Александр Аввакумов - Пятна на солнце

«Пусть заснут, вот тогда я и навещу их», — решил он, шагая по улице.

Открыв дверь своим ключом, он вошел в квартиру. Даша не спала, и, судя по настроению, ей было не до сна.

— Наконец то, — облегченно произнесла она, когда Демидов вошел в комнату. — Я вся извелась, дожидаясь, когда ты придешь. Ты знаешь, я почему-то сильно испугалась за тебя. Этот человек приходил не просто так, он хотел встретиться с тобой.

— Успокойся, Даша. Кому я нужен? В вашем городе я совсем недавно, кроме тебя да Петровых практически никого не знаю. Могу сказать, что больше сюда никто не придет, — стараясь успокоить ее, произнес он. — Я обязательно разберусь с тем человеком, кто так напугал тебя.

Он прижал ее к своей груди и в какой-то момент вдруг понял, что эта рыдающая женщина стала ему небезразлична.

— Давай, Даша, попьем чая, — предложил он ей. — Заварку не жалей.

— Хорошо, Женя, — покорно произнесла женщина и направилась на кухню.

Пока она там хлопотала, разогревая ужин, Демидов достал из-под дивана обувную коробку, в которой находились бумажные упаковки с патронами и, разорвав одну из них, набил дополнительный магазин патронами. Сунув его в карман пальто, он направился на кухню, откуда тянуло запахом разогретой тушенки и жареными яйцами.

— Даша! Мне нужно отлучиться на время, — произнес он, заедая мясом выпитую водку. — Ты не переживай, так надо. Когда вернусь, не знаю. Никому дверь не открывай, ключ у меня есть.

Даша слушала молча и иногда кивала ему в ответ. Евгений говорил так спокойно, что его уверенность невольно передалась и ей. Сидя за кухонным столом, на котором стояла тарелка с горячей картошкой и разогретым мясом, ей казалось, что это и есть то самое семейное счастье, о котором она так долго мечтала. Женщина смотрела на Демидова и улыбалась. Сердце ей подсказывало, что в такое сложное время, когда в стране царит голод и разруха, так шикарно жить — преступно, однако она всегда находила этому оправдание. Накануне она заходила в гости к своей подруге и видела, как та живет, кое-как сводя концы с концами. У нее изначально возникло желание поделиться с ней продуктами, но она вовремя спохватилась и отогнала его, чтобы не вызывать у подруги чувства зависти.

Демидов положил недоеденный кусок хлеба и встал из-за стола.

— А чай? Ты что, Евгений, отказываешься от чая? Слушай, может, ты все же останешься дома? Посмотри, что творится за окном: дождь, ветер…

— Извини, Даша, я пойду. Это очень важно для меня, — произнес он и посмотрел на нее, — а может, и для тебя тоже.

Он прошел в комнату и переоделся. Надев на себя дождевик, он направился к двери. Сильный порыв ветра обдал его лицо моросью. Дождь был таким мелким, что казалось, он шел не сверху, а просто обволакивал его со всех сторон. Накинув на голову капюшон, он направился вдоль улицы. Дом, в котором жил Костыль, тонул в темноте, лишь узкая полоска света, пробивавшаяся из-за глухих штор, говорила о том, что там не спят.

Демидов достал из-за пояса «Люггер» и взвел его. Он, словно скрипач, ощутил кончиками пальцев, как патрон мягко вошел в патронник. Постояв с минуту, он осторожно постучал в дверь.

— Кто там? — услышал он знакомый голос напарника. — Кого черти носят в такую погоду.

— Это я, Евгений. Открой, есть дело, — ответил он, замечая, что нервная дрожь, бившая его тело с минуту назад, куда-то исчезла, и он стал абсолютно спокоен.

Он услышал, как щелкнула щеколда, и дверь распахнулась. На пороге показалась фигура Костыля. Лицо его было отекшим от большого количества выпитой водки.

— Проходи — произнес он.

— Ты один? — спросил его Демидов, заходя в сени.

Костыль закрыл дверь и направился в комнату. Демидов ударил его рукояткой пистолета по голове. Тот ойкнул и медленно осел на пол. Евгений широко открыл дверь в комнату: там за столом сидели две женщины и мужчина. Они с нескрываемым удивлением посмотрели на ночного гостя.

— А где Генка? — спросил мужчина. — Ты кто такой?

Демидов вскинул руку с пистолетом и нажал на курок. Прозвучал выстрел. Пуля угодила в грудь мужчины и буквально пригвоздила его к стене. Женщины испуганно вскочили из-за стола и стали визжать. Он дважды выстрелил. Женщины повалились на пол, сшибая со стола посуду и бутылки с водкой. Сделав по контрольному выстрелу в голову каждой жертвы, он вышел в сени и схватил за шиворот Костыля. Хозяин был без сознания и не реагировал на его слова. Он плеснул ему в лицо холодной водой. Тот фыркнул и открыл глаза.

— Костыль! Кто направил ко мне мента? — спросил Демидов. — Цыган?

— Я не при делах, Демидов, — еле шевеля языком, ответил тот. — Все предъявы Цыгану.

— Тогда, извини, — произнес Евгений и нажал на курок.

Пуля «Люггера» разнесла череп Костыля и застряла в деревянной стене, выбив из нее крупную щепку. Он повернулся и хотел выйти из дома, когда раздался выстрел. Пуля ударила его в левое плечо. Падая на пол, он успел нажать на курок. За занавеской кто-то вскрикнул, а затем, сорвав пестрое полотнище, тоже рухнул на пол. Поднявшись, Демидов подошел к мужчине и выстрелил ему в лицо.

Сорокин медленно обходил комнату, стараясь не наступать на лужи уже свернувшейся крови. На полу, блестя на солнце, валялись стреляные гильзы. Александр подошел к трупам женщин. На их лицах застыли гримасы страха.

«Зверь и садист. Зачищает территорию. Наверняка решил покинуть город, вот и убивает тех, кто о нем что-то знает», — решил майор.

— Что скажете, Александр Михайлович? — спросил его подошедший к нему начальник милиции.

— Это я вас должен спросить, Леонид Павлович? Ведь именно вы своим решением сняли наружное наблюдение за одним из подозреваемых.

— Неужели вы думаете, что Демидов — преступник, который то и дело убивает людей? — произнес он и усмехнулся. — А я вот не верю.

Он явно вызывал Сорокина на скандал.

— Где доказательства, Александр Михайлович? — произнес он. — Неужели вы думаете, что если бы он был этим убийцей, мы бы об этом не знали? Я хорошо знаком с женщиной, которая сейчас живет с этим Демидовым. Думаю, что она непременно бы все рассказала мне. От женщины трудно что-либо скрыть, а вы как думаете?

— Вам виднее, Леонид Павлович. Я не женат и не могу судить так глубоко о женщинах, тем более о чужих.

Антонов хотел что-то сказать, но, заметив в окне подъехавшую к дому автомашину, поспешил во двор. Из машины вышел первый секретарь горкома партии и, обходя стороной лужи, направился к дому. Сняв шляпу, он вошел в дом, но увидев трупы, поспешно покинул помещение.

— Товарищ майор! Петров просит вас подойти к нему, — обратился к Сорокину сержант милиции.

Тот вышел во двор и направился к Петрову.

— Да, я слушаю вас, Василий Гаврилович, — обратился Сорокин к нему. — О чем вы хотели со мной поговорить?