для телефонов и молила бога только о двух вещах: первое – чтобы родителей до окончания школы не лишили родительских прав, так как других родственников у Клавы не было, а в детский дом очень не хотелось. Второе – это чуточку удачи на экзаменах при поступлении в институт, она была уверена, что только образование поможет ей вылезти из нищеты. Правда, в этом аспекте она мало надеялась на бога. Клава рассчитывала только на себя, она усердно училась, девочка из семьи алкоголиков, вразрез с общественным мнением, была круглой отличницей. Она не обращала внимания на насмешки одноклассников и сочувствующие взгляды учителей, а все благодаря ей – цели. Будучи десятилетним хронически голодным ребенком, Клава Жукова пообещала себе, что когда вырастет и заработает деньги, то попробует на вкус все блюда мира, все самое вкусное, что придумало человечество за время его существования. Иногда, когда она была сыта, потому что на голодный желудок этого делать нельзя было категорически, Клава открывала книгу «Все кухни мира» и, глядя на яркие фотографии блюд в книге, представляла, каково то или иное блюдо на вкус. Иногда ей казалось, что она даже чувствовала на языке привкус экзотической папайи в карамели или мясо тушеное с ананасами. Чувство голода, так основательно посеянное в детстве, не проходило даже сейчас, когда она питалась регулярно, вкусно и много.

Читать дальше