Агата Кристи - Тринадцать загадочных случаев [сборник]

— Но это мог быть страшный сон, — вмешался Джайлс.

— Прошу вас, мистер Рид!

— Да, это, скорее всего, был ночной кошмар, — сказала Гвенда.

— Нет, я так не думаю, — возразил инспектор Праймер. — Очень трудно объяснить смерть Лили Кимбл, если не предположить, что в этом доме было совершено убийство женщины.

Слова инспектора звучали так убедительно и даже успокаивающе, что Гвенда поспешила сказать:

— Но только убил ее не мой отец. Он не мог, правда? Даже доктор Пенроуз считает, что отец — не тот человек, который способен убить кого-то. И доктор Кеннеди совершенно уверен, что он не убивал, а только думал, что убил. Вы же видите, есть некто, желавший представить дело так, будто убийца — мой отец, и нам кажется, мы знаем, кто этот некто, вернее, знаем, что это один из двух…

— Гвенда, — перебил ее Джайлс. — Мы не можем с уверенностью…

— Мистер Рид, — сказал инспектор, — не спуститесь ли вы в сад взглянуть, как продвигается работа у моих людей? Если не возражаете, конечно. Скажите им, что я послал вас.

Он закрыл за Джайлсом балконную дверь, запер ее и возвратился к Гвенде.

— Ну а теперь расскажите мне, миссис Рид, о ваших предположениях. Ничего, если они будут не вполне убедительными.

И Гвенда рассказала обо всех предположениях — своих и Джайлса, о логических доводах, о шагах, которые они предпринимали, чтобы разузнать все, что только возможно, о том, какое место эти трое мужчин могли занимать в жизни Элен Холидей, и к каким выводам они в конечном счете пришли. Не забыла она упомянуть и о том, как Уолтер Фейн и Д. Д. Эффлик были кем-то от их имени приглашены по телефону в «Хиллсайд» накануне вечером.

— Вам не кажется, инспектор, что один из них говорит неправду? — спросила Гвенда.

Инспектор ответил усталым голосом:

— Это одна из главных трудностей в моей работе. Многие люди способны лгать. И лгут… Хотя не всегда по той причине, о которой вы думаете. А некоторые люди даже и не догадываются, что они лгут.

— И вы думаете, что я из их числа? — с опаской спросила Гвенда.

— Я думаю, что вы — очень правдивый свидетель, миссис Рид, — ответил инспектор с улыбкой.

— И вы думаете, что я права насчет того, кто убил ее?

— В своей работе мы не можем полагаться на домыслы. Мы обязаны все тщательно проверить: где и кто находился в момент преступления, выслушать их показания, сопоставить с нашими данными и так далее. Мы с точностью до десяти минут знаем, когда была убита Лили Кимбл. Между двумя часами двадцатью минутами и двумя часами сорока пятью минутами. Любой человек мог убить ее и явиться сюда вчера во второй половине дня. Лично я не вижу никакого смысла в этих телефонных вызовах. Это не дает ни одному из двоих названных вами лиц алиби на время, когда было совершено убийство.

— Но ведь вы будете выяснять, что они делали в то самое время? Между двумя двадцатью и двумя сорока пятью? Вы же спросите их об этом.

Инспектор Праймер улыбнулся:

— Мы зададим все необходимые вопросы, миссис Рид, можете быть уверены в этом. Все в свое время. Спешка в таких делах ни к чему. Необходимо прежде всего правильно определить стратегию.

Гвенда вдруг поняла, что это кропотливая, рутинная работа. Тщательная, самоотверженная…

— Понимаю… да, — сказала Гвенда. — Вы — профессионал. А мы с Джайлсом просто любители. У нас может возникнуть счастливая догадка, но мы не будем знать, что делать дальше.

— Да, примерно так, миссис Рид.

Инспектор снова улыбнулся. Он подошел к балконной двери и, распахнув ее, собрался было выйти наружу, но вдруг замер на месте. Прямо как охотничья собака, сделавшая стойку, подумала Гвенда.

— Извините меня, миссис Рид. Вот та леди не мисс ли Джейн Марпл?

Гвенда подошла к нему. Там, в саду, мисс Марпл опять вела изнурительную войну с вьюнками.

— Да, это мисс Марпл. Она самоотверженно помогает нам, работая в саду.

— Мисс Марпл, — повторил инспектор. — Я вижу.

И когда Гвенда вопросительно взглянула на него и сказала: «Она такая милая», он ответил:

— Весьма знаменитая леди эта мисс Марпл. Заткнула за пояс главных констеблей по меньшей мере трех графств. До моего начальника она пока не добралась, но это всего лишь вопрос времени. Выходит, она тоже приложила руку к этому делу.

— Она высказала уйму полезных предложений, — сказала Гвенда.

— Не сомневаюсь, — ответил инспектор. — А не высказывала она предположений, где следует искать труп Элен Холидей?

— Она сказала, что мы с Джайлсом должны прекрасно знать, где искать, — ответила Гвенда. — И что было очень глупо с нашей стороны не подумать об этом раньше.

Инспектор весело усмехнулся и направился к мисс Марпл.

— Кажется, мы не были представлены друг другу, мисс Марпл. Но вас мне показал однажды полковник Мелроуз.

— О да. Милейший полковник Мелроуз. Он был всегда необычайно любезен. Еще с той поры…

— Еще с той поры, когда застрелили церковного старосту в кабинете викария. Как давно это было. Но у вас с тех пор были и другие успехи. Например, дело с отравлением в Лимстоке.

— Кажется, вы много обо мне знаете, инспектор…

— Мое имя Праймер. А вы здесь основательно заняты, как я посмотрю.

— Да, я делаю, что могу, в саду. Он очень запущен. Вот эти вьюнки, например, они такие противные. Их корни, — продолжала мисс Марпл, многозначительно глядя на инспектора, — они так глубоко уходят в землю. И разрастаются там во все стороны.

— Думаю, вы совершенно правы, — согласился инспектор. — И успели прорасти очень глубоко за это время… я имею в виду убийство. Имевшее место восемнадцать лет назад.

— А может быть, они росли здесь и прежде, — сказала мисс Марпл. — Как ужасно лишать жизни эти хорошенькие цветы…

Один из полицейских констеблей, весь в испарине, направлялся к ним по дорожке. Лоб у него был вымазан землей.

— Мы наткнулись на что-то, сэр, — доложил он. — Похоже, что это труп и есть.

Вот так, вспоминала Гвенда, начался этот день кошмаров. Вошел Джайлс, бледный, и сообщил:

— Это… она, все так, Гвенда.

Потом один из констеблей позвонил по телефону, и вскоре приехал медэксперт полиции, низкорослый, суетливый человек.

И в этот момент миссис Коккер, спокойная и невозмутимая миссис Коккер, вышла в сад, ведомая отнюдь не отвратительным любопытством, как можно было бы подумать, а единственно желанием сорвать какие-то съедобные растения, которые потребовались ей, чтобы приготовить блюда к ленчу. И миссис Коккер, чья реакция на новости об убийстве в тот день сводилась к резкому порицанию и тревоге о том, как это отразится на здоровье Гвенды (потому что у миссис Коккер возникла догадка, что детская комната наверху скоро, после должного количества месяцев, будет занята), увидела это ужасное зрелище и немедленно пришла в жалкое состояние.